Мысль о том, что я должна отступать, исчезает из головы.

— Нова, прошла минута, — его голос настолько низкий, что кажется, будто он вырывается из его тела. — Если ты ждешь, что я закрою тебе рот, то будешь разочарована. В последнее время я не в лучшей форме.

— Но ты стараешься, — я поднимаю руку, чтобы убрать волосы с его лица. Он мягче, чем я помню. — Момент — это все.

Его брови сходятся вместе.

— Кто тебе это сказал?

— Ты.

Клэй ругается под нос. Мягко, как обещание или молитва.

Это единственное, что есть в нем мягкого.

Он хватает меня за бедра и поднимает, обвивая мои ноги вокруг своих бедер и упираясь спиной в дверь. Она дребезжит на петлях, когда он прижимает меня к дереву.

Он жесткий и требовательный, как будто с момента нашего прикосновения прошли годы и он считал каждый день.

Его поцелуи зажигают меня. Я прикасаюсь к нему везде, куда только могу дотянуться, расстегиваю верхние пуговицы на его рубашке, чтобы прижаться губами к его гладкой, покрытой татуировками коже.

Он перекладывает меня на туалетный столик, задирает мою юбку, сдергивает с меня стринги, чтобы погрузить в меня два пальца.

Я хватаюсь за его плечи, а моя спина выгибается, чтобы принять его.

— О, Боже.

Это быстро. Он начинает отстраняться, но я хватаю его за запястье, чтобы удержать его на месте.

Моя голова откидывается на зеркало, когда он входит в меня, находя ритм.

Он всегда выбирает ритм.

— Посмотри на меня, — приказывает он.

Его глаза темнеют, когда он смотрит на меня. Пот стекает по моей шее, когда мои бедра покачиваются навстречу ему, удар за ударом.

— Я бы последовал за тобой куда угодно.

Клэй опускается на колени, подтягивая мои бедра к краю раковины и скользя языком между моих бедер.

Музыка, пот, крошечное пространство и огромное тело Клэя переполняют меня.

Мои пальцы впиваются в его волосы, дергая так, будто я надеюсь контролировать его. Это.

Это не имеет значения, потому что он знает, чего хочет.

Впервые за несколько месяцев он здесь, со мной, полностью. Его тело, его разум, его душа.

Кровь стынет в моих жилах, когда его пальцы соединяются с губами. Я не могу сдержать стон, но он достаточно громкий, чтобы никто не услышал.

Костяшки пальцев белеют на раковине позади меня, когда я выгибаюсь в его руках. Наслаждение от его лизания, от его огромных пальцев, проникающих внутрь меня, нарастает, пока не заглушает все остальное.

Ничего не слышно, не видно, не пахнет. Есть только это чувство, сконцентрированное глубоко в моей душе.

Я — художник, но он — чертов мастер.

Наслаждение и потребность сжимаются до тех пор, пока не превращаются в одну пульсирующую точку.

Я рассыпаюсь вокруг него, прижимаюсь к нему.

Он стонет, его пальцы впиваются в мою кожу, а я срываюсь от наслаждения. Я разбиваюсь об него, как волна о берег.

Проходят секунды или минуты, прежде чем сознание возвращается. Каким-то образом он стоит на ногах. Мой лоб упирается в его грудь, и стук его сердца вторит моему.

Как моя юбка оказалась у меня на груди?

Я тянусь за ней, когда Клэй говорит.

— Сделка на столе. Никто не знает. Даже мой агент, — я поднимаю глаза и вижу, как он проводит большим пальцем по влажному рту. — Это на один год. В Денвере.

Мир останавливается.

— Средний рынок. Команда неплохая, но я ушел при дерьмовых обстоятельствах.

Я прикусываю губу, адреналин снова просачивается в мои вены и смешивается с алкоголем, возбуждением и разрядкой.

— Ты собираешься подписать?

Клэй прислонился спиной к противоположной стене. Его ноги касаются моих.

— Я не знаю, смогу ли я довести их до победы.

Глубоко в моей груди чиркает спичка, крошечный мерцающий огонек прячется между ребер. Честность его заявления согревает меня больше, чем его присутствие, больше, чем выпивка или духота клуба.

— Тогда научи их, как побеждать самим.

16

КЛЭЙ

— Очень мило с твоей стороны вернуться, — говорит новый тренер. — Вы все знаете Клэя.

— Какого Клэя? — говорит Новичок, и ребята смеются.

Я снова на тренировке. И хотя ожидаю, что будут некоторые неровности, я уверен, что мы быстро найдем общий язык. Я играл с этими ребятами и знаю, как все происходит.

Я предложенил Харлану свою кандидатуру. Он был удивлен, но он не дурак. Предложение было не таким выгодным, как в других местах, но я хочу, чтобы все получилось. Убедить Джеймса потребовало больше усилий, но я оставил это Харлану — мне совершенно неинтересно развлекать этого эгоцентричного придурка.

Думаю, я был в лучшем настроении, чем обычно, из-за того, что подцепил Нову прошлой ночью в клубе…

Это было незапланированно и сексуально.

Может, она была пьяна, и это значило больше для меня, чем для нее. Но, черт возьми, то, что я держал ее в руках, заставило меня захотеть сделать это снова.

Она сообщила мне, что добралась до дома нормально, но я хочу поговорить лично, а не по смс. Сегодня этого не произойдет, потому что у меня куча дел в команде.

— Мы проведем несколько тренировок, для начала легких, — говорит тренер. — Осенний фестиваль на этой неделе, и стадион уже заполнен. Давайте устроим шоу.

Сезон для «Кодиакс» начался непросто. Есть несколько очевидных слабых мест, которые команда должна укрепить, если хочет конкурировать.

— Тебе нужно пройти несколько проверок, — говорит Майлз с ухмылкой.

Я качаю головой и натягиваю майку.

— И что?

— Ммм. Стирка белья и все такое.

— Как насчет того, чтобы сделать это? — я выхватываю мяч из его рук и прорываюсь мимо него к корзине, делая бросок.

Ребята кричат. Но когда я оборачиваюсь, Джей уже уходит с поля.

— А что с Джеем? — говорит Атлас.

— Ты имеешь в виду, что он скорее задавит Клэя своими кобами, чем отдаст ему пас? — говорит Новичок.

Похоже, это будет сложнее, чем я думал.

Я беру со скамейки гаторейд и направляюсь в ту сторону, куда ушел Джей.

— Куда ты идешь? — спрашиваю я.

— Не могу найти свою тренировочную майку, — пробурчал он.

Я иду за Джеем по коридору в сторону раздевалок.

— Джей…

— Мне нужна моя майка, — он топает в раздевалку и роется в своем шкафчике. — Черт возьми.

Странно, что у команды не готова вся экипировка.

— Вот она, — комментирую я, проходя мимо него и протягивая скомканную футболку.

— Я сменил номер.

— Когда?

— В начале сезона.

Это доходит до меня. Раньше мы были противоположностями друг друга.

Он проносится мимо