Идеализация накрывает происходящее волшебным покрывалом, которое искажает смысл, меняет полюса с минуса на плюс, и наоборот.

Потом наступила другая фаза – деидеализация. Одеяло постепенно сползает. Они оба встречаются с реальностью. Оба – в дефиците, оба – в глобальной нужде по любви. И оба имеют свои ограничения. Начинаются разочарования и претензии. Пройдя через серию болезненных разрывов-воссоединений, они расстаются.

То, что она принимает за любовь, было фантазией. Взаимной фантазией друг о друге. По сути, они оба не выдержали реальности. Не хватило ресурса удержаться в отношениях после разочарования.

Однако психика «разрезала» единый процесс на два куска. Идеализация так и осталась ориентиром под названием «любовь». Крушение иллюзий как неизбежное последствие идеализации оказалось «случайностью». Как будто ее могло не быть.

В моем недавнем путешествии в Брюсселе меня трижды обсчитывали в сувенирных лавках. Я почему-то этого «не замечала». Стала разбираться только с последним случаем, когда размер обсчета превысил допустимые для меня пределы.

Потом я подумала: «А почему? Почему я так безропотно и молча оставила обман без внимания?» В голове возникли мысли: «Это же Европа», «Права человека» и, наконец, самая примитивная идеализация – «Этого не может быть».

Я не хотела замечать обмана из-за маленького волшебного покрывала. Границы могут остаться без защиты не только в случае вероломного нападения с применением силы и угроз, а еще и когда их добровольно сдают без боя под влиянием идеализации.

Сейчас у меня в терапии есть две клиентки, которые не могут почувствовать ни обиду на родителя, ни злость. Одна – из-за долга, вторая – из-за нее, идеализации. Мама давно умерла, и ее очищенный от «негативных» черт образ стал почти святым.

Женщина страдает от своей роли хорошей девочки, не может создать семью, избегая постоянных отношений. В постоянных отношениях идеализации не выживают, и есть гигантский риск выхода тех самых запрещенных для хорошей девочки чувств. Поэтому их – отношений – от греха подальше и нет. Зато есть депрессия. Депрессия действует как заморозка. Нет никаких чувств, нет никаких желаний.

Идеализация родительской фигуры важна для ребенка в ранние годы жизни, ибо она обеспечивает доверие. Самому никак не выжить, поэтому необходимо следовать за взрослым. Но, для того чтобы отделиться от родителя и жить своей жизнью, необходимо прожить фазу деидеализации – увидеть родителя не полубогом, а живым человеком, обладающим набором достоинств и ограничений. Именно так и будет впоследствии восприниматься мир – целый (не только идеальный или ужасный) и разный. Где люди обладают ограничениями, могут иметь свои потребности, могут уставать и обсчитывать.

В описанных выше случаях – встретиться с теми зонами, где еще сохраняется идеализация, оценить ее разрушительные масштабы. Планомерно двигаться по направлению к большей реальности, где обе полярности существуют одновременно, и научиться переживать разочарование.

Близость

На группе рыдает женщина. Она рассказывает о том, что очень ранима сейчас. О том, что нуждается в поддержке, но не имеет никакой возможности разделить свое переживание.

Вообще-то разделила бы с удовольствием, но очень боится, что окружающие начнут спасать советами. Или будут страдать от вины. Что, мол, виноваты в ее плохом состоянии. Сказали что-нибудь обидное, например. А к семье совсем не может обратиться: начнут винить, что, мол, сама виновата.

Другая женщина говорила, что попала в тупик в отношениях и не знает, что с этим делать. Что за тупик? Не получается создать идеальные отношения. Где всем было бы хорошо и никто не испытывал бы боли.

– С чем ты боишься встретиться? – спрашиваю я.

– С бессилием, – отвечает она.

– Тебе не хочется допустить мысль, что у тебя не получится? Ты предпочитаешь продолжать свои усилия, вкладываясь в то, что недостижимо?

– Видимо, да.

Еще одна женщина сидела молча. Она не рыдала. Она привычно окаменела, держа свои чувства при себе. Как и всегда. Она давно потеряла веру, что кому-то могут быть важны ее чувства.

Я слушаю их, и мне очень грустно. Я вижу красивых, образованных, талантливых женщин, которые не знают, как это – быть в близости. Они все время хотят что-то делать.

«Что-то делать» – значит, избегать погружения в чувства. Избегать проживания.

«Что-то делать» – это по привычке спасать, тиранить или испытывать вину, когда другой переживает свое нерадужное. Невыносимо находиться поблизости, когда рядом кто-то переживает горе, одиночество, страх.

Тиранить, спасать, виноватиться – это значит «выскочить» из контакта, не позволяя себе просто быть рядом, «ничего не делая».

«Ничего не делать» – выслушивая, проявляя сочувствие – это значит остаться в контакте. Это значит быть в близости.

Мне грустно оттого, что так много людей голодают по близости и совершенно не выносят в ней быть.

Пережить расставание

Расставание – это потеря. Потеря партнера, любви, мечты, привычного способа жить… Потеря связей, контактов, способа наполнять себя взаимодействием, эмоциями, страстью.

Чем больше смысла в нашу жизнь привносил партнер, тем тяжелее его терять. Даже если это были только мечты о партнерстве, а не само партнерство, их потеря, разочарование может стать жестоким испытанием.

Ты мечтал о том, что с ее приходом ты наконец-то станешь любимым – безоговорочно, безусловно…

Ты мечтала растить с ним детей и состариться вместе…

Потеря мечты может обрушиться яростью, гневом – на партнера… Или на себя. За то что не оправдал надежд – в первом случае. За то что позволил себе поверить – во втором.

И тем более страшно терять, если у вас что-то было – общее, что наполняло вас обоих. Ваши встречи, нежности, объятия, совместные события, воспоминания… Все, что было так дорого…

Есть множество способов пытаться избежать этой потери. Можно заменить одного партнера на другого, оставив иллюзию неодиночества. Можно обвинить его во всех смертных грехах и, сняв с себя ответственность, остаться жертвой. Можно обесценить его, растоптав его значимость для себя.

Есть люди, которые избегают потери очень странным способом…

Они остаются в псевдоотношениях – мучительных или скучных, не удовлетворяющих, разрушительных или застойных, прикрывая свой страх чувствами… Продолжают привязывать партнера – долгом, виной, манипулируют своими страданиями, изводят ревностью… Они предпочитают годы мучений переживанию боли расставания.

Признать потерю – это согласиться пребывать в боли. Быть в ней, признавая значимость потери, могут только сильные люди.

Никто не обязан быть сильным и зрелым, и можно – с полным правом – выбрать обходной путь. Обесценить, заместить, обвинить, привязать… И все же пребывать в боли – значит не только страдать. Это значит уважать себя,