Третий и, пожалуй, самый серьезный и сильный корень, не дающий нам выдернуть уже это проклятое дерево к чертям, — наложение ситуации с соперничеством на детские травмы. Во время превращения из маленького человечка в большого мы несколько раз проходим через ситуации жесткой конкуренции. Сначала соревнуемся с папой за маму, потом, наоборот, с мамой за отца. А если в семье были еще дети, то противоборства точно не избежать. Кто-то из нас прошел эти этапы без сучка, без задоринки, спокойно оставив комплексы в светлой босоногой поре. А для кого-то там могла случиться сильная эмоциональная травма, например, один из родителей отвергал, может быть, сам того не замечая, и с тех пор любая история с соперничеством заставляет снова и снова переживать эту сильную боль. Если это так, то нужно идти «лечить» первопричину, лучше у хорошего психолога. Они крутые и не кусаются, а берут на ручки.

И последний, четвертый пункт, про символизм. Иногда в нашем сознании фигура «соперницы» становится символом всей боли и страданий, которые на нас обрушиваются в ситуации треугольника. Ну, например, как старуха с косой символизирует смерть, так молодуха в чулках — переживания из-за предательства. И сознание подменяет одно другим, в итоге подводя все к тому, что, желая побороть боль, вы сражаетесь с ее символом.

В этом случае поможет фантазия. Ваша задача — придумать своей боли новый символ. Пусть это будет зверушка, которая пробралась внутрь вас и там сидит. Представьте, какая она. Размер, цвет, шерстка, глаза. Она пришла к вам, потому что ранена или больна. Рассмотрите внимательно ее рану. Как вы ее будете лечить? Может быть, кормить зверька особенным лекарством или каждый день промывать болячку. Выбирайте план и начинайте помогать ей. Следите за тем, как она выздоравливает, разговаривайте с ней. Она уйдет, когда поправится.

У меня больше нет сил любить тебя. Слишком энергозатратно, слишком невыносимо, слишком зыбко. Представляешь, вот как ведь бывает: любовь есть, а сил на нее больше нет.

Когда-то мои чувства к тебе были неиссякаемым ресурсом, вдохновением. Идеальный допинг, переливающийся всеми цветами радуги, не тлеющий огонь в груди и ощущение крыльев за спиной. Казалось бы, ничего особенного не происходило, а я реально могла сворачивать горы, обращать реки вспять, покорять мир по двадцать раз на дню. Я была уверена, что «моей огромной любви хватит нам двоим с головою». Ошиблась.

Шло время, ничего не менялось, и сил самой поддерживать этот накал красивых, чудных, фантастических эмоций становилось все меньше и меньше.

Теплая, искристая, сияющая любовь сначала потускнела. Затем стала твердой и колючей. А теперь и вовсе покрылась обжигающе-холодной коркой льда. Чтобы добраться до нее сквозь толщу разочарований, злости, обиды, унижения, нужно затрачивать какое-то невероятное количество сил. И таят они на глазах.

Кроме шуток, я очень хотела бы тебя любить так же, как раньше. Беззаботно, безрассудно, всецело. Так, чтобы один только факт твоего существования на этой планете уже был бы для меня источником счастья. Чтобы не было никаких условий, условностей, просто ты, я, моя любовь. Вполне себе замечательный мир. Правда, хотела бы. Но не могу. Сил нет.

Все ушло на бесконечное понимание, принятие, замалчивание, терпение. Мне казалось, что так можно все сохранить, а оказалось наоборот. Чем больше я «шла навстречу», чем дольше пыталась как-то подстроиться, адаптироваться, привыкнуть, тем быстрее моя любовь превращалась в безликую ледышку.

И, вроде, надо бы тебе про это все рассказать, а не хочется. Даже злиться на тебя уже не тянет. Сил нет.

Забавно получается. Безразличие, похоже, является любовью, загнанной в угол. Ресурсов бороться за выживание не осталось, подпитки нет, остается адаптироваться к ситуации, превратиться во что-то безликое. И это — единственное, о чем я жалею. Что я позволила все с ней, моей красивой, чистой, сияющей, проделать. Потому что так у меня не осталось ни ее, ни тебя.

Не обижайте любовь, или Почему любить и терпеть — разные вещи

Мы довольно часто сетуем на то, что, мол, хочется любви, настоящей, красивой, светлой, взаимной, и чтобы крылья за спиной выросли, но вот что я хочу нам всем по этому поводу сказать: если бы я была любовью, я обиделась и ушла от людей подальше. Ну кому понравится то, что его треплют как тузик грелку, швыряют мячиком на поле боя и при каждом удобном случае награждают какими-то новыми чертами и особенностями?

Вот представьте, вы — любовь, сидите, вся красивая, нежная, воздушная и светлая, тихо играете тонкими пальчиками на арфе, как вдруг врывается всклокоченная бабенка, хватает вас и начинает трясти перед оторопевшим мужчиной. Я же тебя люблю! Люблю тебя, козел ты проклятый! А ты? А ты что? Да ты мне вот за эту любовь (ты там, кстати, уже болтаешься головой вниз) обязан! Должен! Или, например, кто-то проявил неосторожность и признался в своих нежных чувствах. Все, пиши пропало. Теперь при любой возможности ему буду этим тыкать. Что-что? Не хочешь делать, как нужно мне? Да ты меня не любишь.

Как-то умудрились мы самое, пожалуй, анархичное чувство превратить в инструмент жесткой манипуляции и морального насилия. Причем как по отношению к другим, так и к себе. Приравнять то, что по природе своей не приемлет принуждения, к вечному должен / должна. Любишь? Докажи, покажи, продемонстрируй, нет, вот так не верю, так не любишь, а если сделаешь, как надо мне, — тогда поверю. Как это не хочешь? Значит… Ну и далее по кругу.

Хрупкая и нежная девочка, любовь стала идеальным вариантом для прикрытия болезненного эгоизма, желания управлять людьми и иметь себе не спутника жизни, а безвольного раба. И мы готовы, оправдывая все это светлым чувством, прошерстить полмира в поисках рецепта того, как заставить его удовлетворять наши потребности.

Если бы я была любовью, мне было бы неприятно и непонятно, почему меня, такую чистую, глубокую, спокойную и милосердную, бесконечно таскают то по каким-то разборкам, то по психбольницам, то вообще, нацепив на знамя, волокут на полномасштабную войну. Бьет — значит любит, стреляем по тем, кто нам не очень нравится, — из любви к родине или религии, уничтожаем себя и свою жизнь — во имя любви, бегаем с ножом за тем, кто обманул, — это ж все потому, что сильно-сильно любим.

Мы с вами привыкли прикрывать любовью любой косяк, как по отношению к другим, так и к себе. Я сломал тебе нос? Прости, но это ведь из-за того, что так люблю тебя. Впадаю в эмоциональный ад и грызу плинтус, если ОН поговорил со мной не тем тоном? Это все любовь. Планирую убийство соперницы? Так ведь это из-за любви. Вы разошлись, и ты поставила крест на своей жизни? Все правильно, детка, это ведь любовь! Как удобно все мы устроились: твори, что хочешь, терпи, что хочешь, унижайся, убивай себя, культивируй психические расстройства — все ж ради любви, а следовательно, вполне оправдано.

Уж конечно, не доставляло бы мне радости то, что меня уравнивают со страданиями и болью. Нет, ну правда, кому это понравится? Когда ты вся теплая, мягкая, уютная, а тебя хватают и начинают обматывать колючей проволокой. Ведь какая любовь без мучений, рассуждают многие из нас. Да никакой! Чем больше жертв, страданий, переживаний, вложенного терпения и вынесенных мук — тем больше, по этой дикой логике, сила ее.