Все заботы по питанию мы возьмем на себя. Я решительно отстоял это право перед Стояном, стремившимся продолжить финансирование нашей троицы.

Первое знакомство со столицей происходило, конечно, в сопровождении Стояна… Но ребят мы не дождались, а сами поехали к ним… в Варну.

Предложение Стояна было весьма привлекательным – морской музей. В общем, рандеву с ребятами было назначено в двенадцать дня возле музея. Их туда должны были подбросить из Калиактрии. Так и случилось: в полдень мы были у музея и воссоединились с Владом и Ольгой.

Нас встретил друг Стояна – подводный археолог Катюша: она и по паспорту именно Катюша (а не Екатерина), так ее нарек отец-партизан в честь песни «Катюша». Эта песня в годы войны стала боевым гимном антифашистов в Болгарии и других странах Европы.

В музее мы увидели каменные якоря в возрасте двадцати пяти веков, амфоры с характерным славянским орнаментом и другие вещи обихода. Катюша рассказала о крепости, ушедшей под воду… День мы закончили в мотеле на берегу моря, куда нас привела подводный археолог.

О чем был разговор с Катюшей, лучше всего может быть понято из записи, сделанной Стояном по свежим впечатлениям о визите в Варну.

Историческая справка. Среди болгарских археологов бытует твердое мнение – в прибрежных водах страны сокрыто столько реликвий, что их хватит на добрую сотню исторических музеев.

Ученые, приобретя дополнительную профессию аквалангистов, уже извлекли со дна Черного моря значительное количество уникальных предметов. К ним относятся каменные якоря с кривитских судов, доказывающие торговые связи этого района со Средиземноморьем еще в ХV веке до новой эры.

В краеведческом музее города Ропотамо можно видеть и другую редкость – амфоры, явно принадлежавшие южным славянам. Ученые отнесли их к VI веку. Сосуды свидетельствуют, что первые славянские племена, переселившиеся сюда из причерноморских степей, охотно перенимали опыт греков и других народов Балкан по перевозу своих продуктов моря.

Каждый год большие археологические работы проводят члены клуба «Морское общество» из Бургаса. Их открытие середины восьмидесятых годов – находка средневекового порта Ранули. В текстах IX века называется крепость с таким названием, принадлежавшая болгарскому правителю Круму.

Однако в более поздних документах название Ранули уже не упоминается. Ученые разобрались: почему? Берег Бургасского залива с ХII века испытывает ряд опусканий. И крепость ушла на дно моря. Археологи установили, что около нее находился крупный морской порт, игравший важную роль для этих мест именно в Х веке.

А на следующий день мы двинулись на Шипку. Появились мы там часа через два, преодолев несколько не очень крутых перевалов. Еще издалека увидели на вершине горы этот всемирно известный памятник. И потом еще более часа преодолевали путь к нему по дороге-серпантину.

О Шипке, конечно, мы знали, но… вот о войне того времени, конечно, почти ничего. Разве по картинам художника-баталиста Верещагина.

… Пока мы добирались до вершины, Стоян о событиях вокруг Шипки не распространялся – его «звездный час» будет там, на самой вершине горы! Рассказывал я: о визите в родной дом художника.

Вот это воспоминание.

Георгиевский кавалер Верещагин. Дом стоял у кромки волжской воды в городе металлургов Череповце. Туда осенним днем мы прибыли на теплоходе с шестидневным визитом в ряд старинных городов, среди которых Углич (место убийства царевича Дмитрия), Кирилло-Белозерский монастырь (обитель и крепость на северо-восточной Руси).

Мы чуть было не опечалились – дом-музей братьев Верещагиных оказался закрытым на осенний профилактический ремонт. Но удалось попасть внутрь дома и уговорить заведующую, милую женщину-энтузиаста, рассказав ей о моем «личном знакомстве» с Верещагиным в глубоком детстве с помощью «Детской энциклопедии», изданной еще в начале века.

В доме были репродукции картин художника – «Апофеоз войны» с пирамидой черепов, а из «болгарской серии» – трагического звучания «На Шипке все спокойно!». В общем, из «гнезда Верещагиных» ушли мы, получив на память о доме-музее буклеты и купив отличного качества альбом.

А почему музей «братьев»? Художниками стали два брата, а где-то за синими далями в то время приютился, еще в древние времена скрываясь от набегов, городок Елабуга. Один из братьев знаменитого художника поселился там и наладил производство вологодского сливочного масла. Начав с России, фирменное масло высшего качества на многие годы завоевало европейский рынок. Об этом свидетельствует тот факт, как рассказывали мне знакомые французы, что под маркой «верещагинское масло» до сих пор можно найти его собрата в их стране.

Не могу я в своем рассказе обойти трагическую гибель художника. Это случилось в военно-морской базе Порт-Артур в первый день Русско-японской войны. В канун ее художник приехал для работы над зарисовками батальных сцен в ожидаемой войне. В богатой острыми событиями истории нашей Отчизны художник был вместе с ее участниками, причем уже в который раз.

Так он делал в годы войны в Туркестане и на болгарской земле… За непосредственное участие в военных действиях в Средней Азии художник-баталист, единственный из всех русских художников того времени, был удостоен почетной награды – офицерского боевого георгиевского креста.

…Без объявления войны японцы напали на русский флот, атаковали торпедами флагманский броненосец. Во время боя с ними он оказался на минном поле, взорвался и затонул в считанные минуты.

В тот трагический день Россия лишилась дух своих великих сыновей, талантливых людей, гордости Земли Русской: в мартовские холодные воды ушли художник Василий Васильевич Верещагин и флотский стратег и кораблестроитель адмирал Степан Осипович Макаров…

…Мы медленно приближались к Шипке. Величие памятника героям Шипки – доблести русских воинов – было не так заметно из-за дальности. Он казался не более спичечного коробка, поставленного на узкий торец. Но с каждым поворотом шоссе памятник вырастал в размерах и вблизи закрывал уже полнеба, нависая каменной громадой над собравшимися у его подножья людьми.

Вид с высоты горы открывался изумительный – дали на десятки километров. На это в первую очередь обратил наше внимание Стоян, естественно, взявший в свои руки рассказ об этом знаменитом месте.

Это была не размеренная и хорошо заученная речь заштатного экскурсовода. Мы стали свидетелями пылкого рассказа человека, влюбленного в свою родину и ее историю. И мы внимали каждому его слову, жадно поглощая даты, количество войск и славные эпизоды подвигов армии и солдат-одиночек.

Стоян говорил, что благодарная память его сограждан сохранила детали тех зимних дней и ночей. По заснеженному крутому склону русские солдаты под огнем с хорошо укрепленных турками позиций ворвались на вершину и повергли врага в бегство…

Мы перешли к другому барьеру, от которого с высоты горы просматривался еще один знак уважения русскому солдату из истории последней мировой войны. У подножья горы, но с другой стороны, возвышался многометровый светлого камня памятник советским воинам и освободителю, нареченному болгарским народом Алешей.