Когда вернулась троица с лекарствами и оборудованием, Жерар вымыл Бранда, очистил рану и наложил повязку. Рэндом захватил молоток и зубило, и Жерар быстро сбил с Бранда кандалы. Подвесил капельницу, укрыл Бранда простыней и одеялом и пощупал его пульс.

– Ну как? – спросил я.

– Слабый, – ответил Жерар, потянул к себе кресло и сел рядом с кушеткой. – Принесите кто-нибудь мой клинок, – попросил он. – И вина. А то я выпить не успел еще. И еды какой-нибудь, если есть, жрать охота.

Ллевелла поспешила к буфету, а Рэндом, добыв оружие Жерара с полки у двери, спросил:

– Ты тут лагерем встать собираешься?

– Вот именно, – кивнул Жерар.

– А может, стоит перенести Бранда и уложить поудобнее?

– Ему и здесь неплохо. Я сам решу, когда его можно будет перенести. А пока, кто-нибудь, разведите в камине огонь. И свечи сюда поставьте.

– Я все сделаю, – кивнул Рэндом и взял в руки нож, который Жерар вынул из бока Бранда, – тонкий стилет с лезвием примерно в семь дюймов. Рэндом положил оружие на ладонь и спросил: – Никто не узнает ножичек?

– Я – нет, – ответил Бенедикт.

– Нет, – сказал Джулиан.

– Нет, – сказал я.

Девушки молча покачали головами.

Рэндом внимательно разглядывал стилет.

– Такой легко спрятать – в рукаве, за голенищем, за корсажем… Да, тут нужны крепкие нервы…

– И отчаяние, – добавил я.

– А еще точный расчет на то, что мы собьемся в кучу. Стало быть, и воображение.

– Может, это кто-нибудь из стражей – там, в башне? – предположил Джулиан.

– Нет, – отрезал Жерар. – Никто из них так близко не подходил.

– Хороший баланс, легко метать, – проговорила Дейдра.

– Верно, – согласился Рэндом, покрутив стилет между пальцами. – Но ни у кого из них там не было такой возможности, уверен на все сто.

Вернулась Ллевелла – с подносом, на котором лежали куски нарезанного мяса и полковриги хлеба, стояли бутылка вина и кубок. Я расчистил маленький столик и поставил его рядом с креслом, на котором сидел Жерар.

Ставя на столик поднос, Ллевелла проговорила:

– Тогда получается, что это сделал кто-то из нас? Но почему?

Я вздохнул:

– А как ты думаешь, чьим он был пленником?

– Что, кого-то из нас?

– Если он знает что-то такое, что кто-то настолько желал оставить скрытым… Собственно, та же самая причина, почему его законопатили туда и держали там.

Ллевелла нахмурилась:

– А смысл? Почему его тогда просто не убили и не закрыли вопрос?

Я пожал плечами:

– Наверное, он был зачем-то нужен. Но на эти вопросы может ответить только один человек. Найдешь его, спроси.

– Его или ее, – поправил меня Джулиан. – Сестричка, ты иногда просто потрясающе наивна.

Ллевелла устремила на Джулиана взгляд своих ледяных глаз, подобных айсбергам над зыбкой бездной.

– Насколько я помню, – проговорила она, – как только Рэндом и Жерар с Брандом появились, ты вскочил, обогнул письменный стол слева, встал за ним справа от Жерара. Ты сильно наклонился вперед – и рук твоих видно не было.

– А мне помнится, – парировал Джулиан, – ты и сама была совсем близко, слева от Жерара, и тоже довольно сильно наклонилась.

– Тогда бы мне пришлось бить левой рукой, а я правша.

– Может, поэтому Бранд как раз еще и жив? – съязвил Джулиан.

– По-моему, тебе очень хочется, чтобы это был кто угодно, только не ты.

– Ну-ну, – прервал я их перепалку. – Не надо, Ллевелла. Вполне нормальная самозащита. Ясно, что это сделал кто-то из нас, но таким путем мы не выведем его на чистую воду.

– Его или ее, – снова поправил меня Джулиан.

Жерар встал, упер руки в бока и грозно посмотрел на нас.

– Хватит тут орать! – рявкнул он. – Я никому не позволю тревожить больного. Рэндом, если не ошибаюсь, ты обещал подбросить дров.

– Сейчас, сейчас, – спохватился Рэндом и бросился к камину.

– Давайте переберемся в гостиную за парадным залом, – предложил я. – Этажом ниже. Жерар, я поставлю у двери пару стражников.

– Не надо, – резко отказался Жерар. – Пусть всякий, кому захочется, еще разок попытает счастья. Утром получишь его голову.

Я кивнул.

– Если что-нибудь понадобится, вон колокольчик, или вызови любого из нас по Козырю. А утром расскажем тебе обо всем, что узнаем.

Жерар опустился в кресло, крякнул и приступил к еде. Рэндом развел огонь и зажег новые свечи. Одеяло, которым был укрыт Бранд, вздымалось и опадало, медленно, но ровно. Мы тихо вышли из библиотеки и пошли вниз по лестнице, оставив Жерара и Бранда наедине с игрой огня и треском поленьев, с капельницей и флаконами лекарств.

Глава седьмая

Много раз я просыпался среди ночи от страха, порой бросавшего в дрожь, от ночного кошмара, жуткого сна, в котором мне виделось, будто я снова ослеп и сижу в своей старой темнице в подземельях Амбера. Не скажу, что ощущения узника были мне внове; в своей жизни я несколько раз попадал в застенки, когда надолго, когда не очень. Но камера-одиночка и слепота при малой надежде на восстановление изрядно нагрузили полку сенсорной депривации на складах в моем сознании. Плюс тогдашнее осознание краха всех моих начинаний. Как правило, в часы бодрствования я держу эти воспоминания под спудом забвения, однако ночами они порой спрыгивают с полки и отплясывают кадриль в коридорах моего подсознания, раз-два-три. Вид Бранда в темнице пробудил их вновь, вместе с ознобом не по сезону, и этот толчок даровал им более или менее постоянную опору. И теперь, сидя в кругу родственников в гостиной, где на стенах висели гербовые щиты, я не мог избавиться от мысли, что кто-то из них поступил с Брандом примерно так же, как Эрик со мной. То, что любой из нас на подобное способен, само по себе откровением не стало, однако находиться в одном помещении с виновником, понятия не имея о том, кто это, было более чем неприятно. Единственное мое утешение состояло в том, что все остальные ощущают себя примерно так же, включая виновника, ведь теперь теорема о его существовании доказана. А ведь я так надеялся, что всему виной некий внешний враг. Но теперь… С одной стороны, стало еще труднее подбирать правильные слова. С другой стороны, как раз сейчас подходящее время надавить, чтобы получить толику информации, ибо настроение у всех нас далеко от обычного. Желание сотрудничать, чтобы разобраться с общей угрозой, может оказаться небесполезным. Причем даже виновник захочет вести себя так же, как остальные. Кто знает, что он выдаст, активно стараясь смешаться с окружением?

– Ну что? Хочешь предложить еще какие-нибудь маленькие эксперименты? – поинтересовался Джулиан, закинув руки за голову и развалившись