модельной внешности упали замертво. Одному из них, одногруппнику Егора, самому близкому для него здесь человеку, разъяренный, что зверь, Виктор попал в шею, после чего кровь вмиг забрызгала его лицо. Во рту появился сладковатый привкус. Вдруг Кротов почувствовал, как ногти впиваются в его кожу. Дарья запрыгнула на него сзади и пыталась выцарапать ему глаза. К своему удивлению Виктор легким движением скинул ее со спины и уложил на лопатки, а после в упор выстрелил в сердце. Вне себя от гнева, он не видел их слез, не слышал их мольбы о пощаде, не замечал ужаса, что запечатлелся на их лицах даже после смерти. Перед глазами у него были их рожи в тот момент, когда они смеялись над ним, наслаждались его страданием, упиваясь его болью; он слышал истерический смех ведьмы, переодетой в служанку, но теперь все, кто находился в комнате, уже были мертвы. Все, кроме Виктора, Кристины и Егора. Медленно, наслаждаясь торжеством справедливости, Виктор подошел к нему и сказал: «Ну что, ты по-прежнему считаешь нас душками?» – а после выстрелил двумя оставшимися патронами в обойме Егору в лицо. Прикончив своего мучителя, Виктор бросил пистолет рядом с его телом. Кровь со щеки Егора Двардова, единственного сына Бориса Сергеевича, больше не хлюпала, а текла равномерно. Через секунду в сознании Виктора прозвучало: «Я сдержал обещание», – и проклятый туман в голове, не дававший покоя всю неделю, наконец, развеялся. Виктор с ужасом пришел в себя и только сейчас начал понимать, что же здесь произошло. Лицезрев устроенную им бойню, Виктор попятился назад, облокотился к стенке и хотел было закричать от отчаяния, как от привкуса теплой крови его резко вырвало.

– Что там происходит?! – послышался грубый неизвестный голос, помогший немного прийти в себя. Видимо, еще кто-то прибыл на закрытую вечеринку. После нескольких попыток войти внутрь некто попытался выломать дверь. Понимая, что в обойме больше нет патронов, Виктор спешно приступил искать глазами что-нибудь, что можно было бы использовать как оружие. После нескольких ударов с противоположной стороны дверь не выдержала, и в комнату явился здоровенный амбал, одетый в черную майку с надписью «security». «Это был он!», – молнией ударило в голову; татуировка в виде единорога, выглядывающая из-под майки, гарантировала правоту догадки Виктора.

–Ты! – проревел здоровяк и бросился на шокированного юношу. Лучше, чем небольшой деревянный стул, Виктор оружия не нашел и, когда громила подбежал достаточно близко, со всего размаху ударил его по голове. Стул в щепки, а мужчине хоть бы что. Даже ход не сбавил. Словно огромный медведь, он обхватил мальчишку, будто тростинку, и принялся сдавливать. Послышался хруст костей – дикая боль пронзила спину и отразилась в каждой клеточке тела. Юноша пытался отбиваться ножкой от стула, но тщетно. Собрав всю волю в кулак, парень предпринял попытку ударить острым концом ножки в шею своего врага, но и на этот раз ничего не вышло: удар прошел вскользь, лишь немного поцарапав шею. Все попытки Виктора отбиться только придавали сил и ярости недругу. Стало не хватать воздуха, Виктор задыхался. Огромный мужчина легко перевернул в воздухе тело Кротова и с грохотом бросил на пол. В глазах молодого человека потемнело, зато он смог снова дышать. Но недолго. Охранник ночного заведения принялся душить его своими ручищами. Еще несколько мгновений Кротов пытался сопротивляться и бороться, но все впустую. В голове у него мелькнула мысль, что Кристину он так и не спас, и все было зря. Уже прощаясь с жизнью, Виктор где-то отдаленно услышал приглушенный стук, словно удар молотка об дерево. Вражеская хватка немного ослабла, потом еще стук, и только после третьего удара здоровяк отпустил шею и развалился всей своей массой на жертве. Дышать из-за огромной туши на теле Виктору было по-прежнему тяжело, но уже возможно. Первая его мысль была, что Кристина каким-то образом освободилась и спасла его. Кто-то с трудом и кряхтя стащил тело амбала со спасителя Кристины. Прямо перед Виктором оказался высокий молодой человек с волосами, заплетенными в аккуратный хвостик.

– Да уж, беру свои слова обратно, – протягивая Виктору руку, говорил Филипп. – Ты прирожденный чертов маньяк!

– Я…я…не…нееее, – пытаясь выговорить хоть слово, жадно глотая воздух, бурчал освобожденный.

– Вот теперь я тебя узнаю!

– Я не понимаю, как все это произошло! – с усилием медленно выдавил из себя Кротов. Но адреналин после схватки с мужчиной с татуировкой единорога начал улетучиваться, и на него снова накатывался приступ паники. Видимо, увидев это, Филипп схватил парня за плечи и начал громко говорить, глядя прямо в глаза:

– Виктор! Витя успокойся! Ты слышишь меня? – Витя слышал, но не мог ничего ответить. Виктор взглянул на Кристину, которая, забившись в угол, негромко плакала, закрыв глаза руками. Филипп не останавливался и пытался привести юношу в чувства. Он зарядил ему пощечину, и, как ни странно, Кротову стало лучше – он стал соображать.

– Что ты здесь делаешь? Ты же вчера должен был уехать? – придя более-менее в себя, ответил на пощечину Кротов-младший.

– Должен был! Но не уехал. Черт знает, о чем я думал, когда решил остаться и присмотреть за тобой! – говорил он раздраженным тоном – явно злился. В руке у него был окровавленный кирпич, именно им он долбил по голове бугая. Виктор, вспомнив о Кристине, подбежал к девушке, чтобы попробовать освободить ее, она же еще больше забилась в уголок, и плач ее усилился. Она боялась Виктора. Не удивительно, ведь бедняжке столько пришлось пережить и увидеть.

– Тише-тише, милая, – успокаивал ее юноша. – Я не обижу тебя. Ты помнишь меня? Кристина, посмотри на меня! Ты узнаешь меня? – она аккуратно убрала руки от лица и коротко кивнула. Плакать она не перестала, но хоть немного успокоилась.

– Ты смеялся, – тихонько, дрожа от испуга и шока, говорила девушка. – Ты хохотал, как сумасшедший!

Не найдя, что ответить, парень осмотрел цепь с поводком и стал искать что-нибудь, чем можно разрезать кожаный ошейник.

– Ключ в маленьком столике в стеклянной комнате. Он там все ключи хранит, – сквозь слезы сказала абсолютно нагая девушка. Быстро сбегав в ту комнату, Виктор ощутил, как, словно огромной волной океана, болезненные воспоминания хлынули на него. Вот на том же месте стоит кушетка, рядом с ней – плеть с его засохшей кровью, которой ему наносили увечья. Стараясь не поддаваться унынию, юноша направился к маленькому столику. Открыв его и взяв связку ключей, он обратил внимание на небольшой сейф под ним. «Потом разберусь», – подумал молодой человек с кровью на лице и