Это был настоящий кошмар, неожиданный, как гром среди ясного неба! Только проснувшись утром, Ветровы увидели в окне отеля танки на улицах Москвы и испуганно подскочили в кровати. Охваченные паникой, они попытались дозвониться до Павлика, но никто не подходил к телефону. Один русский эмигрант, вместе с ними приехавший в Москву, примчался, с трудом переводя дыхание, к ним в номер. В руке он держал два противогаза и стал призывать их спрятаться в подземных шахтах московской канализации. В Советском Союзе произошел государственный переворот. Партия, военные и КГБ выступили против Горбачева.

Ветров забаррикадировался в своей комнате. По телевизору передавали балет Чайковского «Лебединое озеро». Ветров принялся в отчаянии крутить ручку радиоприемника, пока, наконец, не нашел радио «Свобода».

Лишь к вечеру у него сложилась более-менее четкая картина ситуации. Путчисты сделали попытку силой остановить распад Советского Союза. Горбачев был арестован. Однако народный трибун Ельцин появился перед российским парламентом, Белым домом, и призвал граждан Москвы к массовым протестам. Телекамеры всего мира были направлены на него. Мировая общественность затаила дыхание – от Ельцина зависела дальнейшая судьба России.

Вечером Ветров неожиданно столкнулся в гостинице с агентами ЦРУ Уэттеном и Анжелой, от которых он тогда улизнул из виллы в Кронберге. Они тоже были ошарашены, жутко нервничали и никак не могли позвонить по гостиничному телефону-автомату. Все линии были заблокированы или перегружены. К ним то и дело подбегали какие-то люди. Служащие отеля лишь после более тщательной проверки пропустили их в салон для посетителей «России». Пути Уэттена и Ветрова пересеклись в лифте.

– США гарантируют Ельцину неприкосновенность, – откровенно признался американец. – Если ему будет грозить опасность, мы доставим его по подземному ходу, когда-то вырытому по приказу Ивана Грозного, в американское посольство.

Запад мог спать спокойно и на третий день убедиться в своей правоте. Большое количество москвичей последовали призыву Ельцина, Советская армия раскололась – военные перешли на сторону Ельцина. Измотанный Горбачев вернулся после своего ареста в Крыму, но власть уже уплыла из его рук.

Алексей Ветров сломя голову помчался обратно в Германию.

Возвращение на свою историческую родину он представлял себе менее драматичным. Но спустя три месяца он опять сидел в самолете, летящем в Москву. Вторая русская революция не давала покоя семидесятилетнему Ветрову. Его обхаживали как духовного лидера эмиграции, принимали в Кремле, он читал повсюду лекции, подружился с русским патриархом и инициировал примирение Зарубежной православной церкви с Московским патриархатом.

В Москве в начале декабря 1991-го он опять стал свидетелем урагана. И снова это был Ельцин, еще на шаг вперед продвинувший распад Советского Союза. Он собрал президентов советских республик Украины и Белоруссии в Беловежской пуще, непосредственно на границе с Польшей. Там был осуществлен финальный заговор против Горбачева. Место было выбрано удачно: если бы Горбачев вмешался и применил бы силу, конспиративная троица бежала бы через близкую границу в Польшу.

Эти трое республиканских лидеров росчерком пера распустили Советский Союз и основали конфедерацию, состоящую из трех восточнославянских республик, пригласив и другие славянские страны, такие как Болгария и Сербия, присоединиться к свободному союзу государств. Горбачев был безвластен, производил лишь бессмысленные жесты. Остальные советские республики также перекочевали из Советского Союза в новый «Союз независимых государств», кроме центральноазиатских. Последние поначалу и вовсе не желали уходить. Однако президенты России, Украины и Белоруссии настаивали на незамедлительном выходе из СССР, они рвались к власти и стремились на Запад, прочь от коммунизма.

Ветров пережил драматические моменты перед экраном русского телевизора. Мало-помалу просачивалась надежная информация о том, как протекало заседание в Беловежской пуще. Во время решающих переговоров отсутствовало главное действующее лицо – Ельцин. Он лежал пьяный на кровати. Вместо него ликвидацией СССР руководил украинский президент Кравчук.

Когда речь зашла о Крыме, населенном русскими, но административно с 1957 года относившемся к Украинской Республике, стали обсуждать проблему Черноморского флота, который был там дислоцирован. Должна ли будущая независимая Украина уступить полуостров Крым России, поскольку в силу своей военной инфраструктуры он был жизненно важным для безопасности России? Неожиданно прозвучало такое предложение.

Но Ельцин, бывший опять на высоте, отклонил его: коль скоро новые независимые государства согласны оставить военный комплекс бывшего Советского Союза общим, стало быть, спонтанный распад армии предотвращен и Красная армия превращается в совместные Вооруженные силы СНГ, государственная принадлежность Крыма не играет для него никакой роли. Ельцин тогда не мог и представить, что спустя всего несколько месяцев Украина в одностороннем порядке объявит о расторжении договора о совместной армии СНГ, после чего военно-промышленный комплекс вместе с атомным оружием распадется на отдельные национальные армии.

Все эти события произошли лишь несколько дней тому назад. А сейчас Ветров ехал на своей машине по автобану от Франкфурта в сторону Бонна и перебирал в уме события последних месяцев. Должен ли он теперь, когда Россия окончательно освободилась от коммунизма, переехать туда на постоянное место жительства? Некоторые из его многолетних сподвижников целовали русскую землю, рвали свои западные паспорта и, сияя от радости, переселялись в Россию.

Ветров считал, что к его исторической родине еще нужно привыкнуть. Своей деятельностью в России он сначала хотел помочь стране вернуть утраченную в 1917 году идентичность. Он наблюдал, как все западные фонды, в первую очередь американские, разбивали свои палатки в России. Они хотели повернуть Россию к Западу. Симпатичную Анжелу он встречал теперь на каждом званом вечере в Москве, и всякий раз она издалека улыбалась ему. Когда кто-то из правительства позволил одиозной американской секте Муна провести в Кремлевском дворце свой ежегодный конгресс, он счел это абсолютным бесстыдством.

Многие русские пытали свое счастье в свободной рыночной экономике. Ветрову постоянно предлагали новые гешефты, смысл которых был ему не ясен. Каждый приехавший с Запада рассматривался как потенциальный проводник к благосостоянию. Но круг своих знакомых Ветрову вскоре пришлось содержать из своего кармана. Каждый день Павлик вез его в финский магазин для дипломатов, чтобы раздобыть алкоголь и продукты для вечерних посиделок. Русские магазины были пусты. Поведение гаишников, постоянно требовавших взятку от Павлика, который после ликвидации своего НИИ вынужден был зарабатывать на жизнь таксистом, Ветров считал ниже всякой критики и не достойным обсуждения. С другой стороны, ему самому пришлось прибегнуть к обманному трюку, чтобы удержаться в борьбе за выживание. Когда однажды из-за жутких пробок ему грозила опасность опоздать на свой самолет, он без раздумий остановил проезжавшую мимо «Скорую», дал водителю сто долларов и с сиреной и мигалкой был доставлен в Шереметьево.

Ветров нашел стоянку прямо у входа