Помощь, правда, прикатила более чем быстро, пятнадцати минутне прошло, как к месту трагедии принесся микроавтобус. И вооружена спасательнаяслужба оказалась просто прекрасно, в «рафике» было все, что нужно, только отджипа к тому времени остались лишь догоравшие части, набор покореженныхжелезок, внутри нашли нечто, совершенно не похожее на Богдана.

Егора с сердечным приступом доставили в больницу, он провелтам два дня и пришел на похороны друга, хотя врачи настоятельно рекомендовалиему воздержаться от посещения крематория.

– Отчего же случился пожар? – поинтересовалась я. – Может,теракт? Взрывчатка?

Егор отмахнулся:

– Чушь на постном масле. Богдан никому не мешал, ему никтоне угрожал. Хороший врач, отличный семьянин, да и в милиции придерживаются,насколько я знаю, других версий.

– Каких?

– Первая – это неисправность электропроводки. А вторая… Мыехали некоторое время по дороге, лишенной асфальта, с гравийным покрытием. Джипшел на приличной скорости. Знаешь, иногда камушки, вылетающие из-под колесвпереди идущей машины, разбивают ветровое стекло?

Я кивнула.

– Так вот, похоже, что камень пробил у джипа бензобак.

– Бензобак?

– Ну да, он сделан из пластмассы. Бензин начал медленновытекать, поэтому и загорелась лампочка, показывающая, что пора заехать назаправку. Потом мы остановились, бензин, естественно, продолжал течь. Я пошел клесу, а Богдан закурил, затем выбросил непогашенный окурок в окно. Все.Наверное, остатки сигареты угодили в бензиновую лужу.

– Ты так долго отсутствовал, что приятель успел выкуритьцелую сигарету?

Егор мрачно ответил:

– Он все пытался бросить курить, поэтому делал две-тризатяжки и выбрасывал сигарку.

Надо же, оказывается, у дорогущей иномарки хлипкий резервуардля топлива. Странно, однако.

Спустя час я шла по проспекту к метро полная мрачныхраздумий. Квартира продана, клиника тоже, и никому Надя и Богдан не сказали нислова. Почему? Хотя, если подумать, ничего странного. Мало кто захочет сообщатьо том, что у него на руках оказалась кругленькая сумма. Минуточку, а кудаделись деньги? Где они держали доллары? В банке? Дома в чулке? Боюсь, я этогоникогда не узнаю. Хотя можно спросить Егора. Вернуться назад? Я зябкопоежилась. Надина куртка холодная, и перчаток у меня нет.

Сунув руку в карман, я нащупала какую-то бумажку и вытащилаее. Телеграмма. «Извини, вынужден задержаться, приеду десятого марта, Богдан».Моментально в памяти всплыла картина.

Мы с Надей стоим в прихожей. Подруга, бледная, комкаятелеграмму и засовывая ее в карман красной куртки, висящей на вешалке, просит:

– Не рассказывай никому, ладно?

Я расправила листок и стала изучать цифры в верхней строчке.Так, вот это явно дата, 11.30 – время отправления… значит, 1317 – номеротделения связи, где же такое находится?

Пришлось бегать по улицам в поисках ближайшей почты.

Милая женщина с усталым лицом спокойно сообщила:

– Новый пункт недавно открыли.

– Не подскажете адрес?

Дама не удивилась вопросу. Она просто выложила на прилавоктолстую книгу.

– Посмотрите в справочнике.

Я полистала страницы и почти на самой последней нашласделанную от руки запись – 1317, улица Маслова, дом девятнадцать.

– Где же такая улица?

– В Журавлеве, – ответила служащая.

– Где? – удивилась я. – Первый раз слышу про такой район.

– Доезжайте до метро «Братиславская», – пояснила любезнаяженщина, – там спросите. Микрорайон Журавлево, строящийся, совсем новый.

Я посмотрела на большие часы, украшавшие комнату.

– До которого часа работает почта?

– Наша до восьми.

– А 1317?

Тетка пододвинула к себе телефон и через пару минутсообщила:

– Тоже.

Я пошла к метро, рассчитывая добраться до почты часа заполтора. Но мне понадобилось намного больше времени, чтобы достичь цели. До«Братиславской» я доехала без особых приключений, даже с комфортом. В метрооказалось свободно, и я, переходя с линии на линию, преспокойненько усаживаласьв вагоне и начинала читать. С тех пор, как в подземке появились книжные лотки ибуфеты, поездки, если, конечно, не попадать в час пик, превратились для меня вудовольствие.

Слопав блинчик с мясом и прочитав половину детективаПоляковой, я выбралась наверх и обнаружила, что начинает темнеть. Время еще непозднее, но над городом нависли серые, свинцовые тучи, поднялся ветер, и былоочень неуютно. В тоненькой кожаной курточке без перчаток я мгновенно продрогла– капюшон совершенно не спасал от стужи. Клацая зубами, я спросила у бабки,торгующей возле подземки шерстяными носками:

– Как добраться до Журавлева?

– Вон автобусная остановка, – ткнула старушка вбок корявымпальцем, – еще маршрутка ходит, но дорого, десять рублей. Мой тебе совет, ждиавтобус.

Но я так замерзла, что почувствовала готовность отдать любуюсумму, лишь бы оказаться в относительно теплом салоне общественного транспорта.

– Носки не желаешь? – предложила старушка. – Тепленькие, изкозочки. Я помотала головой.

– Лучше перчатки, шапку и шарфик.

– Есть, – обрадовалась бабка и принялась рыться в черной,матерчатой торбе, – гляди, какие отличные, пуховые. Бери, недорого отдам,стоять надоело, задубела вся, чисто в айсберг превратилась.

Она вытащила пару серо-белых детских варежек, такой же капорна завязках и прибавила:

– Хорошие вещи, если на пять лет, то вот тут подвернешь,ежели на семь, восемь, отворот раскрой. Вечная шапочка.

Я взяла капор и натянула на голову. Сразу стало тепло.

– И чего, – одобрительно заявила торговка, – идет тебе,наплюй на всех, главное, чтоб не мерзнуть, а то взяли моду с непокрытой башкойфитилять, разве это дело?

Я завязала под подбородком тесемочки, влезла в варежки ипобежала к остановке маршрутного такси.