почти-что-жених, какие девчонки бегают по густым пальмовым таймырским лесам, нашей, так сказать, северной житнице.

Лицо у Кота все вытягивалось. Он-то считал, что знает меня хорошо. Знал. Только ту, вчерашнюю еще Илону: замученную и забитую жизнью серую мышь. А выпустил собственноручно он чертика из коробочки. Пусть подумает толком теперь: стоит ли связываться с этим чудовищем. То есть, — со мной, настоящей, ожившей. Живой.

— Знаешь… Мне всегда нравились умные женщины. Куда больше, чем просто красивые. А ты, просто сокровище: умная и красивая. Сам себе тут сижу и завидую. Пошли уже в номер. Сказочку расскажу.

— А пошли. — настоящие умные да красивые так и делают постоянно. Сразу же соглашаются на все непристойные предложения, правда.

И пошли. Номер был восхитителен, просто роскошен. Двухъярусный, он занимал практически весь этаж потешной башенки замка. Гостиная, с восхитительными диванчиками, гобеленовым декором круга стен, фантастическим, невероятным паркетом. Почти что Эрмитаж (да, в списке приличных мест, мной посещенных когда-то значился и Зимний дворец).

Бросив вещи на кресло у выхода в спальню я на цыпочках обошла стоящую там супер-кровать.

— Ух! Вот где нужно снимать порнофильмы! — само как-то вырвалось. Это все Кот с вилками виноват.

— Даже нужно. Но чуточку позже. Сначала закончим официальную часть банкета. — он что-то задумал: лицо было очень загадочное.

Стало даже страшно немножечко.

— Это ты меня так пугаешь сейчас? Уже получилось. — уступив непреодолимому совершенно желанию, я рухнула на роскошное покрывало кровати. Щелковое, расшитое восхитительными хризантемами, старинное и китайское. Как настоящая жительница джунглей Таймыра, конечно.

Я закинул на почту тебе копии всех своих документов и фото с моста. Считай это прямым доказательством серьезности всего произошедшего.

Я даже села обратно.

— С ума сошел. Запароль хоть архив. Я могу же сойти с пути истинного, нахватать быстрокредитов и с любовником тут же свалить на край земли.

— Со мной и на Северный полюс? — я согласен, поехали.

А и правда, чего это я. Если валить, то уж точно с Котом.

— Кхм. Я вообще-то предполагала мыс Доброй Надежды. Подвиг Герды мне чужд. — эти слова мои стали пророческими.

— Сделано. Пароль на архив — дата нашего с тобой первого разговора. Цифрами, через точку в национальном формате. — и он улыбнулся лукаво, а я… потеряла дар речи.

Он не смотрел сейчас в переписку, не листал многие месяцы наших с ним диалогов. Он помнил! Я, кстати, — нет.

К стыду своему величайшему.

— Тринадцатого июня. Я тогда еще было подумал: похмелье у дамы, наверное. Отметила день независимости и страдает теперь.

Я поперхнулась от смеха. Точно! Было такое, только головушка моя раскалывалась после подготовки предпраздничного тиража.

Теперь точно запомню. Упала обратно, томно потянувшись опять на кровати, потерлась о гладкую ткань покрывала.

— Соблазняешь? Искусительная ты моя.

Магия голоса существует. А Кот — точно волшебник. От одного только тона, от низкой вибрации слов, по спине прокатилась волна тепла.

— Только после душа. Хочу трогать тебя, слегка мокрого, свежего, теплого. Запахи только свои не смывай, постарайся. — размечталась я что-то.

— Никогда еще так деликатно не отправляли меня на помывку. Надо будет запомнить, а лучше еще, — записать.

Не обиделся, лишь рассмеялся в ответ, чмокнул в нос меня и удалился.

А я занялась поиском смены белья и сладострастным копанием в косметичке.

В этот самый момент, у меня под самым боком раздался вдруг телефонный звонок. Не успев совершенно подумать что делаю, даже не глядя, я схватила его и нажала на кнопку приема звонка.

Лишь секунду спустя, глядя изумленно на чужое лицо, я поняла, что наделала. Аппарат был не мой. Сеанс видеосвязи.

И та, что смотрела на меня сейчас очень пристально, прямо-таки на глазах зеленела от ярости. Красивая женщина: настоящая секс-бомба, оружие массового поражения, стратегического назначения. Яркая, как фальшфейер блондинка, с глазами огромными, в половину лица, цвета стенок больничного туалета (они голубые, конечно), и красными, словно артериальная кровь, губами. Она молча скривилась, раздавив меня взглядом как мерзопакостного клопа, и отключилась.

А я бросила телефон на кровать, словно гадину ядовитую и застонала. Не надо быть даже особенно умной, чтобы правильно оценить только что здесь произошедшее.

Ну конечно! Не может быть такой невероятный мужчина абсолютно свободен. Такие призы без обременения грузом из прошлого нашей сестре не достаются.

— Что случилось? Л-ю-ю-сь? Меня не было пять минут! Кто звонил? Да что с тобой, солнце?! — Кот, облаченный в одно полотенце, мигом вдруг оказался рядом со мной на кровати.

Отнял мои, руки прижатые почему-то к лицу. Взглядом нашел телефон, подхватил трубку одной рукой, другой аккуратно пытаясь поймать меня, решительно вырывающуюся.

Увидел последний звонок и натурально окаменел. Громко выдохнул, потом стремительно вдруг поднялся и вылетел обратно в ванную, номер чей-то опять набирая. Я слышала лишь обрывки слов, мне непонятных, сказанных на совершенно непривычно звучащем языке. Нет. Не сказанных даже: Марк в трубку кричал, орал, как подраненный, очень низко и громко.

А я сидела на месте и думала. А чего это я? Ну баба и баба. Она там, а я здесь, и Кот в номере у меня, между прочим. А если бы вдруг позвонил мой бывший? Тоже Марку бы не обрадовался, рожу кислую точно скривил. Ей! Илона, очнись. Просто иди и спроси у него обо всем. Успокой и сама успокойся.

Соскребла себя, и поковыляла, пытаясь выдумать на ходу: что скажу и как теперь все нам это разруливать. Но войти не успела: навстречу мне вылетел Кот, уже полностью, категорически даже одет и экипирован. В охапку схватил меня и к окну потащил, как-то судорожно целуя.

Да что с ним случилось такое?

15. Только живи

Мой Кот был испуган. Серьезно и по-настоящему: у него тряслись руки, на лбу выступил холодный пот, голос сел. Вцепившись мне в плечи, он встряхнул мою тушку, словно пытаясь хоть так донести истину до отупевшего напрочь сознания.

— Люсь… Все что произойдет здесь очень скоро тебе нужно будет просто пережить, понимаешь? Наплюй на меня, что бы ты не увидела, обещаешь? У меня девять жизней, а главное, — ей я нужен живым. Только не лезь спасать меня, очень прошу, это бессмысленно. Как воевать против землетрясения с ложкой наперевес. Ты меня слышишь? Я боюсь за тебя, обещай!

А я все еще тормозила. Видеть такого мужчину испуганным было… страшно. И этот страх очень