От такого заявления кровь вскипела у Грегори в жилах. Он понимал, что Джулианна не имеет в виду буквально того, что сказала, но, услышав такие слова, слетающие с ее прелестных губ, он вдруг испытал возбуждение. И осознал, как давно у него не было женщины.

Подобная реакция на сестру Рутледжа, того самого человека, который не раз спасал ему жизнь, заставила Грегори устыдиться. Он яростно тряхнул головой, заставляя себя оторвать взгляд от этих пухлых губ и соблазнительной выпуклости груди под корсажем. Это оказалось невозможным. Похоть одолевала его, словно он был моряком, зашедшим в порт после долгого плавания.

Не говоря ни слова, Грегори развернулся и направился прочь со двора, не заботясь о том, что ведет себя грубо, и стремясь оказаться от леди Джулианны как можно дальше. Немедленно.

– Мистер Найтли, – окликнула она его, но он не остановился, пока не обогнул живую изгородь из боярышника, сосредоточенно вслушиваясь в шорох собственных шагов, заглушающий интригующие нотки в ее милом голосе.

Грегори в очередной раз дал зарок больше никогда не оставаться наедине со столь соблазнительной девушкой и уж тем более не позволять ей втянуть его в разговор.

– Мистер Найтли, куда же вы уходите?

«Подальше от вас, леди Джулианна. Как можно дальше».

Джейн мерила шагами спальню, и ярость грозила задушить ее при каждом взгляде на платяной шкаф, в котором теперь не осталось ни одного платья из тех, что она носила до смерти Маркуса и собиралась надеть вновь. Совсем скоро.

Унижение горькой волной нахлынуло на нее при мысли о том, что Десмонд приказал кому-то из слуг рыться в ее вещах. Когда Джейн была совсем еще девчонкой, родители не удостаивали ее особого внимания, а чаще всего попросту не замечали. Всю свою энергию они вложили в Маделин – красавицу-дочь, которая сделает блестящую партию и вытащит семейство Спенсеров из паутины забвения.

Да, Джейн пренебрегали, в чем не было никакого сомнения, но зато она была вольна делать все, что пожелает. И то, что теперь у нее оказалось куда меньше свободы, чем в детстве и юности, угнетало ее сильнее всего.

Джейн превратилась в пленницу в собственном доме. Дальше так продолжаться не могло. Она стала ломать голову над тем, как освободиться от удушающего ярма, что набросил на нее Десмонд. Спустя несколько мгновений Джейн вздохнула, перестала метаться по комнате и обессиленно повалилась на маленькую скамеечку, стоявшую в изножье ее кровати.

Дверь отворилась, и в спальню ворвалась Анна.

– Что этот негодяй с вами сделал? – вскричала она. – Я сразу поняла, что он задумал какое-то непотребство, когда отправил меня через весь город на рынок Лиденхолл за устрицами. А ведь мы покупаем устриц у торговца рыбой, который приносит их к нашему порогу!

Джейн покачала головой.

– Я должна уехать отсюда, Анна.

– Знаю, родная моя, знаю. – Пышнотелая служанка уселась на диван рядом с хозяйкой. Обняв Джейн мягкой рукой за плечи, она прижала ее к себе, а потом принялась поглаживать по руке. Ласковые ритмичные движения действовали успокаивающе. – Я пыталась помешать этой неряхе войти сюда, но тут был сам мистер Биллингз, и я ничего не могла…

– Неряхе?

– Да. – Анна растерянно заморгала. – Я думала, вы знаете, что мистер Биллингз поручил Берте…

– Рыться в моих вещах? – закончила вместо нее Джейн, вскакивая со скамейки. – Должно быть, она получила истинное наслаждение!

Маленькая гадина открыто злорадствовала из-за того, что Джейн помимо ее воли низвели до роли гувернантки.

Взгляд леди Гутри вновь устремился к платяному шкафу, и ее затошнило при мысли о том, что Берта, любимая служанка Маркуса, копалась в ее вещах. Джейн вдруг вспомнила день, когда застала Берту за примеркой одного из своих платьев перед зеркалом-псише. Горничная вертелась перед ним, как обезьяна. Впрочем, Джейн не надеялась на то, что Берту уволят, ведь та отрабатывала свое жалованье в постели Маркуса.

– Если я задержусь здесь еще хотя бы на мгновение, то сойду с ума, – произнесла Джейн.

Анна отодвинулась, чтобы взглянуть на нее.

– Что вы задумали?

Джейн решительно задрала подбородок.

– Я не бессловесное существо. – В крови у нее бурлило негодование, обжигая ее уязвленное самолюбие. – Пусть они отняли у меня одежду и драгоценности, но я не пленница. И не ребенок, которого нужно водить за ручку. Анна, сегодня вечером я отправляюсь на прогулку.

– Они могут помешать вам взять экипаж, – возразила служанка.

Джейн вновь принялась мерить шагами спальню.

– Отсутствие экипажа не остановило меня в прошлый раз. У меня есть друзья. Люси может одолжить мне карету. – Она опустила взгляд на свое платье. – И наряд, более подходящий для того места, куда я направлюсь.

– И что же это за место?

Джейн понадобилось всего мгновение, чтобы ответить, и она вдруг поняла, что решение пришло к ней уже давно и лишь таилось до поры в глубине ее подсознания. Она намеревалась поступить так с самого начала.

– Воксхолл, – ответила Джейн.

Воксхолл изобиловал посетителями, голоса которых сливались в неумолчный глухой гул, громкостью соперничавший с оркестром. Даже стоя снаружи, Сет задыхался. Ему не хватало воздуха. Воздуха и пространства.

Он почти мгновенно решил, что Фиона Манчестер не годится ему в жены. Она не могла заставить себя взглянуть ему в лицо. Что тут скажешь, вполне обычная реакция, особенно у женщин. Ему бы уже пора к ней привыкнуть и не ждать чего-либо иного. Можно, разумеется, обозвать его дураком, но Сету нужна жена, которая, по крайней мере, могла бы выносить его изуродованную внешность.

Когда он заговорил с Фионой, она лишь мгновение смотрела ему в глаза, после чего ее взгляд скользнул по его шраму и переместился куда-то в сторону, словно испуганная птичка.

Было, впрочем, и еще кое-что. Фиона выглядела так, словно при неосторожном обращении могла сломаться. Она напомнила Сету хрупкую хрустальную статуэтку, с которой следует вести себя чрезвычайно осторожно. Словом, это была совсем не та женщина, которую он желал бы видеть в своей постели.

Перед внутренним взором Сета встал образ высокой крепкой девушки в золотистом платье. Вот с ней он мог не бояться, что причинит ей боль. «И с Джейн тоже», – ненавязчиво подсказал ему внутренний голос. Роскошное тело, распиравшее в нужных местах невзрачное платье, было словно создано для ласк возлюбленного.

Ладони у Сета зачесались, и он сжал их в кулаки, мысленно обозвав себя идиотом. Джейн была не из тех, с кем можно затеять мимолетную интрижку. Иначе он не отстал бы от нее сегодня днем, ведь он сгорал от неукротимого, яростного, словно прилив, желания овладеть ею. Вот такую, как она, можно смело брать в жены. Увы, она не для него. Он, конечно, мог оставить прошлое позади, но еще не окончательно сошел с ума, чтобы вновь попытаться стать членом клана Спенсеров, пусть даже с помощью женитьбы на старшей дочери.