Но так и не успокоился. По ночам ее видел. Спать не мог. Просыпался и трясся весь от адского желания найти. Потом по притонам пошел. Выпью, опрокину какую-нибудь блондинку навзничь и долблюсь в нее, представляя на ее месте другую. Наваждение адское, сам на себя не похож. И зверь, который внутри живет все чаще голову поднимает. Еще с детства так…Если дрался, то до последней капли крови, чтоб противника уносили полумертвого. Остановиться не мог. Как будто внутри жил дьявол смерти. Я бил и видел перед глазами мертвого отца и мать и словно убивал их мучителей, словно раз за разом мстил за них каждому, кто попадался на моем пути. Потом как-то улеглось все…Повзрослел.

И вот опять срывает. Ивана до смерти забил…Из-за нее. Наваждение. Не забыть никак. И история ее, наверное, красивая сказка, рассказанная лишь для того что бы вызвать во мне жалость, меня просто одурачили. Возможно, я далеко не первый, попавшийся на эту уловку, от этого мои чувства бушевали еще сильнее. Страсть и ненависть взрывоопасная смесь. Я не понимал, что именно испытываюю к этой девушке с ангельской внешностью, телом богини. Это влечение или любовь, которую мне не удавалось истребить в своем сердце.

Может и не существовало ее никогда? Наврала девка и сейчас где-то прячется по злачным местам. Может никакая она не Соболевская.

Снова в поместье поехал…Попросил портреты княжны показать золотую монету дворецкому дал и тот принес мне небольшой портрет. Там она совсем ребенок. Но я узнал. Кто не узнает черты из-за которых ни спать ни есть, ни жить. Волосы ее дивные золотые и глаза эти огромные как колодцы цвета майского неба. Не обманула… и правда княжна. Только где она теперь?

За этот месяц многие придворные дамы не двусмысленно строили мне глазки. Особенно настойчивой была Завадская. Зеленоглазая ведьма, самая красивая дебютантка при дворе, с роскошными пышными формами, темными кудрями и нежным кошачьим лицом.

Вокруг Завадской всегда вертелось много кавалеров, но Татьяна не сводила с меня своих томных, зовущих зеленых глаз. Она то и дело оказывалась со мной за одним столом, была моей партнершей в играх и танцах. Умная, грациозная как породистая кошка, она вызывала восхищение, но не более. Я упорно делал вид, что не замечаю ее уловок. Жениться на Завадской в мои планы не входило. А трахнуть ее пару раз…можно, но тоже проблемно. Это не девку на сеновал завалить. И если бы не заключенная, которая въелась мне в мозги как проклятая заноза…я может быть и поддался бы соблазну.

Но сейчас мне было не до новых романов, гораздо больше мне подходили развлечения в обществе шлюх, без обязательств и красивых слов, лишь плотская любовь, не приносившая ничего, кроме сиюминутного удовлетворения. Завадская была явно уязвлена моим равнодушием, что подхлестнуло ее страсть еще больше, это стало заметно окружающим. Надо мной подшучивали и подтрунивали друзья, которые не понимали моего упрямого равнодушия к красотке, разбившей немало сердец.

Но, блядь… Не нравилась она мне. Не тянуло. Встал бы на нее конечно и пару раз бы вставил ей, но за это можно и ответить. А убивать ее двоюродных братьев и отца, которые вступятся за ее честь, мне пока не хотелось.

Я хотел другую. Меня корежило от воспоминаний о белом теле в расстегнутых одеждах, распластанном на моей койке. Я словно снова слышал тихие стоны, снова видел под своими ладонями округлые девичьи груди, маленькие соски, дырочку пупка и стройные ноги. Сука…кто она? Невинная жертва или коварная сирена, которая заманила меня в свои сети? Я должен найти ее и излечиться, овладев ее телом. А потом забыть. И эти навязчивые желания, это безумие сводило меня с ума.

Глава 10

Я вздрогнул, когда двери в покои царицы распахнулись и камердинер в золотой ливрее громко позвал его по имени.

Трепеща, я зашел в покои государыни. И тут же склонился в глубоком поклоне. Елизавета Петровна восседала в кресле. Величественная, царственная. Довольно плотная, но эта полнота отдавала обманчивым здоровьем. Не для кого был не секрет, что императрица страдала от разных недугов и довольно часто в ее покои прибегал главный медикус Листок. Но сейчас она выглядела прекрасно или мне так казалось из-за волнения от встречи с ней. Роскошный парик, корона, парчовое платье в каменьях. Светло-зеленые глаза немного усталые, но смотрят прямо и с любопытством, нос великоватый, мясистый, тяжелый полный подбородок и высокомерно поджатые губы.

– Встань, мальчик – она говорила с легким акцентом, но бесспорная харизма делала ее голос особо привлекательным.

– Никитин Григорий Сергеевич?

Я кивнул не в силах произнести ни слова от волнения.

– Кирилл Григорьевич много о вас рассказывал. Как хорошего, так и не особо? Дерзкий, наглый, амбициозный. Дуэли, девки.

Я осмелился поднять глаза.

– Виноват, Ваше Величество. Но мое сердце, моя душа, а также моя верная шпага и моя жизнь принадлежат всецело вам и России-матушке.

– Как же. Принадлежат. На дуэли проткнут насквозь и кто тогда Родину защищать будет. Если все вы начнете шпагами махать и стреляться на войну идти некому станет. А она вот-вот объявлена будет.

Опустил глаза. Пообещать, что драться не буду не мог. Потому что лгать не хотел. Не приучен. Молчание всегда краше.

– Вон, даже не говоришь, что исправишься. Пришел зачем? Не на глаза мои прекрасны смотреть.

– Я бы и на глаза ваши прекрасные смотрел часами, не отрываючись.

– Ну не так я уже красива, как раньше была и не так молода…но приятно, черт возьми. Приятно.

Протянула полную белую ручку с небольшими пальцами и аккуратными ноготками, и я прижался к ней губами, чувствуя запах ванили и меда.

– Так чего просить изволишь, Гриша. За преданность свою, м?

При этих ее словах я встал на одно колено

– Ваше Величество. Преданность не продается и я никогда не посмел бы просить за это платы или чего-то взамен. Я прошу лишь только об одном. В кадетском корпусе со мной служили мой брат и друг, два честных и благородных сердца так же готовых биться за Ваше Величество до последнего удара. Эти люди просто мечтают иметь возможность защищать вас и если понадобиться умереть. Но волей судьбы один из этих людей не столь чистого происхождения. Я прошу дать им возможность доказать преданность Вашему Величеству и обрести в них еще четыре стальные руки, они готовы сражаться за вас до последнего вздоха.

Императрица улыбнулась, на ее полных, но