Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Я решил понять, что кроется за этими бесконечными сообщениями.
Анаид разглядывала Гуннара и Дацилию, сговорившихся у нее за спиной.
— Значит, ты сам позвонил Дацилии?
— Ну да!
— А Селене это не пришло в голову?
— Нет, — покачала головой Дацилия. — Она ни разу мне не ответила.
— А откуда ты взяла номер мобильного телефона Селены? — поинтересовалась у Дацилии Анаид.
— Я переписала его из записной книжки Елены.
— Елены?!
— Ну да! Я же побывала в Урте, хотя и не знала, что так скоро снова туда вернусь.
— Когда же ты уехала из Урта?
— Позавчера.
Прижав руку к груди, Анаид надеялась, что Гуннар с Дацилией не слышат, как бешено стучит ее сердце. Анаид было очень стыдно. Она была страшно расстроена.
— А с детьми Елены ты говорила?
— Только с некоторыми из ее сыновей.
— Ас Роком? — с легкой дрожью в голосе спросила Анаид.
— С красавчиком на мотобайке? Нет. Он вообще на меня не взглянул. А его девушка — набитая дура.
— Марион? — нервно теребя край футболки, буркнула Анаид.
— Да, кажется, Марион. Полная идиотка… Ой! — всплеснула руками Дацилия. — Что я говорю! Она, наверное, твоя подруга. Прости меня, пожалуйста!
— Никакая она мне не подруга! — взвилась Анаид. — Никогда не дружила и никогда не подружусь с этой зазнайкой, эгоисткой и подлой интриганкой!
Заметив, что дочь начала не на шутку заводиться, Гуннар поспешил прервать ее гневный монолог и спросил у Дацилии:
— Ты приехала из Урта на поезде?
— Нет. На грузовике.
— Кто же тебя пустил в грузовик?
— Никто. Я спряталась в кузове среди клеток с курами.
Теперь Анаид стало ясно, почему в багажнике пахло одновременно птицей и малолетками.
— А твоя мама знает, что ты катаешься на грузовиках?
— Мама говорит, что я вся в нее. Она мной очень гордится.
— Твоя мама гордится тем, что ты прячешься в кузове за клеткой с курами? — изумленно уточнила Анаид.
— Мама тоже пряталась — в трюме одного парохода.
— С какой целью?
— Она плыла в Венесуэлу, но разразилась буря, и пароход сбился с курса. В конце концов вместо Венесуэлы он приплыл в Соединенные Штаты. Так мама оказалась в Нью-Йорке.
— Какие невероятные приключения! Когда же это было?
— Десять лет назад. С тех пор я больше ее не видела.
У Анаид комок подступил к горлу.
— Мама тебя бросила? — спросила она.
— Нет, нет! Она очень меня любит и все время завет меня жить с ней в Америке.
— Правда?
— Да! Я неплохо говорю по-английски и обязательно туда поеду. Я буду ей помогать. Я тоже умею работать — гадать по ладони.
— Почему же ты еще не уехала?
— Я не могу уехать, не выполнив своего предназначения.
— Значит, ты хочешь поскорей отправить Избранницу по Дороге Мертвых, чтобы потом со спокойной совестью уехать к матери в Нью-Йорк? — догадалась Анаид.
— Да-да.
— Так ты за этим стала меня разыскивать?
— Но ведь ты к нам все не приезжала и не приезжала!
Анаид поняла, что от судьбы не убежишь. Какой бы ужас ни внушала ей мысль о Дороге Мертвых, знавшая, как на нее попасть, девочка наверняка не зря появилась в жизни Избранницы.
Теперь Анаид знала, что таит в себе ее ближайшее будущее, но до этого она должна была сделать две важные вещи — забрать Жезл и вернуть любовь Рока.
Повинуясь внутреннему порыву, Анаид обняла тщедушное тельце Дацилии, и у нее словно пелена спала с глаз.
Дацилии было лет тринадцать, не больше. Косметика, перстни на пальцах, высокие каблуки и мини-юбка, — это сплошной маскарад. На самом деле перед Анаид была просто девочка, потерявшая, как и она сама, любимую мать.
— Не скрою, ты меня удивила, Дацилия, — созналась Анаид. — И что же ты теперь намереваешься делать?
— Всюду следовать за тобой.
— Это невозможно. Никто не должен знать о том, что я возвратилась в Урт, — сказала Анаид и покосилась на Гуннара.
— Меня здесь никто не увидит, — словно прочитав мысли дочери, ответил тот. — Я скоро уеду.
— Куда?! — удивилась Анаид.
— На юг. Если я останусь, Селена тебя выследит. Я отвлеку ее и пущу по ложному следу.
— Когда ты собираешься уехать? — спросила расстроенная Анаид.
— Чем раньше, тем лучше для тебя.
Вот на это Анаид совсем не рассчитывала. Как же она одна — без папы и мамы — будет прятаться и от одиор, и от омниор?!
— Мне страшно!
— С Жезлом в руках ты позабудешь о страхе.
— Я же останусь совсем одна! — чуть не заплакала Анаид.
— Неправда, — подмигнул дочери Гуннар. — Я оставляю тебя в надежных руках.
— Как ты можешь так со мной поступать?! — воскликнула Анаид, покосившись на Дацилию. — Оставляешь меня на соплячку, еще даже не посвященную в колдуньи.
Закончив трапезу, Гуннар встал и стряхнул крошки с одежды.
— Я обязательно вернусь, — сказал он.
— И что мне теперь делать? — простонала Анаид.
— Попробуй найти Жезл, — усмехнулся Гуннар.
Тайком сбежавшая накануне от матери, Анаид почувствовала себя такой же обманутой и покинутой, как и Селена.
Анаид удалось добраться до дубовой рощи лишь на следующий день. Ночь она провела в собственном доме, спрятавшись там с Дацилией, которой не уставала твердить, как важно, чтобы их присутствие в Урте не заметили Елена и Карен.
Утром спозаранку Анаид оставила новую подругу спящей и направилась к пещере, в которой был спрятан Жезл. По мере приближения к нему, ее обожженная рука раскалилась от нетерпения.
Наконец, трепеща от волнения, Анаид проникла в пещеру, которую обнаружила в дубовой роще еще девочкой, прячась от бабушки Деметры.
Много лет маленькая Анаид внимательно исследовала пещеру и теперь могла пройти по всем ее гротам с завязанными глазами. Она прекрасно помнила, сколько шагов отделяют грот с озером от грота со сталактитами. Ее руки не забыли шершавый известняк стен, она помнила все боковые туннели пещеры, царившую в ней сырость, ее терпкие запахи, тишину, полумрак и прихотливые очертания ее сводов. Анаид считала эту пещеру своей.
Ей так не терпелось поскорее завладеть Жезлом Власти, что она не обратила внимания на знаки, недвусмысленно говорившие о том, что в пещере не так спокойно, как это могло показаться на первый взгляд. Анаид не заметила на песке следы чьих-то ног, не почувствовала чужого резкого запаха в зале, прозванном ею «Призрачным» за невероятные сталагмиты, росшие в нем, как огромные привидения.