Настя стояла у окна спиной к нему. В номере никого больше нет, и Кирилл может делать с ней все, что угодно. Все, что и ей угодно, и ему…

Ради этих долгих минут, что ждали его впереди, стоило жить. Но ведь за ними последуют и другие минуты, часы, когда они с Настей просто будут друг с другом. Он управляет гостиницей, она, пока еще не ушел Романыч, трудится простой горничной. Но скоро она станет его секретаршей. Тогда ей больше не придется заправлять чужие постели. Можно было бы освободить ее от этих обязанностей прямо сейчас, но вдруг Романыч заподозрит неладное? Он и без того уже косо смотрит на Кирилла. Дескать, не успел появиться, уже к горничной клеится. Не удалось им с Настей сохранить свои отношения в тайне, всем уже известно об их романе. Но одно дело – выказывать симпатии своей подчиненной и совсем другое – злоупотреблять своим служебным положением. И неизвестно еще, кому пожалуется Романыч, как бы самому Воротыну не позвонил…

Ничего, скоро Романыч свалит, и тогда Кирилл возьмет здесь все в свои руки. Тогда они с Настей заживут…

Неожиданно дверь номера распахнулась, Кирилл резко обернулся и увидел Якова Алексеевича. Все-таки позвонил подлый Романыч!

– Ну, и что ты здесь делаешь, зятек? – глядя на него испепеляющим взглядом, зло спросил Воротын.

– Номер проверяю… – растерянно пробормотал Кирилл.

– А штаны у тебя чего расстёгнуты? Я для чего тебя на этот мотель ставил? Чтобы ты горничных здесь трахал?

– Ну, бес попутал…

– И давно тебя этот бес путает?

– Да нет…

– Что – да нет, если да? Ну, чего молчишь?

– Э-э…

– Чего мычишь, как баран? Скажи, что больше не будешь! – остывая, подсказал ему Воротын.

– Ну-у… Если вы меня убьете… – пробормотал Кирилл.

– Что, если я тебя убью? – недоуменно посмотрел на него Воротын.

– Тогда не буду…

– А если не убью?

– Тогда буду…

– Ты что, псих? – осатанел от возмущения Яков Алексеевич.

– Нет.

– Я же тебя правда убить могу!

Кирилл вздохнул и опустил голову.

– Скажи, что ты больше не будешь! – потребовал Воротын.

– Я не маленький, чтобы такое говорить, – огрызнулся Кирилл.

– Да, парень, придется тебя кончать…

Воротын вдруг достал из-за пояса револьвер, взвел курок. Кирилл остолбенело смотрел на тестя. Неужели его действительно собираются убить?

– Ну, будешь или нет? – направив на него ствол, спросил Яков Алексеевич.

Кирилл мог бы сказать, что не будет, и это, в принципе, было бы правдой. Ведь если Воротын его сейчас застрелит, он действительно не будет больше спать с Настей… Но не мог он этого сказать. Не мог.

Воротын вдруг направил ствол на подушку и два раза нажал на спуск. Выстрелы прозвучали оглушающе, у Кирилла аж зазвенело в ушах.

На Настю же эти выстрелы подействовали так, будто сделаны были из стартового пистолета. Она вдруг схватила Кирилла за руку и, увлекая его за собой, решительно вышла из номера. Как ни странно, Воротын посторонился, пропуская их.

– Давай быстрей! – торопила Настя.

Кирилл никуда не хотел уходить. Но и оставаться здесь тоже не мог.

Еще в коридоре он услышал топот ног. Это к ним бежали телохранители Воротына. Странно, что они вообще остались внизу.

– Давай сюда!

Они спустились вниз по другой лестнице, вышли через черный ход.

– Ключи от машины у тебя? – спросила Настя.

– У меня, – хлопнув себя по карману, кивнул Кирилл.

И ключ у него в кармане пиджака, и бумажник. А ведь он собирался снять пиджак, прежде чем идти к Насте. Собирался, но так и не удосужился.

Джип стоял неподалеку, и никто не помешал им сесть в машину.

– Давай поторопись!

Кирилл открыл Насте дверь, хотел подать ей и руку, но она отмахнулась от него, отказываясь от его помощи. Он сел за руль, завел двигатель и направил машину к воротам.

Ворота были закрыты, но у него пульт на брелоке в связке с ключами. Достаточно было нажать на красную кнопку, чтобы ворота распахнулись…

Путь свободен. Но куда ехать?

Кирилл свернул к своему дому. Вернее, к дому, который он еще сегодня считал своим.

– Ты куда? – спросила Настя.

– К Розе.

– Зачем?

– Прощения попрошу.

– Прощения?

– Ну, она должна знать, что я люблю тебя. Должна знать, что я уезжаю с тобой.

– Может, ты ей еще и машину оставишь? – с удивлением глядя на него, усмехнулась Настя.

– Может, и оставлю… Раз такое дело, то прав я на эту машину не имею. Ни на что не имею.

– И ты готов все бросить ради меня?

– Я же давно тебе предлагал…

– Ну, я не верила.

– А сейчас?

– Сейчас верю.

– Принесла его нелегкая, – скривился Кирилл. – Только не пойму, почему он меня отпустил?

– Ну, не убивать же тебя…

– Так он собирался.

– Но ведь не убил… Понял, что ты меня любишь… Не на словах любишь, а по-настоящему. Ты мог бы сказать, что больше не будешь, но не сказал… Почему ты не сказал?

– Придумай сама, почему, – отмахнулся Кирилл.

– Воротынов хотел, чтобы ты предал меня. А ты меня не предал. А если не предал, значит, мужик. А мужиков уважают…

– Ладно тебе сочинять.

Он в какой уже раз глянул на Настю и только сейчас увидел сумку на ее коленях.

Это была ее дамская сумка. Но почему она оказалась в номере? И почему Настя не забыла о ней впопыхах? Почему так уверенно надвинулась на Воротына? Такое ощущение, будто она знала, что он посторонится.

– Как-то все не так, – в раздумье покачал он головой.

– Что не так?

– Почему телохранители далеко были? Почему он в подушку стрелял?.. И ты почему меня на выход потащила?

– Сначала в подушку, потом в тебя…

– Все равно странно.

– Странно не странно, а к жене тебе возвращаться нельзя.

– Ну да…

Кирилл охлопал себя по карманам. Ключи взял, документы с деньгами, а телефон остался в кабинете.

– У тебя есть мобильник? – спросил он, кивком головы показав на сумочку.

– Сейчас посмотрю…

Телефона у Насти не было.

– Тестю позвонить хочешь? – усмехнулась она.