в Немецкое общество внешней политики, мозговой центр МИДа. Укутанный в теплую куртку, он пригляделся к близко расположенному ведомству федерального канцлера. Там еще наслаждались триумфом немецкого объединения.

На входе директор по исследованиям приветствовал каждого вновь прибывшего рукопожатием. Затем он провел гостей в конференц-зал, в котором десятилетиями шли бои холодной войны. Речь, которой он открыл конференцию, соответствовала историческому моменту:

– Немецкий вопрос мирно решен раз и навсегда, Германия вошла в европейскую семью и в трансатлантическое сообщество. Оно охватит всю Европу, в том числе и Россию.

Ветров поморщился. НАТО и ЕС как единственные краеугольные камни будущей европейской безопасности? Редактор радио «Свобода», он вспомнил об одной интересной встрече в России, ночью в закрытой для иностранцев резиденции высокопоставленных военных чинов и сотрудников разведки. Это было в Архангельском под Москвой. В полуночный час он несколько необдуманно высказал тогда предположение, что Россия должны была бы стать членом НАТО. В ответ военные рассвирепели и чуть не задушили его: «Если хоть один натовский солдат вступит на бывшую территорию СССР, у нас начнется война!»

Директор института произнес с важным видом творца истории:

– Европейская система безопасности, родившаяся в Ялте, одряхлела за прошедшие почти полвека! Запад исправил свою тогдашнюю ошибку, когда он уступил Сталину Восточную Европу. Будущий миропорядок зависит исключительно от Парижской хартии, подписанной в 1990 году всеми европейскими государствами. Она провозглашает неуклонное следование универсальным либеральным ценностям. Демократия и верховенство закона отныне обязательны на всем континенте и будут строго проводиться в жизнь.

«Запад придумал себе новое мировоззрение и идеологию конца истории, которые он будет насаждать в глобальном масштабе», – подумал Ветров.

– Россия должна понять, что она проиграла холодную войну. Лишь когда она станет демократичной на сто процентов, ее можно будет принять в Европу, – взял слово надменный политолог Манфред Адо. Его болезненное стремление к самолюбованию отчетливо бросалось в глаза. Ветров был готов заключить любое пари, что крестоносец изо всех сил постарается подставить подножку споткнувшемуся кровному врагу России. Слова Адо вызвали большой отклик в зале.

Ветров ожидал от конференции шагов к примирению с исчезнувшим врагом, но был горько разочарован. Вместо того чтобы поблагодарить Россию за то, что она избавила себя и другие народы от коммунизма, в этот день ожили все старые предубеждения.

Отвратительным нашел Ветров выступление главного колумниста Клауса Мербаха. Провоцируя скандальную сенсацию, он заявил:

– Комплекс благодарности немцев по отношению к России ушел в прошлое. Никому больше не придется угодничать перед русскими. – Мужчина постепенно вошел в раж и потребовал автономной республики для немцев Поволжья и полного возвращения «перемещенных культурных ценностей», то есть похищенных советскими солдатами после Второй мировой войны немецких произведений искусства.

Эльма Брек, депутат бундестага от партии зеленых, жестко напала на Россию с другой стороны:

– России нужно преодолеть свое прошлое, она должна возместить свою вину, как это сделала бывшая нацистская Германия. – Некоторые участники взвыли от восторга. Брек добавила: – То, что те преступники сталинского режима, которые еще живы, не преследуются, это скандал!

Ветров страдал как пес. Раньше он всегда был на переднем фронте, когда речь шла о том, чтобы заклеймить Советский Союз. Но Россию он не мог не взять под свою защиту, и он вмешался. Немцам хорошо говорить, они снова объединены, и не следует забывать – с помощью России! От смертельной Берлинской стены остались только несколько каменных плит, служивших площадками для граффити самодеятельных художников со всего мира. А теперь Запад должен помочь России выкарабкаться из экономической нужды. Россия будет вечно благодарна Западу.

Директор института напыжился и покраснел. Он ненавидел, когда его перебивают на самом важном месте, и вот теперь он потерял нить. В последовавшей кофейной паузе Ветров неожиданно столкнулся с Адо. Отступать было некуда, обоим вместе пришлось стоять в очереди за напитками.

– Почему США не ушли с Европейского континента после исчезновения коммунистической угрозы? – спросил Ветров с деланой наивностью.

Адо желчно бросил в ответ:

– Только Америка в состоянии оберегать самостоятельные и свободные бывшие советские республики от новой русской империи.

Ветров разочарованно ответил:

– То есть продолжение холодной войны? Вместо борьбы с коммунистическим СССР Запад будет теперь бороться с националистической Россией?

Реакция была обескураживающей. Адо молча удалился, покачивая чашкой кофе, к более интересному для него и прежде всего более важному участнику конференции.

Позже Ветров встретил директора института в туалете. Пока мыли руки, русский эмигрант корил немцев за нежелание сближаться с Россией в вопросах безопасности. Прошедший огонь, воду и медные трубы профессор спокойно пояснил:

– Ведь страны-победительницы дали согласие на воссоединение Германии только при одном условии: что Германия останется в НАТО, Америка укрепит свою ведущую роль на Западе, Германия откажется от немецкой марки и станет главным мотором в еврозоне.

Таким образом, было ясно, какая роль в будущем отводится Германии – вечного интегрирующего звена Европы и Запада. Хорошо, немецкий вопрос в Европе был тем самым решен. Но как решить русский вопрос?

Кто-то похлопал Ветрова по плечу. Француз Поль Ревэ всплыл из небытия. Он шепнул ему:

– Алексей, поезжайте во дворец Комменде. – Ветров поднялся и направился к двери. Он еще услышал последний вопрос Мербаха:

– Победа Запада лишь тогда будет окончательной, когда Россия перестанет быть атомной державой. Не могут ли США выкупить у русских оружие массового уничтожения? – Эта идея заставила содрогнуться Ветрова, когда он поспешно выходил на улицу.

Приближался новогодний праздник. Ветров был убежден, что Россия скоро появится на Западе. Российское общество во всем ощущало потребность наверстать упущенное и хотело поучиться у Запада. Приезжающие на Запад русские, когда у них были на это деньги, ни в чем себе не отказывали, исполняя свое даже самое экзотическое желание. Они стремились побыстрее использовать благоприятный момент: ведь завтра в России может появиться диктатор и снова все у них отнять – как уже часто бывало на протяжении русской истории.

Желанные, сексуально одетые женщины из России источали женственность, утраченную женщинами, вскормленными феминистками Западной Европы. Русские мужчины не могли ничего затеять с эмансипированными немками и нахально острили: «На Западе больше не осталось красивых баб – гены-то не сохранились, ведь их же всех сожгли как ведьм в Средние века».

Быстро найти иностранца и выйти за него замуж – это был для многих русских женщин вожделенный билет в новую, сказочную и беззаботную жизнь. Стоило женщине оказаться в браке, как она уже шла налево, и ему приходилось подавать на развод. За этим следовали выплаты денег на содержание бывшей жены разочарованного, беспомощного мужа, а она отправлялась на поиски еще большего счастья.

Ветер бил Ветрова по лицу.