Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Отцу недавно удалось протолкнуть очень полезную инициативу дополнительных штрафов, что было плохо принято большинством сенаторов, которые, иной раз кажется, приходят на заседания только ради ругани и оскорблений. Эйрих к инициативе отношения почти не имел: это похлопотал его отец, Зевта, сын Байргана, которому осточертело терпеть неуместные выкрики в ходе его речей. От Эйриха был только ранний материал среди записей, с проработкой и продумыванием механизма наложения денежных штрафов.
Эйрих был рад, что не пришлось проводить инициативу самому, потому что, в этом случае, был риск, что он начнёт душить сенаторов голыми руками, а сенаторов ведь душить нельзя…
Благодаря проведённой отцом инициативе, сенаторы теперь обязаны молча выслушивать доклады магистрата, но не других сенаторов — последнее было обязательным условием, позволившим вообще завести речь о новом протоколе. Скрипя зубами, сенаторы приняли небольшую реформу, что, в перспективе, позволит сэкономить прорву времени, ведь когда тебя не перебивают громкими криками, существенно меньше риск сбиться или потерять нить повествования.
Штраф — тридцать римских силикв, что серьёзно даже для сенаторов, которые суть — старейшины, владеющие деревенской казной. Казна пополняется всеми членами рода, обитающего в деревне, поэтому это не единоличная собственность старейшины.
Только что наложенный штраф — это удар по репутации Чёрной фракции в общем и оштрафованных сенаторов в частности. Если у них есть свои деньги, то ущерб будет не таким острым, но если его оплатит деревня, то у избирателей могут возникнуть некоторые вопросы.
Старейшины, может, и избираются пожизненно, но вся суть таится в этом самом слове «пожизненно». Придушить старейшину может не только впавший в неконтролируемую ярость Эйрих, а избравшие его жители, интересы которых он и должен представлять в Сенате.
В планах Эйриха было создать ещё один мощный рычаг влияния на сенаторов — право отзыва старейшины путём голосования. Это нечто уникальное и новое, о чём он не читал ни у кого из старых римлян и греков, поэтому Эйрих полагал, что сам является изобретателем этого гениального инструмента.
Формально, всё красиво: если сенатор не оправдал возложенных на него надежд избирателей, то его можно снять с должности голосованием трибы. Вроде как да, всё ещё пожизненно, но если что-то сделаешь не в пользу своей трибы, то очень даже не пожизненно.
Но самое главное, что если суёшь камни под копыта коню Эйриха, то будь готов к тому, что твою трибу за большие деньги с потрохами купит один маленький и простой претор…
Впрочем, это дело будущего, ведь пока Эйрих даже не знал, с какой стороны подступиться к такому посягательству на благополучие сенаторов.
«Референдум?» — посетила его мысль. — «Нет, против своих старейшин люди не пойдут…»
Как бы то ни было, Эйриху идея понравилась, поэтому он перенёс её на пергамент и спрятал в запираемом сундучке. В будущем обязательно пригодится.
А вот возвращаясь к наказаниям за перебивание магистрата и реакции на это сенаторов…
Чтобы избавить состоятельных сенаторов от соблазна кричать и ругаться за умеренные деньги, Эйрих придумал рост тяжести наказания: второе нарушение — шестьдесят силикв, третье нарушение — тридцать плетей, четвёртое нарушение — шестьдесят плетей. Многие сенаторы имеют риск не пережить третьего наказания, но это и не особо важно.
«Битый плетьми сенатор — политический мертвец». — подумал Эйрих, внутренне усмехаясь.
Сигумир Беззубый с ненавистью оскалился на Торисмуда, но от ответных реплик воздержался. Наученный уже: два заседания назад старейшина Дропаней, оштрафованный с двадцатью членами Красной фракции, разъярился и покрыл матом старшего сенатора, за что выплатил двойной штраф, о чём до сих пор жалеет. Возможно, именно поэтому он сейчас помалкивает и никак не возражает по предмету доклада…
«Вот так, серебряной дубинкой, удастся привнести в наш Сенат толику цивилизованности…» — подумал Эйрих, перебирая свиток со вчера вечером законченной речью. — «А коли не поможет звонкое серебро, спасёт жёсткая кожа».
— Претор Эйрих, продолжай речь, — тихо постучал посохом Торисмуд.
— К-хм-к-хм… — кашлянул парень. — Возвращаясь к моей прерванной речи. Ad tertium.[17] Позволить родам Бриндов, Алаваров и Сегаров поселиться рядом с нами, на правах равных соплеменников. Quatro. Обязать вышеупомянутые роды платить подушный налог, а также выделять молодых и способных мужей в остготское воинство согласно утверждённому на девяносто седьмом заседании Сената готского народа графику набора пополнения. Quintus. Вдобавок ко второму пункту, сделать допустимым формирование триб, позволяющих выдвигать кандидатов в Сенат готского народа.
Эйрих сделал паузу и оглядел сфокусировавших на нём все свои взгляды сенаторов.
Большей части из них наплевать, три новых сенатора — это ерунда, не способная ни на что повлиять. В Белую фракцию они точно не попадут, туда кого попало не берут, а свою фракцию они создать не смогут, больно маловато их для этого.
Скорее всего, как с предыдущими тремя сенаторами, их захапает себе Красная фракция, желающая превысить численность Зелёной фракции, чтобы весомее влиять на угодные им инициативы.
Чёрная фракция же, напротив, не хочет никого нового в Сенате, тем более иного племени, а ещё сенатор Сигумир Беззубый осознаёт, что новички пойдут к Красным или Зелёным, но уж никак не к Чёрным. Деятельность фракций никак не регламентируется, их существование принимается, но и только, поэтому каждый новый сенатор волен сам определяться с выбором стороны вечного противостояния.
Сами Брун, Сахслейб и Висмоут на слушание допущены не были, чтобы не портили регламент, поэтому за них отдувается Эйрих, лично заинтересованный в том, чтобы ругов приобщили к Деревне. Потому что полторы тысячи потенциальных воинов, ждущих своего часа на старых землях ругов — это то, ради чего стоит бороться.
— Почтенные сенаторы! — решил завершить свою речь Эйрих. — Помните главное: мы станем только могущественнее от того, что примем братских ругов в нашу большую семью! Полторы тысячи будущих воинов вольются в наше единое воинство, а это ведь не только безопасность наших рубежей, но и возрастающая боевая мощь наших наступательных армий! Больше воинов, больше трофеев, больше побед! Заклинаю вас: не отворачивайтесь от своих будущих братьев!
Закончив речь, Эйрих отступил от кафедры.
— Кхм-кхм, — кашлянул Торисмуд. — Что ж, твои аргументы услышаны, претор Эйрих Щедрый. Что ж, почтенные, приступаем к прениям…
Глава восьмая. Шёлк и власть
/25 мая 409 года нашей эры, Провинция Паннония, Деревня/
— Но переселяться туда преждевременно, так? — сенатор Дропаней откинулся на спинку своего небольшого трона, поставленного во главе стола.
Все у него дома сидят на лавке у стены, а он на римском троне, как маленький император своей хибары.
«Но жить он начал на широкую ногу», — подумал Эйрих, оглядев медвежьи шкуры, римские стеклянные