— Палочка? А! Точно, есть палочка! — тут же оживился прапор и снова полез под сидушку, после чего вытащил на свет деревянный ящик, а сев, положил на колени и раскрыл. Там оказалось нечто, похожее на подствольный гранатомёт, к которому приделали деревянный приклад от охотничьего ружья, но ствол при этом был заглушен намертво. — В общем, это волшебная палочка. Пробная партия, вроде бы. Сам в первый раз в руках держу. Пётр Алексеевич хотел взять с собой, но впопыхах не выложил. Так что можно самим поиграться. Если не ошибаюсь, это маломощный черновой экземпляр. Полноценные пока на доработке.

— Что-то не похоже это на палочку, — усмехнулся Дмитрий, скептически рассматривая странную вещицу и делая акцент на слове «это».

— Да уж, командир, я тоже ожидал тонкий деревянный гвоздик, которым размахивают, словно комаров гоняют? Но нет, наши маги пока на такое неспособны. Они, если что собирают, всегда получается автомат Калашникова. В общем, наш первый чародей Юра притащил из экспедиции призрака и кучу волшебных артефактов. Их выпотроши. Но ты не думай хренового, призрак живой, он просто на цокольном этаже живёт.

Дмитрий усмехнулся. О призраке не знал только ленивый. Эта падла воет и причитает по ночам хуже блогера-эмо. На весь штаб слышно. А про волшебную палочку — ну очень интересно. Аж руки вспотели, так хотелось потрогать. А то всё маги да маги, но тест на чародейство не пройден — полный штиль — и остаётся только завидовать чёрной завистью. А в детстве часто хотелось хоть немного побыть Гарри Поттером. Но время шло, мальчик Дима вырос, и мечта осталась валяться где-то в закоулках души в ожидании, когда с неё стряхнуть толстый слой пыли. Не это ли тот самый момент?

Тем временем прапор продолжил рассказ:

— В общем, шеф говорил, что у волшебного генератора много недоработок. На Земле он не фурычит — там нет магии. А здесь конденсатора хватает на очень малое количество заклинаний. Говорил, книга дебильная — хрен поймёшь, что к чему, и сколько ни просили, а товарищи научники так и не удосужились сделать нормальную инструкцию.

— Знаешь, была бы палочка, а там разберёмся, — произнёс Дмитрий, не отрывая взгляда от серого невзрачного тубуса, выточенного из металла на обычном станке.

— Главное, не как обезьяна с гранатой, — едва слышно произнёс прапор.

— Обижаешь. Обезьяна в магии и то больше шарит, — отозвался Дмитрий и взял в руки тяжёлую, почти чугунную волшебную палочку.

* * *

Начальница стражи Керенборга открыла дверь в дом и тоскливо уставилась на длинный стол, добротно сбитый из дубовых досок, где стояли прикрытые полотенцем сковорода с печёным в овощах мясом, свежий хлеб, молодой сыр и большая кружка сильно разбавленного водой вина — не для пьянства, а только для вкуса.

Рядом с яствами — канделябр на три потушенные свечи. Начальница стражи получала неплохое жалование и могла себе позволить дорогие восковые свечи, не в пример черни, работающей при масляных лампадах или деревянных лучинках. Но сейчас стоял день, и хотя сквозь узкие окна проникало не так много света, темени всё же не было, потому свечи не зажжены.

Дальше за столом виднелся большой очаг, упрятанная в каменную арку, а над огнём — на толстом крюке, да на добротной цепи — котёл с кипятком.

По углам стояли большие, обитые медью сундуки. На полках — украшенные росписью горшки, тарелки и кувшины. Пол первого этажа по обычаю сих мест уложен обтёсанным камнем, и потому похож на уличную мостовую, разве что лучше и ровнее и тщательно выметен.

— Что такая хмурая? — раздался голос со стороны.

Начальница стражи повернула голову. Со второго этажа по узенькой деревянной лесенке спускался муж. Невысокий и худощавый, как все местные мужички, в разноцветном переднике, в простой домашней рубахе и светло-коричневых штанах. На ногах домашние туфли.

На руках он держал годовалую девчоночку в простеньком платьице. Девчушка закряхтела и протянула руки к мамке.

— Магистрат. Да посмотрит попристальнее на этих интриганок Двуликая, — пробурчала женщина, закатив глаза к потолку, затем подошла к столу и устало уселась на простенький, но хороший табурет. Сразу же скинула на соседнюю табуретку широкополую шляпу с изящным пером. Под шляпой обнаружился небольшой шлем-тарелочка, надетый поверх повязки-косынки. Затем сняла и положила на пол перевязь с полуторным мечом в ножнах и большим двуствольным пистолем и расстегнула кожаный корсаж. Корсаж был не простой, а с пришитыми изнутри, под льняным подкладом, на манер бригантного доспеха, стальными пластинками. И корсаж этот предпочитала больше, чем кирасу — ну, когда в последний раз в Керенборге нападали на стражниц? Только вчера, а до этого сто лет назад. Город тихий, знай себе, разгоняй пьяных баб, дерущих глотки похабными песнями посреди ночи, да лови мелкое ворьё, а те бегают разве что с ножами и дубинками. Да и не дело это начальницы самолично в драку ввязываться. Для этого простые стражницы есть, у которых и кирасы, и алебарды, и мушкеты.

А от ножа в брюхо подбитый железом корсаж вполне защитит. Ведь нет ничего хуже клинка в потрохах. Лучше уж свинец или острую сталь получить сразу в сердце.

Вслед за курткой женщина распахнула тёмно-красное платье и белую рубаху, обнажив налитую от молочного кормления грудь.

Муж осторожно посадил девчушку на колени маме и приложил к груди.

— И что магистрат? — спросил он.

— Ты моя сладкая прелесть, — прошептала начальница стражи зачмокавшей дочке, прежде чем ответить, только потом и подняла взор на супруга: — Ночью напали на ведьм, пришлось присутствовать на месте. И эта, которая длань магистрата, важная, как цапля. Ходит, смотрит.

Муж убрал с еды полотенце, подошёл к очагу, поднял кочергой крышку и осторожно потрогал воду. Та была не для супа, а для мытья посуды. А вытерев руку, спросил:

— С каких это пор Магистрат приглашает стражу? Они обычно сами смотрят.

— По прошению матушки-настоятельницы. Там страх какой творится. И маркиза на весь дворец ругается, кулаком по столу стучит. Несколько человек бросили в темницу в колодках.

— И чего нашли? — приподнял брови муженёк.

— В том то и дело, что ничего. Ведьм допросить не дали, а на месте только раскиданная мебель, пролитое ламповое масло и пятна крови. Даже расфуфыренная цапля бурчала, что магических следов тоже нет. А ещё у неё перо в шляпе дурацкое