Человек неторопливо обежал несколько раз озеро, высматривая признаки слежки, хотя и понимал, что в высокотехнологичном двадцать четвертом веке это нелепо. Микрокамеры невооруженным взглядом увидеть невозможно. Он вспомнил собственный испуг при виде двух мужчин, расположившихся на пикник на траве около озера, во время первой передачи сведений – это было полгода назад. Он передернулся. Брр, вспомнить страшно. Но теперь вокруг никого. Место выбрано удачно: жилых домов в окрестностях мало, а ранним утром здесь почти безлюдно.

Все, пора решаться. Сердце заколотилось в два раза чаще, а по спине, несмотря на жару, скатилась липкая струйка пота. Службу безопасности Новороссии не следует недооценивать, а тысячи агентов прокололись именно в момент передачи сведений. Если он под наблюдением, то сейчас из кустов выскочат оперативники. Сглотнув невольный ком в горле, он остановился около скамейки. Присев, застегнул липучку на кедах; совершенно незаметно для невооруженного взгляда из кармана выпал в траву маленький, с фасолину, предмет. Бросив деланно рассеянный взгляд по сторонам, он убедился: вокруг по-прежнему никого. Пробежав еще несколько кругов, не оглядываясь, все так же неторопливо побежал в посольство.

Через полчаса в сквере появился низкий, не более ста шестидесяти сантиметров ростом, негр в европейской одежде. Мятый и небритый, словно ночь провел в борделе или в баре. В руках крепко зажата полупустая бутылка пива. Присев на скамейку, он задумчиво тряхнул ее: вроде еще есть. Поднял бутылку к губам, задрав к небу острый небритый кадык, с видимым удовольствием допил. Никто не видел, как мертвый камешек около ножки скамейки ожил, покатился по земле и, юркнув в дырочку в каблуке элегантного ботинка негра, исчез. Удовлетворенно рыгнув напоследок, негр оглянулся. Бутылка полетела в стоявшую рядом урну. Нетвердой походкой он двинулся на выход…

* * *

Сухой ветер беспечно мчался по плоскому, словно тарелка, велду, разгонял желто-зеленые волны, и тогда казалось, что вокруг бескрайний океан диковинного цвета. Лишь на севере он утыкался в непреодолимую преграду: серую стену хребта Крэзи маунтин. В первые десятилетия после окончания терраформирования здесь был истинный рай. Леса, бескрайние плодородные степи, полные жизни. Здесь рождались, жили и умирали грациозные газели и робкие антилопы и, казалось, что здесь все еще гуляет по бесконечным просторам эхо от рева бесчисленных стад. Прошло всего столетие с начала пребывания человека на планете, и его бездумная деятельность привела к гибели лесов и истощила почву.

В пяти километрах от гор на глинистом берегу местами поросшей камышом быстрой речушки стоял нипонский лагерь. Под знойным полуденным солнцем застыли ровные ряды полевых домов, вокруг них невысокий забор, до предела напичканный датчиками и автоматическим оружием. Никто и ничто незаметно и безнаказанно не пересечет границ. Лагерь почти безлюден: поисковые партии уехали с утра, а до вечера, когда большинство вернется, еще далеко. На хозяйстве осталось не больше десяти человек.

Один из них, Аридзаши-сан, работал дома. На раскладном столе перед ним, рядом с модными очками в золотой оправе, белела сенсорная панель. Пальцы щуплого по виду мужчины, сидящего на циновке, стремительно бегали по светящимся разноцветными огоньками сенсорам. Лица не видно: его закрывал глухой шлем связи с искусственным интеллектом. Громко стрекотали вездесущие кузнечики, почти перебивая тихий шелест кондиционера и стук пальцев по сенсорам. Со стены, слегка прищуря и так узкие глаза, с портрета в полный рост внимательно наблюдал за подданным повелитель Нипона. Вот и весь аскетичный интерьер комнаты.

Неожиданно раздался пронзительный писк, пальцы на миг остановились, затем сняли шлем и небрежно положили на циновку рядом. Лицо жесткое, словно вырубленное топором, а взгляд слегка раскосых, холодных глаз наводил на мысли о ядовитой змее.

– Пришла шифротелеграмма. Желаете получить ее немедленно? – негромко произнес доносившийся из динамиков панели мелодичный женский голос.

– Да, – коротко бросил нипонец.

– Приложите палец к любому сенсору, – и, после того как тот прикоснулся к панели, тот же голос предложил: – Введите код!

Вновь по сенсорам замелькали пальцы.

– Код принят, приступаю к расшифровке!

Мужчина молча ждал; когда через минуту на экране панели появилось окно, внимательно прочитал сообщение. На лице мелькнула досада, губы сжались в тонкую ниточку. Мимо закрытого окна, громко разговаривая, прошли два геолога. «Русские, значит, за нами следят? Как они говорят: “Любопытной Варваре нос оторвали!” Не зря он обращал внимание на их лагерь в паре сотне километров. Откуда просочилась информация об экспедиции – забота управления защиты информации, а мне необходимо решать, что делать в этой ситуации?»

Пальцы торопливо пробарабанили по пластику раскладного стола. Идти к выскочке-шефу не хотелось, но скрывать такую информацию нельзя. Тем более, о ней должен знать Гость. Это серьезный прокол гайдзина24! «И за меньшее император приказывал совершить сеппуку… хотя какие представления о чести у варвара? А как воспримет известие Гость?» Злорадная усмешка пробежала по тонким губам.

Одним пластичным движением, выдававшим истинного мастера боевых единоборств, мужчина поднялся с циновки. Да и худоба была обманчивой: при каждом движении на теле перекатывались словно стальные жилы.

– Распечатать сообщение, затем уничтожить файл, панель закрыть, – приказал он в пространство.

– Выполнено, – произнес голос из ниоткуда, коротко прошелестел принтер, из него на циновку выпал листок бумаги, огоньки сенсоров панели погасли. Не взяв очки, – зрение у Аридзаши было стопроцентное, он их носил, отдавая дань нипонской моде, – мужчина положил листок в папку с грифом «Совершенно секретно» и вышел из комнаты.

* * *

Вращавшиеся вокруг желтого карлика населенные в основном китайцами планеты Нью-Чжунхо и Син-ху-ти входили в Республику Новый Китай. Из-за своего расположения на окраинах человеческого космоса, они были вынуждены выполнять усиленные меры безопасности. Еще на заре колонизации планет китайцы развернули боевую систему слежения за космосом: сотни тысяч разбросанных по всей системе датчиков чутко отслеживали обстановку в космосе, ни один корабль не мог избежать внимания инфракрасных, световых, гравитационных и бог знает каких еще датчиков, а управляющий всей этой армадой искусственный интеллект бдел всегда – и днем, и ночью, и в праздники, и в будни.

Волфы начали вторжение, не снизойдя до глупых формальностей типа объявления войны. Рано утром датчики, летевшие по орбитам за самой дальней планетой системы, замерзшим каменным карликом, зафиксировали на фоне далеких звезд ровные строчки огоньков гасивших скорость военных кораблей; в доли секунды обработав сообщения, искусственный интеллект немедленно поднял боевую тревогу. Пронзительно и страшно взвыли ревуны в рубках боевых кораблей и космических станций китайцев, тревожные звуки гулким эхом заметались по узким отсекам; по палубам торопливо загрохотали ботинки матросов и офицеров отдыхающих смен. По защищенной от прослушивания сети полетели сообщения к политическому руководству Республики Новый Китай, генералам и офицерам флота и армии с пометкой «Воздух! Воздух! Воздух!», означавшие: экстренно и сверхсрочно; поднимая сонных людей с постелей, срывая со светских мероприятий и похищая любимых от жен и любовниц.