Его нельзя переводить как «устройство», слово «механизм» также не передает его сути. В классическом использовании оно означает «мастерская ремесленника», в которой что-то происходит или, если смотреть шире, само искусство или ремесло. Это значение отражено в современном немецком Fabrik (фабрика), и даже лучше во французском fabrique, которое описывает и процесс создания, и место, где он происходит. В латинском эпохи Ренессанса слово имеет кинетические ассоциации. Хорошо передает смысл – если пренебречь литературностью выражения – «работает» или «деланье». De Humani Corporis Fabrica, On Man’s Bodily Works («О том, как работает человеческое тело»). Речь всегда идет о «работе» в действии, о живой анатомии, которую Везалий пытался описать и, как следствие, он всегда имел в виду тело в целом – живое тело.

Соответственно, необходимо понимать, что страницы Fabrica – это кульминация совместной работы многих мастеров. Их появление было бы невозможным, если бы художники того времени не могли наблюдать и принимать участие во вскрытии человеческих трупов, и триумф итальянской художественной школы никогда бы не состоялся, не будь анатомов.

Над страницами Fabrica потрудились талантливые мастера и других специальностей. Это полиграфисты с их новыми разработками в области методов печати, и изготовители великолепных деревянных матриц, на которые нарисованные иллюстрации переносились способом, используемым лишь последние семьдесят лет, предшествующие публикации. Для большинства не увлеченных историей науки читателей, важность значения Fabrica состоит в том, что это издание само по себе является шедевром искусства изготовления книг. Печать, иллюстрации, раскладка текста и изобразительного материала – все эти факторы сделали эту публикацию поворотной точкой не только в медицине, но и в истории образования, а также в развитии книгопечатания. Некоторые современные издания приблизились к качеству изготовления Fabrica, но ничего подобного до сих пор так и не сделано; этот фолиант стал эталоном оформления научной литературы. Технология его печати ушла довольно далеко от методов печати его ближайших предшественников и стала образцом для создателей современных учебников.

Итак, публикация Fabrica стала возможной благодаря развитию более совершенных технологий книжного производства и возникновению новых гуманистических философских идей в эпоху Ренессанса. Весьма важную роль сыграло также появление университетов, особенно в Италии.

Смысл слова «университет» определить непросто. Первоначально им называли более или менее организованное сообщество учащихся и учителей. Возникновение данной концепции обычно связывают с академией Платона, которая была названа в честь оливковой рощи Академии, в которой читал свои лекции древнегреческий философ. Огромная библиотека Александрии, основанная в третьем веке до н. э., являлась интеллектуальным центром аналогичного пространства для обучения и преподавания, но гораздо более обширного. Близким по духу явлением было развитие раввинских академий в первые столетия н. э., где были сформулированы принципы талмудического иудаизма и которые положили начало возникновению иешив, или семинарий. Фактически они, возможно, оказали большее влияние на генезис европейских университетов, чем существовавшие ранее учреждения, поскольку иешивы, в отличие от греческих центров обучения, продолжали процветать и в Средние века.

Как бы то ни было, школа, основанная прежде всего для изучения медицины в Салерно в девятом веке, обычно считается первым университетом. Косвенным доказательством влияния иудейских академий является то, что, несмотря на разгул религиозных преследований в те времена, Салерно оставался безопасным интеллектуальным убежищем для еврейских учителей и студентов. Хотя, честно говоря, среди последователей старой медицинской школы Галена было так много арабоговорящих евреев, что у администрации университетов не было особого выбора в этом вопросе, независимо от их пожеланий.

В одиннадцатом и двенадцатом веках, когда арабские рукописи начали переводить на латынь и Европа вновь открыла для себя мудрость греческих ученых, в разных городах появились обучающие центры, на основе которых один за другим начали возникать знаменитые университеты эпохи Ренессанса. Несмотря на различия в организационной структуре и целях их создания, основные функции всех учреждений совпадали: научные исследования, изучение и обсуждение вопросов профессорско-преподавательским составом и студентами, которые собирались из разных уголков страны, а в особенно важных случаях – из всех частей Европы.

Из вышесказанного можно заключить, что тогда в обществе царила известная свобода мысли и отсутствовало определенное гражданство, но в целом дело обстояло не совсем так. С одной стороны, преподавание в университете обычно контролировалось духовенством; в последующем процессу обучения заметно препятствовали различные территориальные конфликты, религиозные войны и иные проявления нетерпимости, свойственные тому периоду. В Италии ситуация была иной. Власти Венецианской республики понимали, что экономическое процветание является следствием свободной торговли, поэтому для защиты интересов государства они обеспечивали безопасность прибывающим иностранцам и поощряли открытие иноземцами предприятий на своей территории. Интеллектуальная свобода – результат просвещенных взглядов общества – принесла свои плоды тогда и стоит на службе западной цивилизации по сей день. Не последнюю роль в этом сыграла своевольная академическая атмосфера университета в Падуе, в котором согласно мудрым законам Венеции учились студенты из всех европейских стран. Именно отсюда началось возрождение и процветание науки в эпоху Ренессанса. Историк медицины Артуро Кастильони так описал этот итальянский город:

В то время, когда неукротимая страсть к учебе, бесконечная любовь к красоте и неиссякаемое стремление к славе одухотворяли все работы итальянских художников и ученых, студенты и преподаватели из всех уголков Европы прибывали в Падую, ставшую центром научных исследований. Здесь астрономы раскрывали тайны звезд, врачи узнавали секреты жизни, математики искали ответы на самые сложные задачи геометрии и алгебры. Коперник, польский астроном, подготовил почву для исследований Галилея; Везалий и Флеминг предварили открытия Гарвея и Мальпиги; итальянец Фракасторо проложил путь современной патологии.

Из всех проявлений гуманизма эпохи Возрождения наиболее очевидным можно назвать возрождение интереса к изучению человеческого тела. Христианство препятствовало таким исследованиям, пренебрегая телесной оболочкой человека в пользу его духовной жизни и удовлетворяясь телеологическими предписаниями Галена. Хотя его Создатель сильно отличался от иудео-христианского Бога, церкви и синагоги были едины в убеждении, что система Галена гораздо лучше согласуется с их догмой, чем любые попытки объективного исследования.

Тем не менее из всего вышесказанного не следует делать вывод, что церковь официально запрещала вскрытие трупов. Когда медицинская школа в Болонье добавила в свою учебную программу рассечение человеческого тела для анатомических демонстраций в 1405 году и Падуя последовал этому примеру в 1429 году, епископы не выразили никакого протеста. Во Франции еще в начале 1345 года врач, известный под именем Гуидо де Виджевано, опубликовал работу, подробно описывающую процесс вскрытия. А в 1482 году папа Сикст IV, который учился в обоих итальянских университетах, пришел на помощь Тюбингенскому университету, издав папскую буллу с разрешением вскрытия трупов при условии, если будет предоставлено разрешение местной духовной канцелярии.