– Не дорог подарок, – наставительно сообщила Шелестова уже пьяненькой Соловьевой. – Внимание – вот что важно! Не тяните павлина за хвост, шеф, у меня прямо от любопытства уже свербит в разных местах.

– Тебе, Елена, набор эксклюзивных шейных платков с символикой «Файролла», – я достал пакет с вышеупомянутыми изделиями. Причем соврал я только наполовину – продавщица в магазине заверила меня, что этот сувенир в торговых сетях не продают, только в главном здании «Радеона». Но о какой-то эксклюзивности говорить не приходилось. – Раритет, между прочим, ограниченный тираж. Ты девушка уникальная, так что…

– Какая прелесть! – как всегда, с неясными для понимания интонациями, произнесла Елена. – Будет что передавать от матери к дочери в качестве семейной реликвии. А лет через двести эти премиленькие тряпочки можно будет продать на «Сотбис» как свидетельства эпохи.

– А мне нравится, – с любопытством отметила Таша, вглядевшись в пакет с платками. – Я тоже такие хочу.

– Извини, – развел руками я. – Единственный экземпляр. Но тебе тоже раритетик достанется. Вот, держи. Коллекционная вещица, имей в виду.

Я протянул малышке флешку, сделанную в виде кастера, творящего заклинание, проще говоря – махающего руками. Это и вправду был пока эксклюзив, его только вчера доставили в магазин. Такой класс в игре раньше не встречался, он только планировался к введению в нее в большом обновлении, которое должны были накатить в систему ближе к весне.

– Прикольненько, – Таша поставила на ладонь немаленькую и увесистую фигурку. – А что он умеет?

– Тапочки к кровати приносить, – отозвалась Шелестова, повязывающая один из платков на шею. – Кофе варить и дверь за собой тихо закрывать.

– Это флешка, – пояснил я Таше. – Он посередке разбирается на половинки.

Питекантропы, Петрович и Жилин, получили по добротному швейцарскому складному ножу, причем без символики «Радеона», я так и не понял, почему ее там не было. Ксюше перепал плюшевый медведь, кричащий что-то вроде: «Файерболом его, файерболом», Соловьевой я вручил складной зонт. Ну не было там больше ничего подходящего, не футболку же ей дарить с надписью «Файролл – мечты сбываются!»?

– А мне? – тихонько спросила Вика.

– Уф, ерунда какая, – Шелестова смотрелась в зеркальце. – Вам уже и так все досталось, натурально. Так что перевяжется наш шеф серебристой ленточкой и под елочку отправится под новогоднее утро.

– Перебор, – мягко сказал я. – Не находишь?

– Не-а, – Шелестова достала из-под стола золотистую сумку с веревочными ручками. – Вопрос лишен логического смысла, вы же вроде как вместе? Значит и подарок будет вручен не на товарищеской пьянке, а под звон курантов. Кабы мы с вами сожительствовали, так и мне бы эти платочки перепали возле елки в ночь, а не здесь. Да и не платочки, наверное, а что-то посущественнее досталось.

– Никак на мое место метишь? – вроде бы и спокойно спросила у Елены Вика, но я видел, что на щеках у нее появились два ярко-красных пятна, и понял, что она еле сдерживается.

– Отвечать обязательно? – белозубо улыбнулась Шелестова. – Или сохраним интригу, до поры до времени?

– А что там? – Таша, как всегда, не слишком следила за драматическим развитием событий и потыкала пальчиком в подарочную тару, которую держала Елена. Это, наверное, был первый раз, когда я порадовался нелогичности поступков этой чудной девчонки, но очень уж она вовремя влезла в начинающуюся свару. Невероятно вовремя. Я даже дал себе зарок пробить ей повышение зарплаты.

Но вообще, я начинаю себя уважать. И в лучшие-то мои годы, тогда, когда я еще не слишком подистоптался, и волос у меня было куда больше, чем сейчас, за меня особо никто не цеплялся и тем более вот так не конфликтовал. Со мной – часто, а вот за меня – не припомню. А тут прямо шекспировские страсти разворачиваются. Не отравили бы, по принципу – «не доставайся же ты никому». Хотя это вроде бы не Шекспир…

– А это подарок от нас, от всех, – назидательно подняла пальчик вверх Шелестова. – Нашему любимому шефу.

– От всех? – удивленно спросил Самошников, и получил два тычка под ребра – от Стройникова и от Жилина, стоящих от него по бокам, после чего все трое застыли с благостными улыбками на лицах. Разве только что махать руками не начали, выражая общую радость.

– Да-а-а? – удивленно протянула Таша. – И что мы дарим?

– Сурпрыз! – подмигнула ей Шелестова и, встав, протянула мне пакет. – Харитон Юрьевич, с подступающим вплотную Новым годом вас!

– Спасибо, – растроганно шмыгнул носом я.

– А поцеловать? – распахнула глаза Шелестова и повернула голову к Вике. – Чисто по-братски, в щечку!

Вика скрипнула зубами, а я не без удовольствия прикоснулся губами к бархатистой коже Елены.

– Как орден получила! – сообщила Соловьевой Шелестова, поправила косынку и села на место.

– Чего там? – подпрыгнула на стуле Таша. – Мне же интересно, что я вам подарила?

– Сейчас, – хлопнул я по ее ручке, подбирающейся к пакету. – Имей терпение. Вон апельсин съешь!

– У меня от них диатез, – отмахнулась Таша.

Я залез в пакет, там лежала коробка, затянутая подарочной бумагой, с забавными картинками – на них то кот бил мышь по голове дубиной, то мышь тыкала в кота огромным ножом. Немаленькая коробочка и увесистая. Боги, что могла придумать эта проказница?

Под подарочной бумагой оказался футляр, отделанный мягким черным материалом, с деревянными вставками и замочком на них. Ну, такая мини-щеколда.

Я глянул на Елену, та посигналила глазами, мол, открывайте.

Замочек щелкнул, я откинул крышку и присвистнул.

Внутри, на зеленом сукне, и в углублении, специально для него сделанном, лежал пистолет, причем по хромированию и весу было ясно, что это не пластмасса. Простота классического дизайна, весомость, известные мужчинам всего мира надписи на стволе, правда к ним добавилось еще и изображение лошади, вставшей на дыбы. Такого я не видел раньше. В отдельных гнездах лежали прилагающиеся к этой красоте аксессуары – запасная обойма в пластиковой упаковке и приспособления для чистки.

– «Кольт – М1911А1», пистолет-ветеран, – немедленно отреагировал Жилин, перегнувшись через плечо Соловьевой. – Под патрон 45 АСР. Неужто настоящий? Шеля, ты офонарела?

– Рехнулся? – повертела пальцем у виска Елена. – Пневматика, конечно, но стопроцентный реплик, вес, размер и все такое.

Я достал пистолет из футляра и нажал защелку магазина. Обойма мягко щелкнула и выскочила из рукояти. Ну да, пневматика, вон прорезь под газовый баллон.

– Хромированный, – заметил Жилин. – Не припоминаю, чтобы кто-то «кольтовскую» потоковую пневматику хромировал. И еще – какая рукоять забавная. Странный пластик. Хотя… По ходу, это ведь вообще не пластик?

– Кость и перламутр, – немного раздраженно ответила ему Шелестова. – Чего пристал?