Голова неумолимо разболелась.

Дальше мое времяпрепровождение в кабинете потекло вяло: сосредоточиться на чтении не получалось, мысли постоянно витали вокруг одного и того же. Изучать подробности убийства жены мэра я начинала трижды, и все три раза прочитанное улетучивалось из головы. Следует побеседовать с прислугой Трошиных. Возможно, тетки могли что-то заметить, в одном доме все же находились.

Вишневский, Вишневский. Ну и сволочь же ты, Вишневский!

Так, думаем о деле.

Жертв у таинственного маньяка накопилось уже шесть человек, и он умудрился не наследить. Я говорила, что он непрост, но только сейчас осознала, насколько. Это настоящий профи, чего только стоит вся эта шпионская тематика с глушением сигнала камер, убийство при свидетелях и охране… нервы должны быть железными, а действия – отлаженными до секунды. И это точно не маньяк.

Знать бы, с какой стати подобному типу орудовать у нас. У него же должна быть цель? По спине пробежали неприятные мурашки. Впервые за день присутствие охраны меня порадовало, даже успокоило. Что-то мне подсказывало: убийца не в курсе местных правил про мою неприкосновенность, но даже если и в курсе… ему плевать.

Пиликнул телефон, пришло сообщение от прокурора.

Обещанные фотографии, всего их набралось десять штук. И все отличались повышенной зернистостью, мало четких деталей. Судя по всему, мужчина шел издалека, вывернул из-за угла и почти сразу скрылся за воротами. Три шага, и исчез с записи. В фигуре ничего знакомого, вместо лица – размытое пятно, но волосы и вправду очень светлые. Прокурор был прав, волосы либо высветлили до мертвого состояния, либо у мужчины от природы такой приметный цвет. Как у альбиноса.

На всякий случай я позвонила брату, Март всегда славился дружескими отношениями с техникой. Возможно, он сможет поколдовать с фотографией так, как не смогли полицейские чины и я увижу лицо неизвестного киллера.

Следующие два дня я убила на бесполезные вещи: беседовала с впечатлительной прислугой мэра (на что ушел целый день, крайне утомительное занятие); допрашивала случайных свидетелей, которые появились после новостной бомбы во всех СМИ и соцсетях. Толку от этих свидетелей не было вообще, одна паника на пустом месте. Но ввиду лучной заинтересованности в происходящем, я терпела бесконечные панические повторы и бред вроде: «Какие ужасы творятся. Вчера я видела странную тень во дворе…» или «Я точно знаю, кто сделал это! На прошлой неделе у меня украли горшок из-под цветов, наверняка это и был тот убийца. Я тоже в опасности!…».

Но был и плюс в происходящем безумии: мой конфликт с мэром вышел на новый уровень. После выхода новостей, Геннадий Степанович позвонил лично мне и десять минут вдохновенно орал в трубку, сыпал такими угрозами, что я даже расстроилась: всегда думала, что у мэра никудышный словарный запас и его предел – чтение по бумажке. Но нет, для меня постарался человек и сымпровизировал. И я его охотно выслушала и записала разговор, не знаю даже, как этот дурак мог вот так попасть впросак. Но кто сказал, что мэр должен быть умным? Наш уж точно не был. Возможно, когда-нибудь поделюсь записью с Макаром, если тот будет хорошо себя вести, конечно.

После беседы с Геннадием Степановичем я любезно дала ему прослушать самого себя и посоветовала в следующий раз с подобными выступлениями звонить сразу отцу. Но даже это не отрезвило дядьку, не зря говорят, если не образумит одно слово, не образумит и тысяча. Он поклялся придушить меня и сбросил вызов.

Рыжая продолжала слежку за Макаром, а Ромка пытался добраться до молодцев, так стремившихся со мной «поговорить». Точнее, до самих парней он добрался практически сразу, найти их было не так уж и трудно. Сложности начались потом: говорили парни много и довольно охотно, но как обычно, полезного в их рассказе оказалось мало. Все было просто до слез: их нанял таинственный джентльмен, заплатил вперед довольно приличную по их меркам сумму. Мол, хотел поговорить с девушкой, а она от встречи отказывалась, нужно подсобить. Парни утверждают, что не знали, кто я такая. Настоящие олухи. Но, как ни странно, заказчика описать смогли, и он не имел ничего общего с блондином средней комплекции. Мало того, что брюнет, так еще и довольно крупный на вид. С каждым днем я все больше верила, что это на самом деле проделки Вишневского, провернул хитрый трюк и сам себя запутал, да и у нас с Ромкой время отнял. Правда, по фотографии Андрея парни не опознали, сказали, что не похож.

Глотком свежего воздуха стал звонок Славика: он наконец достал для меня телефон погибшей секретарши, можно ехать и смотреть, что там есть. Наконец-то! Еще одной беседы со «свидетелем» я бы не вынесла, говорят, от скуки тоже можно умереть.

Уже на пороге меня застал звонок в дверь. На пороге стоял очередной дядька в кепке и протягивал вперед увесистый букет. Скривившись, я захлопнула дверь перед его носом: скоро на цветы у меня будет аллергия, уже чувствую чес по всему телу.

– Ты чего? – высунулась Рыжая из комнаты, которую теперь считала своей. А ведь раньше там обитал Ромка. И почему я раньше этой странности не заметила?

– Если ты дрыхнешь в Ромкиной комнате, где же спит он? – задумалась я.

– На диване, – просветила она, оттесняя меня от входной двери. Открыла, забрала букет и хитро на меня глянула: – Ты в курсе, что тебе опять прислали цветы? От тайного поклонника на этот раз. Даже твоя охрана привыкла к утренним визитам! И вот так вот захлопывать дверь перед человеком – как минимум грубо!

– Жить в чужой квартире без разрешения хозяйки – тоже. А теперь уйди с дороги, у меня много дел на сегодня. Не хочу портить себе настроение раньше времени.

Но Рыжая не торопилась.

– Помнишь, ты просила рассказать, если Андрей выйдет на связь?

Я застыла на месте.

– Он звонил мне вчера, – с победным видом поведала Ольга.

– И почему ты промолчала вчера?

– Ты пришла поздно и ругалась, точно сапожник, я решила притвориться спящей. Потому говорю сейчас. Да и ничего особенного он не спрашивал, интересовался, как далеко мы продвинулись и предлагал помощь.

– Надеюсь, ты не растаяла и не выложила все как на духу?

– Я посоветовала со всеми вопросами звонить тебе.

– Хм-м.

И тут она задала совсем уж странный вопрос:

– Ты поругалась с Андреем?

– Чтобы поругаться, нужно какое-то время провести мирно, – пояснила я глупышке. – А я такого не припомню. У нас, как это называется?… Ненависть с первого взгляда.

– Главное, что ты сама в это веришь, – хмыкнула она.

– И как это понимать?

– В вашу ненависть трудно поверить. Сама посуди: в декабре Андрей примчался спасать тебя в чужой город, в угоду тебе подставив пусть и мерзавца, но ему доверявшего. Можно сказать, друга. Опять же, одно твое слово – и он помог даже мне. Как-то нелогично для того, кто тебя ненавидит.