— Переодевайся здесь и не высовывайся! Я сам провожу тебя на сцену!

В каморке было наскоро устроено что-то вроде гримерной: на столике перед зеркалом лежали принадлежности для грима, на стуле висел костюм второго акта. Лиза вздохнула с облегчением. Слава Богу, друзья графа Шувалова все предусмотрели!

* * *

Последующие действия проходили с блеском и встречались на ура. Государыня в ложе махала веером в такт музыке, очень внимательно вслушивалась в текст, а в особо драматических местах сама шевелила губами — помнила свое либретто наизусть. До того Лиза слышала, будто и драматические пьесы, и книги за Екатерину сочиняет ее литературный секретарь — господин Храповицкий, но теперь, глядя на государыню, неслышно, одними губами повторяющую текст, Лиза поняла: какова бы ни была помощь Храповицкого, основной труд во всех этих литературных произведениях принадлежит самой Екатерине.

После каждого акта тот же самый Бельский уводил Лизу со сцены, несмотря на то, что около кулис отирался и князь Голобородко. Один раз девушка расслышала его свистящий шепот:

— Слово скажешь — тебе конец!

И вот — последний акт.

Перекрестившись, Лиза выбежала на сцену. Сейчас начнется самая красивая ее ария. Нежная и грустная песня о том, как бедняжку-нимфу разлучили с любимым и увезли на край света. Трогательно раскрасневшись, Лиза-Галатея начала свой музыкальный рассказ о том, как укравший ее фавн и «серебром дарил», и «золото сулил», пытался соблазнить невинную красавицу. «Но я в обман не отдалась!» — гневно пропела Лиза и демонстративно повернулась к левой ложе бенуара, где уже загодя заприметила Голобородко. Князь побелел похлеще своего напудренного парика. Лиза отвернулась от него, подбежала к ложе дирекции, где словно простой автор либретто сидела императрица Екатерина Алексеевна, и, упав на колени, выпалила стихи, сочиненные ночью:

И вскочив, Лиза протянула государыне «жалобную петицию».

Зрители оторопели. Никто не знал, как следует реагировать. Может, так положено по действию, и певица отлично сыграла роль? А может, наоборот, это какая-то отсебятина, и певицу следует наказать?

Зал затаил дыхание. И тут послышался грохот со стороны ложи Голобородко — князь, вскочив и опрокинув стул, ринулся вон из зала. Императрица в ложе напротив только подняла пальцы в быстром щелчке, и ее молодой фаворит, сорвавшись с места, бросился в коридор. Через несколько секунд он втащил в ложу белого от страха князя и усадил его на свободный стул.

— Куда собрался, князь? — в наступившей тишине громко поинтересовалась Екатерина. — Посиди-ка с нами, дослушай мою оперу до конца. Лизанька так хорошо играет.

И императрица, подавшись вперед, махнула крестнице рукой: продолжай, мол.

Ни жива ни мертва девушка закончила сцену и, как положено по роли, спряталась за сценическую колонну. Оттуда можно было рассмотреть директорскую ложу, пока другие певцы пели свои партии. Лиза увидела, как Екатерина, поднеся лорнет, быстро пробежала глазами ее «жалобную петицию». Там было расписано все — без утайки: и о похищении Лизы, и о гареме князя, и о том, что бедного Горюнова без суда и следствия заточили в страшные стены Петропавловской крепости.

Даже со сцены было видно, что, читая, Екатерина покрывалась гневным румянцем. Несколько раз она взглянула на сидящего рядом Голобородко, дрожащего на своем стуле, потом, не слушая оперы, что-то тихо сказала своему молодому фавориту, и тот снова выскочил из ложи. Через минуту вернулся — на этот раз с князем Бельским. И тот, склонившись, выслушал слова венценосной особы.

Но действия оперы государыня не прервала. Лиза снова вышла из-за колонны и включилась в новую сцену. Опера закончилась радостным апофеозом. Королева лесов изгоняла злого фавна и разрешала нимфе Галатее выйти замуж за своего возлюбленного Ациса. Вступал хор, прославляющий благородную и добрую правительницу. Наконец, певцы склонились в последнем поклоне, но не раздалось ни одного хлопка. Сбитые с толку, придворные не знали, как реагировать. И тогда раздались аплодисменты из директорской ложи. Екатерина, грузно поднявшись, произнесла:

— Браво, Лизавета Невская!

И весь зал, словно сорвавшись, захлебнулся в аплодисментах.

Лиза выскочила за кулисы и бросилась к директорской ложе. Господин Соймонов преградил ей дорогу.

— Ее величество изволили похвалить вас! — холодно процедил он. — На завтра в восемь утра вам назначена аудиенция в малых Эрмитажных покоях.

Соймонов развернулся и отошел. Лиза прижала дрожащие пальцы к горящим щекам. Что ждет ее завтра — освобождение Александра или ее собственная тюрьма? А может, ее отдадут на растерзание князю? Лиза схватилась за волшебную брошку.

— Государыня-матушка! — мысленно взмолилась она. — Разве не ты говорила о том, что любовь — главное в жизни? Ради любви выпусти Александра! Если кому-то надо сгнить в тюрьме, пусть это буду я…

* * *

Наутро дрожащая Лиза вошла в малые Эрмитажные покои. В приемной наткнулась на осунувшегося Соймонова. Видно, его вызвали первым. Кто же еще должен давать объяснения о том, что творится в подведомственном ему театре? Но, видно, сказать ему было нечего, потому что вечно молодящийся щеголь Соймонов выглядел совершенно раздавленным и постаревшим за одну ночь. Проходя мимо Лизы, он мрачно процедил:

— Радуйся, неблагодарная! Уволили меня. Но и тебе не торжествовать — хоть директором и станет князь Бельский, но Голобородко все равно в отставку не отправлен.

Лиза пошатнулась. Начало не сулило ничего хорошего. Неужто проклятый князь снова вывернулся?!

В малый кабинет императрицы девушка вошла, шатаясь. Екатерина в утреннем шафрановом шлафроке, подпоясанном витым поясом с золотыми кистями, сидела за столом и что-то быстро писала. Лиза тут же кинулась ей в ноги:

— Матушка! По вашему совету я любовь нашла. Настоящую, истинную! Как вы велели, хотела дареную вами волшебную брошь отдать своему жениху — Александру Горюнову. Да силой оторвали от меня моего милого! Хуже того — Александра в Петропавловскую тюрьму отправили безо всякой на то его вины!

Екатерина оторвалась от письма:

— Вот и поведала бы мне о том в приватной беседе. А то околесицу понесла прямо со сцены. Разве возможно в спектакле не по тексту говорить? Что станется, ежели каждый актер свое вещать начнет?!

Перо сломалось в руках государыни. Лиза заплакала в голос: