— В общем и целом — правы.

— Давай, выкладывай по-быстрому, чего хотел сказать.

— Дед царя молодого, да и отец его были людьми неглупыми и умели благодарить тех, кто служил им верой и правдой.

— И я такой же, — похвастал Старик. — Кто со мной — тот золотой, кто против меня — потеряет потроха. Вообще-то, там как-то иначе говорится. Но суть такова. Продолжай.

— Со временем, многие удельные князья все больше теряли свою независимость да и фамильные уделы тоже.

— Короче, удельные князья в Москву приперлись, а там своих нахлебников уже полным-полно. Царя обхаживают, служат, друг дружку подставляют. С тех пор ничего не изменилось во всем мире, — прокомментировал Старик.

Сань и Вань проснулись от громких голосов.

— Удельный князь, ишь ты, слова какие. А кто это удельный, тот кого «уделали» или тот, кто сам, это самое, у…ся? — раздумчиво спросил у товарища Санька.

И было в его вопросе столько напряженной озабоченности, будто от ответа зависела ну никак не меньше, чем судьба всей Солнечной системы.

— Велигор он, конечно, пришлых поддерживает, — уточнил Клык, хитрый и расчетливый ум которого быстро просчитывал ситуацию. — Небось против нового царя ополчился, чтобы его место занять.

— А тебе-то какой резон его поддерживать, нелюдь? — спросил Старик у хозяина.

— Людишки плачут и страдают, а мы, корочуны, от их слез только сильнее становимся. Чем больше горя на земле, тем нам вольготнее и привольнее. Нас больше — вас меньше. Но суть в другом. Обещал Велигор, что мы будем по земле ходить, где вздумается, в своем виде, который нам присущ от рождения.

— Лихие времена могут наступить, — подытожил Клык. — Чего ж от нас требуется.

— Задание простое, для вас привычное. Найти и уничтожить грязную девку нимфу по имени Оксана.

— Не про нее ли говорили, что ей помогают сами древние боги? — озабоченно поинтересовался Клык.

— Ты меньше слушай, кто что говорил, — посоветовал корочун. — Ты в них не веришь, ты о них не знаешь, значит, они для тебя просто не существуют. А коли не существуют, то и вреда причинить не могут. Арифметика простая.

— Так вот почему Велигор не может при всей своей силе с ней справиться.

— В корень смотришь, Старик. Умный ты. У тебя есть два недостатка, от которых тебе при всем желании не исправиться. Хотя от одного тебе могут и помочь избавиться.

— Это что ж за недостатки ты во мне нашел, нелюдь? — удивленно вопросил Старик.

— Твое человеческое происхождение и твой никчемушный сын.

Ответ Старику не понравился, но он решил не обострять ситуацию. Просто при первом удобном случае ткнуть в нежить-нелюдь серебряным крестом или святой водой обрызгать. Приняв столь ответственное решение, босс немного успокоился.

Говорила травница, что живет в далеком лесу огромный дракон. Нужно только показать, что ты его уважаешь, понимаешь, какой великий, сильный, могучий. Если с подарком подойти, то, конечно, зеленый подскажет, как найти управу на нечисть.

А погань эта развелась хуже тараканов за печкой. Шуршит и шуршит, людям честным жить мешает. Куда ж дальше, — сквернавцы на убийство решились. Это уж как лиса, если повадилась в курятник, то не прекратит свои походы, пока всех кур не перетаскает или на вилы не попадет.

Мысль Спиридона текла медленно и гладко. Он переходил от одной темы к другой, сам себе задавал вопрос и сам же отвечал. Иногда начинал говорить вслух. Или затягивал песню. Если бы его спросили, чего это он распелся и разболтался, то у него уже ответ готов. «Дорога длинная, чтоб не скучно было».

Но в глубине души Спиридон понимал, что все это от страха. Но кто ж не испугается встречи с драконом. Травница указала, куда идти, название леса диковатое — Мертвый лес. Старуха, правда, говорила, что такое название возникло, во время великого лесного пожара. Тогда лес практически весь сгорел. А что осталось, пугало людей обгоревшими ветками и стволами.

Это уже потом, со временем, лес вновь возродился к жизни. Деревья выросли, цветы расцвели, птицы запели, драконы запорхали. В Мертвом лесу должен жить один дракон. В середине есть большой холм, почти гора, в ней — пещера. Вот там собственно дракон и проживает.

Бояться нечего, размышлял юноша. Иду с подарками, кроме того на моей стороне правда. Дракон Порфирий уже давно наблюдал за непрошеным гостем.

«Ходят по моему лесу, бродят. Грибы воруют, ягоды собирают. Чего они ходят, кто их сюда приглашал?» — сердито думал хозяин леса. — «А уж одежка у мальчишки, латаная-перелатаная. Да еще узел с собой тянет. Уж не собрался ли он пошвырять в меня камнями?»

Такая догадка обозлила Порфирия до невероятности. Он спрятался в пещеру и решил напугать мальца до смерти, чтоб другим неповадно было шляться по его владениям.

Спиридон остановился на краю полянки, перевел дыхание и принялся оглядываться.

— Добрый хозяин, — неожиданно тоненьким голоском позвал он, — выйди к усталому путнику. Разговор есть.

«Если бы я выходил к каждому усталому путнику, которые лазят по моим владениям, то мне пришлось бы жить под открытым небом, не встречаться с братьями драконами, не летать по синему небу. Счас выйду, жди», — бурчал про себя дракон.

Спиридон перевел дух и вновь позвал.

— Выйди, дракон, ну чего тебе стоит. А если не выйдешь, я сам к тебе приду, — не очень уверенно пообещал юноша. — Выходи, мы рассчитываем на твою помощь. Мы люди трудовые, понимаем, что помощь не будет за просто так. Мы тут собрали тебе дары. Ну, не знаю, мне кажется подарки хорошие. Сам выбирал.

«Уморил, — потешался в пещере Порфирий. — Сам выбирал, это значит, выбрал то, что надо. Экий самонадеянный, надеюсь клопов и блох не принесет с собой».

— Эй, ты! Нахальный юнец, почто кричишь, птиц разгоняешь, зверей пугаешь?

Зычный голос дракона раздавался по всему лесу. Волк, преследующий зайца, от неожиданности присел на задние лапы и лишился обеда, упустив добычу. Четыре синички попадали с дерева от страха.

— Жду я тебя по делу, наиважнейшему как для моего хозяина, так и для всего народа.

— Мне дела нет ни до твоего хозяина, ни тем более до твоего народа.

— Так не годится, — рассудительно заговорил Спиридон. — Вот был я у травницы, она мне все очень понятно рассказала. Дракону помочь ничего не стоит. Хочешь, покажу подарки, которые принес.

— А уж думал ты так до главного не доберешься. Показывай свои богатые дары, от души принесенные.

— Это ты правильно говоришь. Важна не цена, а внимание.

— Давай, открывай корзину, — поторопил Порфирий.

Юноша открыл крышку корзины и принялся неторопливо развязывать тряпицу.