Леня говорил торопливо, сбивчиво, многого Кирилл просто не понял. Ясно было одно – Якова Алексеевича взорвали в собственной машине. Из мнимого трупа Воротынцев-старший превратился в реального покойника.

– Ты не шутишь? – спросил он.

– Да какие, к черту, могут быть шутки? – вспылил Леня. – Кто такими вещами шутит?

– Ты шутишь.

– Я шучу?!

– Ну, ты же придумал этот спектакль. Ты придумал, а мы с Настей играли по твоим правилам…

– А откуда взялись эти правила? Кто задал тон?

– Кто? Настя?! – правильно все понял Кирилл.

– А кто меня с толку сбил?

– Я не сбивала вас с толку! – мотнула головой Настя, беспомощно сомкнув на груди кулачки. – Что мне Кирьян сказал, то я и сделала…

– И мы сделали. Только из мотеля нам уехать не позволили.

– Значит, Кирьян подстраховался…

– В том-то и дело!

– А при чем здесь Настя? Она откуда знала, что у Кирьяна на уме? За что купила, за то и продала.

– Да, за что купила, за то и продала, – кивнула Настя, взглядом поблагодарив Кирилла за поддержку.

– Ты же не сказал мне, что вы там за спектакль ставите, и Насте не все сказал.

– Считаешь, что ее использовали втемную? – задумчиво спросил Воротынцев.

– Я не знаю, знаю только, что Настю не в чем винить, – уверенным тоном проговорил Кирилл.

– Ну, может, ты и прав…

– Леонид Яковлевич, обедать будете? – заелозила перед ним Настя.

– Да какой, к черту, обед! Хотя… Что там у тебя?

– Суп с фрикадельками, икра баклажанная, сосиски…

– Неплохо вы тут устроились, – глянув на Кирилла, ехидно усмехнулся Леня.

– Да нет, это ты нас сюда устроил…

– А тебе не нравится?

– Нравится.

– Закончилась твоя лафа.

– В смысле?

– Я не понял, ты кто моему отцу, зять или абы кто?

– Ну, зять…

– Ты зять, а Роза – его наследница. Значит, и ты наследник. Мы с тобой наследники. Улавливаешь мысль?

– И что?

– А то, что нам теперь вместе держаться надо… Ты думаешь, зачем Кирьян отца моего завалил?

– Зачем?

– А затем, чтобы его бизнес под себя отбить… Кирьян – пешка, за ним конкретные люди стоят. Серьезные люди. Позавчера отца грохнули, вчера в меня стреляли.

– В тебя?

– Да, снайпер по мне стрелял. И где? В моем доме… Со всех сторон обложили, суки.

– Отбиваться надо.

– Да нет, отбиваться мало, тут наступать надо… Или ты думаешь, что у нас зубов нет?

– Не думаю.

– Все у нас есть.

– Я про это ничего не знаю.

– Да тебе и не нужно знать. Меньше знаешь, крепче спишь…

– Ты это мне уже говорил, – криво усмехнулся Кирилл. – И еще не раз скажешь.

– Это ты о чем?

– Да все о том же. На какой-то мотель меня поставил, про то, что Якова Алексеевича убить собираются, не сказал. За дурака меня держишь?

– Да нет, не за дурака. Просто ты не готов к тому, чтобы много знать.

– Ну, и зачем я тебе нужен? Чтобы кого-то застрелить? Так я не киллер…

– Так и не надо ни в кого стрелять.

– А что надо?

– Нужен ты мне, старик, нужен… И узнаешь ты все. – Леня взялся за ложку, зачерпнул из тарелки.

Кирилл последовал за ним. Аппетита не было, но не зря же Настя старалась, готовила.

– А под жабры плеснуть? – подняв голову, многозначительно посмотрел на нее Леня.

Настя кивнула, достала из холодильника бутылку водки. Кирилл сам скрутил пробку, наполнил рюмки.

– Ну, за упокой души рано еще пить… – в раздумье проговорил Воротынцев. – Хотя третий день сегодня… – И, выпив, не чокаясь, закусил холодной икрой.

– Когда похороны будут? – повторив за ним, спросил Кирилл.

– Труп криминальный, пока то, пока се… Дня через три-четыре… К этому времени надо управиться…

– С чем управиться?

Леня кинул взгляд на Настю, она тут же все поняла и покинула кухню, оставив их наедине.

Не понравился Кириллу этот взгляд. Леня обращался с Настей так, словно она была его собственностью. Но вслух он ничего не сказал. Вот если бы во взгляде Воротынцева промелькнула бы хоть искорка вожделения, тогда бы не сдержался. Но не было ничего такого, не волновала она его как женщина. Значит, и не распускал он руки, когда оставался с ней. А ведь были такие моменты…

– Схема простая – есть мы, а есть Гурцул. У нас легальный бизнес, а у Гурцула – сплошной криминал. Ну, и «Флагман-банк». Нам до его банка дела нет, а ему до нашего бизнеса – есть. Подвинуть он нас хочет… Всегда хотел… Хотел, но не решался. А сейчас вот решился. Через тебя хотел вопрос решить. Ну, типа, отец мой на тебя наехал, а душа у тебя не выдержала. Ты у нас парень неадекватный, Копыту навешал, Кирьяну. И все из-за какой-то бабы. И отца моего из-за этой бабы порешить мог… В принципе, неплохая идея, только нереальная какая-то. Отец мог бы и не приехать в мотель. Ну, трахаешь ты Настю, и что? Отец сам от своих жен гулял… Мог бы и не приехать. Тогда как бы ты его убил? Где-нибудь в другом месте? Но зачем тогда Гурцул человека своего в мотель поселил? Какой-то за уши притянутый план. И я должен был сразу понять это, да. И подвох должен был учуять… – вслух размышлял Леня. – А подвох был. Переиграл нас Гурцул. Кирьян дохлую наживку нам бросил, а мы заглотили. Они знали, что Настя сольет нам, знали, что мы разыграем комедию. Они хотели, чтобы отец сунулся в мотель. А ведь он сунулся! И они захлопнули ловушку! Четко сработали! Что я могу сказать?

– Ну, если Якова Алексеевича больше нет, то четко, – кивнул Кирилл.

– Вот я и думаю, кто им помог так нас развести? Ты вот считаешь, что Настя по простоте своей душевной нам все рассказала. А если Кирьян ее об этом попросил? Что, если она конкретно работает на него?

– Да нет, не может этого быть!

– Да? Тогда кто всю эту волну поднял? Почему вся эта карусель закрутилась, ты можешь сказать? Кто во всем виноват, а?

– Настя?

– А если она? – с жесткой иронией во взгляде спросил Воротынцев.

– Нет!

– Уверен?

– Абсолютно!

– А давай все по полочкам разложим! Из-за кого ты Копытина грохнул?

– Ну, из-за Насти…

– А за кого с отца моего хотели спросить? За Копытина с него и спросили! Так чья здесь вина?