Еще несколько минут собиралась с духом, чтобы нажать кнопку звонка. И когда строгий незнакомый голос спросил: «Кто?» — поначалу оторопела и ответила растерянно:

— Я.

И только сообразив, что спрашивающий — наверняка один из охранников Клима, быстро исправилась.

— Ольга. Ольга Михайловна Кетлер.

Замок щелкнул, калитка открылась, и Оля прошла внутрь. Снаружи у входа в дом ее уже поджидал знакомый охранник, предупредительно отворив тяжелую входную дверь. Но не успела Оля войти, как едва не оказалась сбитой с ног маленьким авериным с косичками.

— Оля! — ее обхватили за коленки так, что невозможно было сдвинуться с места. Следом шла радостно скалящаяся очень узнаваемой — где же были ее глаза? — улыбкой Юля. Аверина-Виноградова.

— Здравствуйте, Ольга! Как хорошо, что вы приехали!

Оля оторвала от своих колен Анютку и взяла ее на руки.

— Привет, малышка! Я так рада тебя видеть!

— Она скучала, — подтвердила Юля, и Оля не могла взять в толк, чему та так радуется.

— Предлагаю перейти на «ты», — проговорила осторожно. От этих Авериных чего угодно можно ожидать…

Но Юльку это не смутило, она счастливо кивнула и повела гостью за собой в гостиную.

— Ты не представляешь, как я тебе рада. Хоть один адекватный человек за столько времени. Они же ненормальные, эти родственнички, причем Клим еще ничего, а у бразера моего точно с кукухой проблемы. Утром вчера как встал злой, оторвался на всех не понятно почему, так второй день и рычит. И главное, Клим очень странно реагирует на все это.

— Как это, странно? — спросила Оля.

— Да никак. Улыбается и делает по-своему. Стебется над ним по полной.

Ольга вспомнила, как иногда снисходительно Клим ведет себя по отношению к дядьке, и тоже улыбнулась. Спохватилась и протянула Анютке пакет.

— Я привезла тебе одежду, которую мы купили, зайчонок!

Девочка нашла шоколадку и снова полезла к Оле обниматься. Юля явно истосковалась по общению, потому что трещала без умолку.

Они сидели на диване в гостиной, Юлька делилась своими горестями, а Оля смотрела на нее и думала, как же хорошо, что Виноградова оказалась сестрой Кости. Вот прям ну очень хорошо. А потом для разнообразия вслушалась в смысл произносимых речей. Как оказалось, все горести сестры Аверина заключались в том, что ее брат оказался домашним тираном и параноиком.

— Он никуда нас не выпускает, — жаловалась девушка, — хорошо, хоть вещи наши привезли. Этот сказал, что ничего покупать не нужно, чтобы не тащить потом лишнее на самолет.

— «Этот» — это Костя?

— Ну да, мой бро. Я сначала не хотела никуда лететь, ни в какую Германию, но тот сам мне позвонил. Марк, — уточнила Юля, глядя в непонимающие Ольгины глаза.

— Ты познакомилась с отцом?

Оле было неудобно признаться, что ей самой было очень интересно посмотреть на Марка Аверина. Как бы по-свински он себя ни вел в прошлом, но гены у этого мужчины определенно железобетонные.

— Сколько ему лет?

— Кому, Марку Генриховичу? — Юля забавно говорила о родном отце, как будто это был ее классный руководитель. — Семьдесят два. Или семьдесят три, точно не помню.

— У тебя случайно нет его фото? — с любопытством спросила Оля и тут же смущенно пояснила: — Просто очень интересно, неужели они правда на него так похожи?

— Как отксеренные все, — подтвердила Юлька и принялась рыться в телефоне. — Нюткин отец потому и отвалил, что ни его, ни меня в ней не просматривалось. Сейчас, он на аватарке в мессенджере есть…

— У Кости дети на него не похожи, — возразила Оля, — а он ни от одного не отказался. Мне кажется, детей любят не за внешность или гены.

— Так я и говорю, что бразер у меня стукнутый… О, нашла! — Юля развернула телефон экраном к Оле, и та с изумлением уставилась на изображение мужчины, которому от силы можно было дать лет пятьдесят. Ладно, пятьдесят пять.

— Не может быть, — прошептала Оля, глядя на такие же черные глаза Марка Аверина, как у его сына, дочери и внука. Ни капли ни поблекшие со временем.

На лице ни одной морщины. Волосы седые, но как же благородно это смотрится! Чистый тебе лорд…

Ольга всматривалась в знакомые до боли черты, и у нее было чувство, будто она сгоняла в будущее на машине времени и увидела, каким через тридцать лет станет Аверин.

Внизу хлопнули входные двери, послышались голоса.

— Отпустите меня, что вам от меня нужно? — голос был незнакомый, но у Юли вдруг вытянулось лицо.

— Костя? — негромко проговорила она, будто спрашивая, а затем бросилась вниз.

Оля успокаивающе обняла Анечку и вышла следом.

В холле Ольга увидела высокого худощавого мужчину, который отбивался от двоих охранников — не тех, что приехали с Климом. Эти парни были ей незнакомы.

— Костя? — повторила Юля, сделав шаг ближе. Мужчина повернулся, и Ольга с удивлением обнаружила, что он совсем молодой, ненамного старше сестры Аверина. Его и мужчиной назвать язык не поворачивался. Сколько ему, двадцать два? Двадцать три?..

— Юлька? — вскинулся молодой человек и сразу же обрушился с упреками. — Так это твоих рук дело? Говори, куда ты меня впутала? И кто эти амбалы?

Юля молчала, и Ольга мысленно ахнула, когда сообразила, что за Костя сейчас перед ними. С сожалением пришлось констатировать, что как отцу Константину утешиться было нечем — у ребенка действительно от него не было ровным счетом ничего. Как и от самой Юли. Везде одни Аверины… Тем временем между ними протиснулась Анютка и требовательно дернула мать за руку.

— Мам, а это кто?

Молодой человек перевел взгляд на девочку и осекся.

— Аня?.. — спросил севшим голосом и посмотрел на Юлю. Та побуравила парня прищуренным взглядом, а потом подняла голову и громко отчеканила:

— Никто, Нюта. Просто дядя.

— Правильно, Юлька, молодец, — распахнулась дверь, и в нее вошли оба Аверина. Первым размашисто шагал Костя, стряхивая с одежды дождевые капли. — Таких только посылать надо, если по-другому не понимают.

Разве на сегодня передавали дождь? Может быть. Она не смотрела прогноз. Зато сейчас во все глаза смотрела на Аверина. Между бровей все та же упрямая складка, черные волосы усеяны мелкими каплями.

Захотелось стряхнуть их, провести рукой по густым волосам, попутно лаская лоб и виски подушечками пальцев. А вместе с дождем стряхнуть это чужое, бесстрастное выражение лица.

Как же она по нему соскучилась, а ведь и двух дней не прошло! Сам Костя, казалось, ничуть не удивился, заметив Олю. Едва заметно кивнул, давая понять, что ее видит, и обернулся к своему тезке, который переводил потрясенный взгляд с одного Аверина на другого.