Было бы интересно узнать о нем побольше, но тви’лека все еще сомневалась, стоит ли морочиться. Скелли явно довел имперцев до белого каления, что было хорошо. К тому же он мог знать что-то полезное. Но не будет ли это пустой тратой времени? В силу специфики работы Гере приходилось соблюдать дисциплину и избегать импульсивных поступков. Как и импульсивных личностей.

Следом приземлился челнок корпорации, из него вышла женщина-бесалиск – руководитель компании, как определила Гера. Время было на исходе. Следовало принимать решение, причем быстро. Возле здания за ее спиной начинали собираться какие-то мутные личности – скорее всего, преступники. Они глазели на нее, о чем-то переговаривались и тыкали пальцами. Что бы они там ни замышляли, ничего доброго ждать не стоило.

Но у Геры были свои идеи на их счет.

«Никогда не принимай важных решений на голодный желудок». Хороший совет дал когда-то Окадайя. Но закуски в «Астероидном поясе» были съедобными только в теории, и хотя Кейнан Джаррус не собирался отказываться от решения покинуть Горс, он не желал в свой последний вечер перебиваться остатками еды с тарелок на барной стойке. Особенно после такого дня.

А значит – забегаловка неподалеку от «Лунного света». Это заведение, расположенное всего в нескольких метрах дальше по Раздолбанному бульвару – никто не называл его официальным именем «бульвар Богана», – пережило невзгоды, обрушившиеся на Трясигород, не только благодаря качеству пищи, но и по причине физической силы повара. Все знали, что из-за вспыльчивого характера Дракка так и не смог устроиться на фирму своей двоюродной сестры Лал, но благодаря тому самому характеру – а также четырем ручищам, мускулистым до гротеска, – он прекрасно справлялся с любыми дебоширами.

А еще он готовил отменное рагу.

– Спасибо, – сказал Кейнан, принимая очередную дымящуюся порцию.

Повар не ответил. Не поднимая головы, украшенной бежевым гребнем, он продолжал трудиться над своими мисками и сковородами, орудуя всеми четырьмя массивными руками.

– Мне будет не хватать этих задушевных бесед, – прибавил пилот.

Дракка взглянул на него и зарычал – звук был пугающий сам по себе, но еще большей жути добавляло трепыхание мясистого мешка подо ртом бесалиска. Затем он вернулся к готовке.

Кейнана такое отношение вполне устраивало. Он гордился своим умением выживать в одиночку. Конечно, без ежедневного общения не обходилось: по работе надо было кое с кем разговаривать. Но в основном он раскрывал рот только в случае крайней необходимости. Не потому, что боялся за свои секреты; просто так привык. С некоторыми болтать – одна головная боль.

Окадайя был исключением. Старик с самого начала показал себя настоящим другом, предложив бродяге сперва ночлег, а потом и работу. Торилидовые прииски переместились на Синду, но карьеры в южной части городка продолжали работать, и здесь – в районе, носившем название «Ямы», – Окадайя и открыл свою кантину. Он нанял Кейнана водить древний репульсорный автобус, возивший шахтеров от комбината «Лунного света» до бара и обратно. Позже он помог Кейнану устроиться и в сам «Лунный свет» пилотом грузовика, перевозившего взрывчатку. Никто другой на Горсе не проявлял такого участия к пришельцам.

И все же Кейнан держал старика на расстоянии вытянутой руки. На каждой планете ему встречался кто-то вроде Окадайи – добрая душа, готовая помочь незнакомцу, не задавая никаких вопросов. И каждую из этих планет Кейнан покидал, даже не простившись со своим благодетелем.

В этом была даже своя ирония, хотя Кейнан о таких вещах особо не задумывался. Джедаи вечно твердили о вреде любых уз, предостерегая подопечных против слишком тесной привязанности к кому-либо. Тем самым они невольно превратили учеников в идеальных беглецов, готовых в любой момент скрыться с легким сердцем. Если ни с кем не заводить дружбы, так можно продолжать до бесконечности.

Но все-таки, подумал Кейнан, набивая брюхо, Окадайя несколько отличался от других. Кейнан не знал своего отца; будущих падаванов обычно забирали из семей в очень раннем возрасте. Он знал только наставников, таких как мастер Биллаба, и хотя по личному опыту судить не мог, но подозревал, что настоящие родители ведут себя немного иначе. Родители тоже учили детей, но не спрашивали с них так строго – по крайней мере, хорошие родители. И в этом отношении Окадайя больше напоминал отца, чем другие покровители, которые встречались Кейнану в его странствиях. Он закрывал глаза на колючий характер парня, на его пьянство и странный распорядок дня; старик порой и сам не отставал. А так как под его началом числились десятки рабочих, Окадайя всегда мог указать на кого-то с еще худшим поведением.

И по какой-то неведомой причине он относился к Кейнану не просто как к одному из работяг. Старик что-то в нем разглядел – что именно, Кейнан понятия не имел – и всегда соблюдал меру. Он никогда не пытался навязать бродяге свою помощь; пусть Кейнан сам решает, какое содействие ему нужно.

И это сработало… в основном. Ибо, хотя Кейнан и не раскрыл бригадиру никаких секретов о себе, на Горсе он задержался дольше, чем планировал. Собственный грузовик, пускай и уродливый, жилье рядом с баром и Окадайя в качестве домовладельца; благодаря всему этому Горс казался более приятным местечком, чем большинство планет, на которые его заносило.

Но Кейнан повидал уже все, что этот мир мог предложить. И по многим достопримечательностям скучать не собирался. Одна из них сейчас стояла в дверях за его спиной.

– Самоубийца! И ты смеешь совать сюда нос после прошлого раза?

Кейнан поглядел в зеркало, висевшее над решеткой, хотя и так знал, кто к нему обращается.

– Здорово, Чарко, – сказал он и положил руку на кобуру, но этой реакцией и ограничился.

Чарко, двухметровый рогатый чагрианин, злобный, как ранкор, в столовую Дракки соваться не смел, потому что повар держал за стойкой не один, а целых четыре здоровенных бластера. Поэтому он просто заорал, как сумасшедший:

– Пилот, мы ждем! Выходи, позабавимся!

Повар-бесалиск тихо выругался и потянулся за оружием. Чарко не стал ждать. Дверь громко хлопнула. Кейнан как ни в чем не бывало доел свое рагу. В это время из-за прилавка появился Дракка со стволами во всех четырех руках. Вооруженный до зубов бесалиск, защищающий свое заведение, поистине был великим уравнителем.

Чарко нигде не появлялся без по меньшей мере полудесятка членов своей банды – сарлакков. Сарлакк – это вечно голодное чудовище, по сути – одна громадная пасть; Кейнан считал, что название вполне подходящее. Сарлак-ки Чарко имели неиссякаемый аппетит до кредитов любого недотепы, который одиноко шатался по улицам промзоны. Деятельность этой банды подарила идею Окадайе: он открыл кантину в другой части города и стал возить туда шахтеров на автобусе, благополучно минуя опасные точки.

Трижды Чарко безуспешно пытался разлучить Кейнана с его кровными, когда тот шел себе по Раздолбанному бульвару. На третий раз Кейнан сломал ему рог; чагрианин поклялся отомстить.