Предложенный мне обед и в самом деле оказался великолепен: салат из свежих южных овощей, приправленный неведомыми мне пахучими травами, наваристый суп, в котором даже ложку, без преувеличения, можно было поставить вертикально, да еще и фаршированная яйцом и зеленью котлета в придачу. Ну и, конечно, граненый стакан с пивом, то и дело предупредительно наполняемый Славиком.

Утолив голод, я блаженно откинулся на спинку стула и кивнул юноше:

– Ну, выкладывай свои новости.

– У меня их сразу две! – не заставил он себя упрашивать. – Первая касается пули. В общем, сбегал с утра на кладбище и выяснил, что стреляли именно со стороны монастырской стены, скорее всего из тринадцатой амбразуры.

– Тринадцатой с какой стороны? – уточнил я.

– Со стороны пятой башни то есть, – подала голос Анастасия. – Если посмотреть на наш монастырь сверху, можно увидеть, что он имеет вид неправильного шестиугольника. В центре каждой стены стоит по башне… Вот, смотрите, – смущенно порозовела она, выложив на стол передо мной бумажку с рисунком, – это я специально для вас в нашем краеведческом музее срисовала. Подумала: вдруг пригодится?…

Я заинтересованно склонился над бумажным листком, на котором хотя и от руки, но довольно грамотно был воспроизведен чертеж монастыря образца конца XIX века. По всему периметру монастырских стен маленькими кружочками были обозначены оборонительные башни, и возле каждой красовалась выполненная почти каллиграфически подпись. Я насчитал шесть названий: Надвратная, 1-я Ратная, Стрельбищенская, Копилка, 2-я Ратная и Дозорная. А вот известный мне «Кубик» рядом с изображенным на схеме прудом почему-то отсутствовал, будто его в то время не существовало вовсе.

– Думаю, стреляли отсюда, – ткнул Владислав указательным пальцем в Стрельбищенскую башню. – Причем пуля летела сверху вниз. Когда я по вашему совету натянул на кладбище веревку, то сразу понял, что пуля должна была пролететь над Филимоновым склепом. Это меня удивило, ведь тогда получается, что пуляли в человека, стоявшего на его крыше. Но в таком случае прицел был взят слишком низко: пуля угодила бы жертве всего лишь в лодыжку или в колено. Короче, из любопытства я залез на склеп сам и обнаружил там… мишень!

– Мишень?! – изумленно переспросил я.

– Да, настоящую мишень! Почти как в тире, только самодельную. – Владислав выдвинул ящик кухонного стола и с торжественным видом извлек из него небольшой кусок фанеры с деревянными подпорками в двух углах. Двумя сантиметрами левее «яблочка» на грубо разрисованной черной краской фанерной пластине зияла круглая, с неровными краями дыра. – Так что, выходит, – продолжил юноша, – стреляли вовсе не в человека, как мы с вами вчера предположили, а просто кто-то из монастырской братии пристреливал свое оружие.

– Монах с оружием? – скептически скривился я. – Да вроде христианскими заповедями подобное кощунство не приветствуется.

– А вдруг при проведении в монастыре каких-нибудь строительных работ землекопы наткнулись на старинное подземелье с оружием? – глаза Славика возбужденно заблестели. – Настюх, – повернулся он к сестре, – вам в школе что-нибудь толковое на тему нашего монастыря говорили?

– Да, пара-тройка уроков по краеведению была именно ему посвящена, но я мало что запомнила, – потупила Настя взор и вновь запунцовела.

– Наверное, – пришел я ей на помощь, – рассказ учителя был не слишком интересным, раз в памяти не отложился.

– Нет-нет, Федор Богданович всегда очень интересно обо всем рассказывал! – горячо возразила девочка. – Просто я не особо, видимо, тогда прислушивалась…

– А не подскажешь, где можно отыскать этого учителя? – спросил я, поразившись сходству озвученного Настей имени-отчества школьного краеведа с инициалами приютившего меня человека.

– Говорят, он из города съехал, – опередил Владислав сестру с ответом. – Но вроде поблизости где-то обосновался: внучка его довольно часто тут на старом мотоцикле раскатывает…

– Ты с ней знаком? – живо повернулся я к нему.

– Нет… – отчего-то смутился Славик. – Мама просто однажды показала ее на улице…

– Ой, с внучкой Федора Богдановича такая печальная история приключилась, что весь город потом только об этом и говорил! – обрадовалась Анастасия возможности поделиться со мной событиями местного масштаба. – В общем, ее собака очень сильно покусала, и она как раз к маминой знакомой медсестре на прием попала. Вот медсестра эта и рассказывала, что пострадала девушка страшно: и голова, и одно плечо сплошь в крови были! Еле спасли…

«Вот почему, значит, Татьяна с косынкой не расстается: видимо, шрамы от собачьих зубов прячет», – подумал я и поспешил сменить не очень приятную тему:

– А дед ее лучше всех, полагаешь, местные легенды знает?

– Думаю, да, – уверенно кивнула Анастасия.

– Ну ладно, предлагаю отложить разговоры о пуле и учителе до лучших времен – хочу, пока не забыл, доложить, что ознакомился с вашими вчерашними записками. Вывод сделал пока только один: ваши предположения требуют подтверждения. Пусть даже мало-мальского… Однако отвлечемся пока и от этой темы, ведь у тебя, Владислав, вроде бы еще какая-то новость в запасе имелась.

– Да! – выпалил он сходу и радостно, ибо дождался наконец внимания и к своей персоне. Но начал рассказ с обращенного ко мне вопроса: – Вы про местечко Черногрудино что-нибудь слышали?

– Хм… Разве что краем уха…

– Так вот, наведался я вчера вечером к тому самому приятелю, у которого отец старинное оружие коллекционирует. Дядя Витя, так отца друга зовут, вернулся уже с работы и даже успел принять «на грудь» граммов двести, не меньше. А он в таком состоянии всегда очень разговорчивым становится, порой и не в меру, но вчера мне именно это от него и требовалось. Короче, подвел я его постепенно к излюбленной им теме – оружейной.

– Неужто что-то новенькое удалось выведать?

– Да много чего! Оказывается, аж с XVI-го и почти вплоть до XX-го века в нашем городе работал оружейный завод! Дядя Витя даже показал мне изготовленное на этом заводе охотничье ружье уникального восьмого калибра. Ружьишко недлинное, всего с метр примерно, но я большой палец смог свободно в дуло засунуть. А когда дядя Витя опрокинул в себя еще один стопарик водочки, я осмелел и задал ему интересующий меня вопрос прямо в лоб: трудно ли, мол, по калибру пули в 16,5 миллиметров определить, из какого точно ружья она выпущена? Он тут же потащил меня к своим книгам-справочникам, но ответа на мой вопрос мы долго ни в одной из них найти не могли: ни с одним видом современного оружия пуля этого калибра даже рядом не лежала! А потом дядя Витя, хотя и был уже изрядно поддатый, догадался перейти к таблицам со старорусскими мерами длины, и вдвоем мы быстро выяснили, что нужный мне диаметр оружейного ствола соответствует трем восьмым вершка!..

Владислав замолчал и выразительно посмотрел на меня. Но я тоже вынужден был хранить молчание, ибо в старинных мерах длины ориентировался неважно.