том, что она точно не в моём в кусе. А вот блондинка… Ты откуда о ней вообще узнала?

— О ней, и о том, что она либо хочет, либо наоборот, не хочет ребёнка, да? — Язвлю я, и вдруг осеняет: — Надеюсь, она не жена тебе?

Дмитрий покусывает губу и слишком уж долго, целых пару секунд, молчит. Я тоже жму губы и пытаюсь дышать глубоко и спокойно. Просто секс и ничего личного. Ничего личного!

— А что?

— А то! Не хотелось бы оказаться на месте любовницы - разрушительницы семьи. Особенно теперь, когда точно знаю каково это — быть ненужной стороной треугольника.

Он криво усмехается:

— Не волнуйся. Это сестра.

Прекрасно! Ответа банальнее я и не ожидала. Разве что «племянница»

— Не веришь? — улавливает мой скепсис Дмитрий.

Я едва держусь, чтобы не учинить ему допрос с пристрастием… но всё-таки держусь. Гордо и самодостаточно.

— Да без разницы, если честно. А мы можем поехать быстрее? Я правда, очень хочу в душ, у меня аж чешется всё!

Он делает музыку громче и даёт по газам. От скорости меня вжимает в сиденье и… начинает подозрительно щипать в носу.

Господи, Лисонька, ну ты как маленькая! Разве не знала, что рано или поздно все кареты превращаются в тыквы?

— А ты умеешь борщ варить?

— Чего? — от неожиданности я теряю бдительность и всё-таки шмыгаю носом, благо Дмитрий занят другим:

— Я говорю, борщ варить умеешь?

— Ты… Ты что, есть хочешь?

Спрашиваю от души, первое что пришло в голову и что кажется самым очевидным для странного вопроса в два часа ночи. Но Дмитрий вдруг начинает смеяться. Да что там — у него, кажется, аж заискрило всё изнутри от восторга.

— Ну предположим хочу, да. Так умеешь или нет?

— Конечно.

— А огурцы закрывать? Ну, в банки, на зиму?

Смотрю на него и подозреваю, что он просто двинулся кукухой от перетраха и недосыпа. Словом, лучше лишний раз не нервировать.

— Сама не пробовала, но бабушке почти каждое лето ассистировала, так что и огурцы смогу, если приспичит. А что?

— А то, что то, что и требовалось доказать!

Хочется переспросить, но… Лучше не надо. Поэтому просто киваю и делаю вид, что засыпаю.

Впрочем, практически сразу меня начинает рубить по-настоящему. Снится какая-то белиберда, в которую трепетными моментами изредка просачивается реальность: большая ласковая ладонь на бедре… осторожные пальцы, заправляющие за ухо прядь… ползущий по щеке тёплый взгляд… И я знаю, что это не сон, и мне так хорошо и спокойно от этого, что хочется улыбаться.

— Лис! Лиса-а-а…

Просыпаюсь от лёгких, теребящих прикосновений. Озираюсь. Машина стоит перед подъездом, двигатель не работает, ремни безопасности уже отстёгнуты.

Вот только это не мой дом. И не Иркин.

— Что… — сонная башка соображает с трудом, — где мы?

И даже не стеклянная башня дракона. А обычная панельная девятиэтажка с убогим граффити на крыльце.

— Ты куда меня привёз?

— Борщ варить. — Ох уж этот наглый, невозмутимый взгляд и ямочки на щеках… — Ты обещала, помнишь?..

Глава 17. Возвращение из Рая

Глава 17. Возвращение из Рая

— О-о, какие люди! — Ирка и правда удивлена, увидев меня на пороге. И, судя по тому, как крепко обнимает, действительно рада. — А чего не предупредила, что сегодня появишься? Я ведь уже почти ушла.

— Да я так, — улыбаюсь немного растерянно, словно всё ещё не могу вернуться в реальность. — Сама не думала, не гадала.

— Только не говори, что он тебя выгнал?

Шутит, конечно, но мне отдаётся горечью. Прохожу за ней на кухню, молча наблюдаю как она суетится, доставая конфетки-бараночки и включая чайник. Спохватывается:

— Ой, а ты может чего-нибудь посущественнее? Борщик есть, свеженький. Будешь?

Кисло мотаю головой. Похоже, борщик теперь на веки вечные мой триггер.

Только сейчас замечаю, что у подруги новая стрижка. Машинально бросаю взгляд на руки — гель лак. Свежий. Ого!

— Ну а ты тут как? Артурчик больше не появлялся?

— Слава богу нет! Спасибо тебе ещё раз, Лис! Очень выручила! Я как только смогу, так сразу…

— Не надо, я же сказала! Забудь. Это не мои деньги, и точка. Хочешь выразить благодарность — иди Серому выражай. Он, кстати, не появлялся?

— А он разве знает, где я живу?

Жму плечами. После того, как я так и не пришла к нему наутро после переведённых денег, он наверняка названивал. В жизни не поверю, чтобы просто взял и смирился. А так, как номер его у меня в чёрном списке, то дозвониться не смог. И было бы логично, если бы начал искать Ирку. Другое дело, что пытаться и реально найти — разные вещи.

— А ты как… Ну в смысле… — Подруга заминается, подбирая слова. — Ну как там у вас всё… прошло? Где были, что делали?

— Да нигде. Просто в квартире одной сидели. Безвылазно. Нам даже продукты и всё остальное по звонку подвозили. Платье вот это, например.

Ирка окидывает взглядом мой новый сарафан и одобряюще кивает. Ещё бы! Луиза Спаньоли, новая коллекция. Я сама была в шоке, когда увидела. А ещё больше — когда он идеально на меня сел, словно после примерки. И цвет, главное, почти тот самый — лавандовый.

— И чем же вы там так безвылазно занимались?

Я жму плечами:

— Да так. Сексом. Потом сексом, после этого ещё немножко сексом и капельку секса на сладкое. И так по кругу. А, ну и борщ иногда варили.

— Да уж, разнообразненько! Но, судя по тому, что за десять дней ты позвонила мне лишь трижды — это тебя более чем устраивало!

Со вдохом закрываю глаза, откидываюсь спиной на стену.

— Это были десять дней в Раю, Ир.

— Да ладно? А чего кислая-то тогда такая?

Снова жму плечами. Чувствую себя обессиленным кабачком. А ведь ещё час назад меня пёрло…

_________________

Рай. День первый.

Дежавю: утро, я одна в незнакомой постели, тело приятно ломит от вчерашних проказ, а с кухни соблазнительно тянет ароматом кофе. Только и осталось, что проверить — не лежат ли на тумбе деньги.

Озираюсь. Диван, хлопковая постель леопардовой расцветки, шкаф с зеркальной дверью в пол, телевизор. Уставленная какими-то вазочками полка. Два стула, кресло. И почти во