Она мягко передразнила:

— Конечно, ты не такой. Ты чуткий, верный, порядочный, ответственный. Одним словом, мечта всех невест. Но не моя. Пойми, я люблю другого.

У него потемнело лицо. Сверля ревнивым взглядом ее лицо, он тихо спросил, игнорируя прозвучавшую в ее словах насмешку:

— И что, тебе с ним хорошо?

Что ответить на такой вопрос? Она помнила, как чудесно ей было в объятиях Поля де Мариньи, но, если она скажет об этом графу Филдингу, то тотчас окажется в дорогой частной клинике, где лечат опасные психические отклонения.

Ее невнятное молчание успокоило графа, и он откинулся на спинку кресла, не скрывая удовлетворения.

— Значит, нет. Что ж, если ты отказала ему так же, как и мне…

Она невольно хихикнула. Да она сделала всё, чтобы оказаться в постели Поля! И ей было совершенно всё равно, женится он на ней или нет!

Джеймсу не понравился этот безнадежный смешок. Он не верил, чтобы нормальный мужчина мог добровольно отказаться от такой красотки, как Лорен, поэтому решил, что она просто опьянела. Ему очень хотелось воспользоваться ситуацией, отвезти ее к себе и любить так, чтобы из ее хорошенькой головки вылетели все мысли о сопернике. Но вот что будет потом? Опомнившись, она вряд ли спустит ему подобное нахальство.

Вздохнув, Джеймс предложил отвезти ее домой. Лорен с удовольствием согласилась. Высаживая ее у ее дома, он вышел и включил сигнализацию, явно собираясь пробыть здесь неопределенное время. У подъезда Лорен попыталась распрощаться, но Джеймс, игнорируя ее недовольство, упорно пошел за ней следом.

И снова, как в прошлый раз, когда он первый и единственный раз заходил к ней, Лорен стало стыдно за свою скромную квартирку. С укором посмотрев на упрямицу, Джеймс сказал:

— Ты достойна гораздо лучшего, милая. И поверь, титул графини Филдинг ничуть не хуже герцогского титула.

Ее вовсе не прельщал ни его титул, ни чей-либо еще. Она уже была в прошлой жизни дочерью маркиза и женой виконта. Но гораздо больше ей понравилось бы быть простой крестьянкой. Возможно, тогда она и Поль спокойно дожили бы до старости, вырастив десяток детей. И ее душа не болела бы так ужасно, вспоминая безвременно утраченную любовь.

Лорен грустно улыбнулась, с горечью думая, в какую же угодила ловушку. Ей даже пожаловаться никому нельзя, сразу примут за душевнобольную. Так, как принял Поль. Но Джеймс расценил ее унылый вид вовсе по-другому. Внезапно прижав ее к стене, принялся целовать, дыша всё тяжелее и тяжелее. Лорен не нужны были его поцелуи. Более того, они были ей неприятны. Она с черным юмором вспомнила то время, когда каждый нехотя подаренный им ей поцелуй расценивала как подарок небес.

Не чувствуя отклика, Филдинг вынужден был остановиться. Посмотрев на ее безучастное лицо, простонал:

— Как я теперь жалею, что я джентльмен! Насколько было бы проще, если бы я был простым парнем! Остался бы сейчас у тебя, и дело с концом!

— Даже зная, что я этого не хочу? — коварный чертик дернул ее задать ему этот провокационный вопрос, о чем она тотчас пожалела.

Придвинувшись вплотную к ней, Брукс мрачно пообещал:

— Ты бы забыла о своем нежелании ровно через пять минут!

Она испуганно отшатнулась, и он, взяв себя в руки, хмуро попрощался. Но пообещал очень скоро прийти снова.

Филдинг ушел, а Лорен еще долго не могла прийти в себя. Его страсть и напугала, и возбудила ее. Но не его объятий она хотела. Но как ей быть, если объятия Поля недоступны? Мысль, что она сделала всё, что могла, чтобы они были вместе, помогала очень плохо. Лорен очень, очень хотела увидеть любимого снова хотя бы издали, но не сомневалась, что Дюмон не колеблясь выполнит свое обещание, если она еще раз попадется ему на глаза.

Но есть еще почта. А если ей написать ему письмо? Эта мысль воодушевила ее, и она принялась строчить листок за листком, пытаясь излить то, что скопилось на сердце. Через пару часов прочитав написанное, поняла, что получилась просто жалкая бредь. Прочитав такое, любой бы решил, что имеет дело с психопаткой. Она медленно разорвала исписанные ровным четким почерком листки, и не колеблясь выбросила их в мусорное ведро.

На уик-энд вновь отправилась домой и два дня бродила в одиночестве по заросшим вереском пустошам, чувствуя лишь отупляющую пустоту внутри. Родители старались не вмешиваться, понимая, что дочь чем-то сильно угнетена.

Потом вновь потянулись напряженные трудовые будни, после которых она чувствовала только блаженное отупение и усталость. В очередную пятницу утром закинула в багажник своей маленькой машинки саквояж с вещами, приготовленными ею для уик-энда. После работы, не заезжая домой, отправилась в Бернфут с твердым намерением избежать встречи с Джеймсом. Она не видела смысла в продолжении предложенных им бесперспективных отношений.

Родители встретили ее ненавязчивыми расспросами о том, как прошла рабочая неделя. Поужинав приготовленными матерью тушеной рыбой под острым соусом и сливовым пудингом, Лорен немного посидела в саду, кутаясь в большой шерстяной плед, молча глядя на юг. На душе было пусто и безнадежно.

Приближался декабрь, а с ним и женитьба Поля. Это было горько, так горько, что у нее даже слез не было, чтобы выплакать горе. Они оседали где-то на уровне сердца, придавая всему вокруг вид грустный и беспросветный. Даже веселый глуповатый пес Шелл солидарно загрустил и молча улегся у ее ног, не пытаясь играть и выпрашивать подачку.

На следующий день, выходя ранним утром на прогулку вместе с Шеллом, Лорен увидела у дома роскошную машину графа и даже споткнулась от неожиданности. Ее тут же поддержала твердая рука Джеймса.

— Не ждала меня, моя радость? — голос у него был мрачно-насмешлив. — Сбежала, даже не соизволив меня предупредить.

Она слабо запротестовала:

— Почему сбежала? Поехала к родным, как делаю уже много лет. Но когда ты приехал? Ведь еще нет и семи.

Джеймс мрачно передернул плечами.

— В шесть, пять… Не знаю. Мне не спалось. Я вообще в последнее время очень плохо сплю.

Поняв невысказанный упрек: «по твоей вине», Лорен отвернулась. Придвинувшись, граф коснулся ее волос чуть подрагивающей рукой.

— Знаешь, это пытка — знать, что ты рядом, и даже не сметь прикоснуться. Я ждал этого уик-энда всю неделю. Надеялся увидеть тебя, поговорить…

Лорен с сочувствием посмотрела на его измученное лицо. Она его прекрасно понимала. Ее саму терзала неудовлетворенная страсть, но, увы, к совсем другому.

Джеймс заметил сочувствие на ее лице, но, поняв, чем оно вызвано, помрачнел. Они повернули и молча пошли через деревню на вересковые пустоши. Падал легкий снежок, и дорога казалась белой, как свежевыстиранная парадная скатерть. Довольный прогулкой пес бегал вокруг, радостно лая и высоко подпрыгивая, ловя пастью крупные медленные снежинки.

Древние курганы, которым было не менее четырех тысяч лет, высились вдали с присыпанными снегом верхушками, как настоящие горы.