чувства вызвало у нее его появление, и надеялась, что по выражению ее лица было невозможно ничего понять.

Когда адвокаты закончили спорить, Ларк снова переключила свое внимание на Райдера, которому судья позволил продолжать говорить.

— Матео Баркли сказал мне, что его мать лишила его наследства из-за того, как он обращался со своей бывшей женой, — произнес Райдер, приведя главный довод в пользу Ларк и ее сестер. Из его показаний следовало, что Матео еще девять лет назад знал, что ничего не получит в наследство от своей матери.

За этим последовали новые вопросы адвоката Матео, но Ларк перестала внимательно следить за происходящим. Их главный свидетель уже выступил, и им осталось только ждать вердикта судьи. Ларк надеялась, что он оставит завещание Антонии в силе. И Крукт-Элм по праву перейдет к ней и ее сестрам.

Если решение суда будет вынесено в их пользу, они смогут выгнать с ранчо Джозайю Крэнстона и запретить своему отцу туда приезжать.

Каким бы ни было решение суда, после вынесения вердикта ей будет больше нечего здесь делать. Сразу после свадьбы Джессамин она сможет уехать из Кэтемаунта. Она сблизилась со своими сестрами и провела с ними время на ранчо, как хотела их бабушка. Ее главная цель достигнута, и совсем скоро она сможет вернуться в Калифорнию к своей привычной жизни.

Но сможет ли она спокойно смотреть на себя в зеркало и говорить себе, что была абсолютно честна с Гибсоном? Она должна сказать одну вещь, которую ей не хватило духу ему сказать в конце их брака. Если бы она сказала ему тогда, он разозлился бы на нее, и правильно сделал бы. Разумеется, это не могло послужить оправданием для ее трусости. Возможно, в этот раз у нее получится набраться смелости, назвать ему причину их расставания и покинуть город с чистой совестью. Но сердце ее останется вместе с Гибсоном.

Прогнав эти мысли, она сжала руку Джессамин и прошептала:

— Ты в порядке?

В этот же момент судья объявил перерыв на ланч, затем встал и ушел. Участники слушания начали переговариваться друг с другом и покидать свои места.

Кивнув, Джессамин высвободила свою руку:

— Да, спасибо. Надеюсь, показаний Райдера будет достаточно, чтобы доказать, что папа давно знал о бабушкиных намерениях.

— Я тоже на это надеюсь. — Поднявшись, Ларк бросила взгляд в ту сторону, где сидел Гибсон, но его там уже не было.

Двигаясь к выходу, Ларк продолжала искать взглядом среди присутствующих в зале Гибсона. Наверное, ей следовало испытывать облегчение, раз она сбежала от него рано утром после удивительной ночи любви. В оставленной для него записке она недвусмысленно намекнула, что они не должны видеться до свадьбы Джессамин, но то, что он покинул заседание, не поговорив с ней, расстроило ее. Она поняла, что он пришел сюда не для того, чтобы ее повидать. Возможно, он просто хотел поддержать ее и ее сестер.

Она вышла в коридор, где Флер воссоединилась с Дрейком, а Джессамин с Райдером, и почувствовала себя очень одинокой.

* * *

Глядя на настольный календарь в своем домашнем офисе, Гибсон мысленно подсчитывал дни, которые он провел без Ларк.

Он не видел ее пять бесконечных дней, если не считать их встречу в зале суда, когда они даже не поговорили. Он продолжал ходить на заседания, чтобы поддержать сестер Баркли. После того как Декс публично заявил, что Гибсон навсегда уходит из спорта, интерес прессы к нему поутих, но несколько упрямых папарацци все еще оставались в Кэтемаунте.

Информация о ходе судебного процесса стала реже появляться в СМИ, и это было к лучшему, поскольку Ларк не одобрила его попытки привлечь внимание прессы. Он ее понимал, потому что, когда она была его женой, папарацци часто ей досаждали.

Гибсон надеялся, что судья скоро вынесет вердикт, и он будет в пользу Ларк и ее сестер.

— Гибсон, ты дома? — донесся до него из пристройки, примыкающей к кухне, голос его матери Стефани Вон.

На днях он закончил ее обставлять, и мать с сиделкой перебрались туда вчера. Стефани быстро осваивалась в новой обстановке.

— Уже иду, мама.

Поднявшись из-за стола, Гибсон прошел на кухню, где его ждала мать. Ее светлые волосы были собраны сзади. Губы накрашены розовой помадой, цвет которой он помнил с детства. Она не выглядела на свой возраст и внешне не походила на человека, страдающего деменцией.

— У тебя все в порядке?

— Кто-то подъехал к дому, Джо. Выйди посмотри.

Она назвала его именем его отца. Раньше такого не было.

— Я Гибсон. — Обняв ее за плечи, он посмотрел в окно и увидел свою бывшую жену, идущую по дорожке к двери. Ее тяжелая коса, переброшенная вперед через плечо, подпрыгивала при каждом шаге.

На него нахлынули чувства, главным из которых была благодарность. Она выполнила свое обещание и пришла навестить его мать.

— Кто это? — спросила Стефани, глядя на него в замешательстве.

Очевидно, ей стало хуже. При этой мысли у Гибсона защемило сердце.

— Это Ларк, мама, — ответил он, погладив ее плечо. — Ты хотела ее видеть.

На ее лице появилась радостная улыбка.

— Ларк пришла. — Стефани весело похлопала его ладонью по груди. — Конечно, я хочу ее видеть, глупый мальчик. Открой дверь.

Прежде чем Ларк постучалась, Гибсон широко распахнул дверь. Едва он успел встретиться с ней взглядом, как она переключила свое внимание на его мать.

— Привет, моя любимая невестка, — произнесла Стефани, выступив вперед и заключив Ларк в объятия. — Я так рада тебя видеть.

Ларк вопросительно посмотрела на Гибсона. Было поздно предупреждать ее о том, насколько прогрессировала болезнь его матери. Впрочем, Ларк профессионал в области психического здоровья, и сама сможет быстро оценить ситуацию.

Судя по выражению лица Ларк, она испытывала чувство неловкости. Это было неудивительно, учитывая, что его мать думала, будто они все еще женаты.

Глава 12

Причины, по которым Ларк пришла к Гибсону, отодвинулись на задний план, когда она очутилась в теплых объятиях своей бывшей свекрови.

Она пришла сообщить Гибсону, что судья вынес решение в пользу сестер Баркли, и отметить это событие. Матео Баркли уже покинул город, поклявшись, что больше никогда сюда не вернется. Она хотела поблагодарить Гибсона за его показания и за поддержку, но ее радость победы была омрачена необходимостью открыть ему секрет, который она хранила два года. Она боялась, что, узнав правду, он перестанет с ней общаться.

Но теперь, когда Стефани взяла ее под руку и повела в свою пристройку, разве