К тому моменту Гору как раз исполнилось пятнадцать, и пару недель назад он тоже впервые покинул своё тело. Сделав это однажды, малец проникся полной уверенностью, что техника им полностью освоена, и, действительно, на тренировках проделывал все упражнения наравне со старшим братом. К экзамену его, разумеется, не допустили, что, впрочем, его совершенно не расстроило. Гор занял место среди зрителей рядом с Анарой и Корой. За брата он совершенно не переживал, сомнения ему были несвойственны, зато сам Сабин мандражировал не по-детски.

Дело в том, что у старшего брата была одна фобия. Все вопросы, связанные со смертью, он воспринимал очень болезненно. Не то чтобы откровенно боялся, но до хладнокровного отношения к смерти своего тела ему было далеко. В данном испытании к этому обязательному элементу добавлялся ещё один осложняющий фактор – необходимость спрыгнуть со стометровой скалы. Увы, у Сабина была тщательно скрываемая боязнь высоты. Так что особой уверенности в успешном прохождении испытания у старшенького не было от слова совсем, что само по себе тоже не прибавляло очков в его пользу.

И всё-таки он смог взять себя в руки. Подойдя к краю плоского камня, нависающего над пропастью, Сабин зажмурился и сделал последний шаг в пустоту. Если бы при этом он сразу разбился, то, наверное, со сдачей экзамена трудностей бы не возникло. К сожалению, до дна ему нужно было пролететь сто метров, а на это требовалось несколько секунд. Этих секунд хватило, чтобы у парня сдали нервы, и он выпорхнул из своего тела за несколько метров до точки приземления.

– В чём дело, Сабин? – грозно воззрился на него отец, когда двоечник предстал перед ним во плоти. – Разве тебе неизвестны условия испытания?

Сабин молчал, понимая, что оправдываться бесполезно, да и нечего было ему сказать в своё оправдание, кроме того, что он тупо испугался. Гор рванулся к брату, но Кора его удержала. Сейчас, кроме самого Сабина, никто не мог ему помочь. Отец перестал сверлить его взглядом и одним движением послал провалившегося студиозуса на пересдачу. Пока Сабин шёл к обрыву, ему казалось, что во второй раз спрыгнуть будет легче, но всё оказалось с точностью до наоборот. В первый раз он ещё не представлял, что его ждёт, зато теперь иллюзий уже не осталось. И то, что поначалу было просто мандражом, превратилось в настоящую панику. Он стоял на краю обрыва, стараясь не смотреть вниз, и ясно понимал, что ни за что не сделает следующий шаг.

Неожиданно в его руку скользнула знакомая узкая ладошка. Непонятно откуда взявшийся Гор стоял рядом и смотрел на брата со своей неизменной улыбкой.

– Давай на счёт три,– весело сказал он.

Сабин попытался вырвать свою ладонь из руки брата, но тот вцепился в неё, словно клещами.

– Ты не можешь спрыгнуть,– воззвал он к рассудку отчаянного малолетки,– ты же просто погибнешь.

– Раз,– сказал Гор и заглянул в пропасть через край.

– Прекрати, это же не шутки,– Сабин разозлился,– будет по-настоящему больно.

– Только секунду,– беспечно заявил младшенький,– два.

И Сабин сдался. На счёт три братья, взявшись за руки, сиганули в пропасть. На этот раз у Сабина всё получилось, как было предписано правилами экзамена. У Гора, кстати, вышло ничуть не хуже. Они стояли перед отцом, радостно улыбаясь, и по-прежнему держались за руки. Вот только на лице Создателя радости не было никакой.

– Ты нарушил мой запрет,– холодно произнёс он, обращаясь к Гору. – Можешь объяснить, почему.

– Нет,– парнишка покачал головой,– мне просто захотелось спрыгнуть.

Это была заведомая ложь, но признаваться, что просто спасал репутацию брата, Гор не собирался. Венн, конечно, понял его игру и в глубине души был благодарен за то, что младшенький не позволил брату потерять лицо. Однако это был не повод, чтобы спускать наглое нарушение воли Создателя при свидетелях.

– Ты будешь наказан,– сурово произнёс Венн,– ступай в дом наказаний.

Гор высвободил свою руку из ладони брата и, ни слова не говоря, пошёл в посёлок. Двое охранников пристроились за ним.

– А ты,– отец ткнул в старшего сына указательным пальцем,– пройдёшь испытание ещё раз без того, чтобы тебя столкнул с обрыва мальчишка.

Сабин тоже молча развернулся и пошёл к обрыву. Он даже не задержался на краю, чтобы глянуть вниз. Страха он больше не испытывал. Младший брат волшебным образом превратил его кошмар в весёлую игру.

На этот раз подставлять чурбачок под ноги малолетнему преступнику не потребовалось. Гор был не по годам высоким, и в свои пятнадцать уже почти догнал в росте своего двадцатилетнего брата. Когда Венн вошёл в дом наказаний, охранники уже развели огонь в очаге и приковали парня к столбу. Создатель сделал знак охранникам, чтобы вышли за дверь. Ему нужно было поговорить с сыном наедине. Гор спокойно смотрел в глаза отцу и, как обычно, улыбался.

– Ты ведь совсем не раскаиваешься,– не то спросил, не то констатировал Создатель.

– Не в чем,– согласился парень,– брату нужна была моя помощь.

– Да, ты действительно помог,– отец ласково погладил его по щеке.

– Тогда в чём моя вина? – вскинул голову Гор. – Если бы я спросил у тебя разрешения, ты бы всё равно отказал.

– Я тебя не виню,– отец грустно улыбнулся,– но я не могу постоянно покрывать твоё открытое неповиновение. Ты меня понимаешь?

Гор не ответил. Это была чистая правда, отец частенько делал вид, что не замечает его выходок, которые он сам для себя почитал за жизненные правила. Бесконечно такая ситуация продолжаться не могла, и чем это должно было закончиться, было понятно без объяснений.

– Тебе нравится ходить по краю? – спросил отец. – Не похоже. Ты ведь разумный мальчик. Ты можешь хотя бы изредка делать выводы из полученных уроков?

Гор по-прежнему хранил молчание. Он отлично понимал резоны отца и совсем не осуждал его за жестокость. Но и поступаться своими принципами не собирался.

– Я ведь должен тебя наказать сейчас,– продолжал Венн,– а за что? За то, что ты спас репутацию моего наследника? Ты думаешь, мне доставляет удовольствие тебя мучить?

– Мне, правда, жаль,– наконец ответил Гор,– но по-другому я не смогу, просто не умею. Ты сам меня таким создал.

Создатель вздохнул и кликнул охранников. Осуществлять наказание требовалось при свидетелях. Узкое лезвие вынырнуло из ножен, отблески огня заиграли на его гранях. То, что сын всё понимал, не делало задачу Венна легче. И главное, он отлично видел, куда приведут младшенького его представления о справедливости. Наверное, отцу было бы легче, если бы сын возмущался и обвинял или хотя бы перестал улыбаться. Но на этот раз чуда не случилось, и улыбка не сползла с губ Ангела, даже когда белая игла вошла в его грудь. Он научился не реагировать на боль. Зато, когда всего через полгода парень снова оказался у столба, ему уже было не до улыбок, на его лице было написано искреннее страдание, а в глазах застыло выражение ужаса.