– Кто это? – настороженным голосом поинтересовался хозяин кабинета, рассматривая волевое лицо на фотографии. Рука с силой потерла небритый подбородок.

– Начальник охраны лагеря русских. Но надо это сделать потише…

– Это можно устроить, – негр заметно расслабился, затем, сцепив пальцы на необъятном брюхе, нехотя добавил: – Надолго закрыть русского я не смогу, вы же понимаете нашу специфику… – Нипонец кивнул, на миг показав идеальный пробор на голове. – От силы на пару недель.

– Этого хватит. Потом его можно даже отпустить. Деньги перевести на обычный счет? – поинтересовался нипонец, доставая телефон.

– Да, мой друг!

Аридзаши-сан, благожелательно улыбаясь, набрал команды и пароли на своем телефоне. «Другом для получеловека я быть не могу!»

Пискнуло, сановный взяточник глянул на экран своего телефона, провел пальцами по уголкам рта, словно смахивая невидимые крошки, толстые губы широко улыбнулись:

– Все хорошо, деньги пришли.

– Только арестовать его должны завтра же!

– У меня все точно, как я могу обмануть доверие такого уважаемого человека, как вы?

– Благодарю вас, – произнес коротко и гордо нипонец и слегка наклонил голову. Поднявшись с кресла, добавил: – До свидания!

– До новых встреч! – полицейский был сама любезность. Поднявшись с кресла, проводил посетителя. – Рад буду оказать вам услугу.

Нипонец остановился у двери, еще раз церемонно поклонился и вышел.

* * *

За месяц до нападения

на планеты Нового Китая

– Да славятся изначальные боги! – торжественно провозгласил царь-солнце, совсем еще молодой волф, вздымая к фиолетовым небесам материнской планеты волфов ритуальный изогнутый клинок. Со стен на него взирали нарисованные гениальными художниками лики давно умерших правителей в окружении легендарных птиц и животных. В силу возраста он отличался живостью характера и стремлением к переменам, за что пользовался бешеной популярностью у вечно стремящейся к реформам и переменам молодежи. Появились чудаки, призывающие изменить основы древней империи волфов: провести реформы и передать власть, как было в седой старине, королю-солнце, но серьезные волфы не обращали внимания на столь экстравагантные предложения.

Лежащее на жертвеннике небольшое животное с изящно загнутыми рожками, словно что-то поняло, бешено забилось в прочных путах, не в силах их порвать. Над ареной каменного амфитеатра, где все дышало древностью, раскатилось жалобное блеяние обезумевшего от страха животного. Звуки плыли в теплом прозрачном воздухе, пока на скамейках амфитеатра, откуда смотрели на происходящий внизу обряд представители кланов, не затих шепот и шорох одежд. По древнему обычаю их лица и тела укрывали бесформенные черные балахоны, над плечами у многих торчали рукоятки длинных ритуальных мечей. Брать на заседание совета кланов иное оружие категорически запрещалось, перед входом его отбирала стража совета. Словно по неслышному сигналу главы кланов многоголосо и глухо повторили:

– Да славятся! – гулкое эхо откликнулось от стен, через несколько секунд затихло в небесах.

Молнией мелькнул сверху вниз клинок царя-солнце, по покрывавшим арену каменным, выщербленным за почти тысячелетие плитам покатилась, разбрызгивая алые капли, рогатая голова животного. В выпученных от ужаса глазах застыло страдание. Густая струя темно-алой крови потекла на жертвенник, лапы забились в недолгой агонии. Несколько мгновений – затихли. Царь-солнце положил окровавленный клинок на алтарь и, отступив на пару шагов, уселся на каменный трон в центре арены. Сжатые до побелевших костяшек кулаки легли на подлокотники, деланно безразличный взгляд устремился на возвышавшиеся над ним скамейки, на которых скучали перед началом заседания члены совета кланов. Миссия царя-солнце, как и у многих поколений предков – послужить богам перед началом заседания – исполнена; дальше ничего от него не зависит. Уже почти тысячу лет царь-солнце, несмотря на происхождение от создавших Вселенную изначальных богов, имел только ритуальное значение. Реальной властью обладал державший его в домашнем заключении совет кланов.

Заседание, по обычаю, начал старейший представитель кланов, чья шерсть из белоснежной давно превратилась в седую с желтизной. Поднявшись с холодного каменного сиденья, для удобства покрытого мягким пледом из натуральной шерсти, он провозгласил надтреснутым, старческим голосом:

– Милорды! Я имею честь провозгласить заседание открытым.

– Достопочтимые главы кланов! Совет собран по нашему требованию, поэтому первым выскажусь я, – поднялся с места пожилой волф и откинул капюшон. Обтянутое темной кожей лицо его обрамлено густым коротким черным мехом, густо подернутым сединой. Он обвел всех оценивающим взглядом, и одних его взгляд зажигал, подобно факелу, других заставлял темнеть лицом. – Среди кланов распространились слухи о переговорах «белых» и «коричневых» о союзе, который, если будет заключен, ставил крест на планах «черных», что и вынудило их сделать ставку на сегодняшнее заседание. Любыми путями немедленно добиться решения о войне! – Куда направить удар, он знал.

Кивком головы указав на сидевших на противоположной стороне амфитеатра волфов, произнес:

– Кораблестроительная программа полностью выполнена, и наш флот сейчас сильнее, чем до последней войны. Сильнее, чем флоты нашего врага! Голокожие разобщены, их союзники готовы их предать; разве сейчас не лучшее время нанести удар первыми? Но из-за сопротивления сторонников милорда Руфаса мы теряем время и не начинаем военных действий против проклятых голокожих. Что это – просто трусость или предательство расы? И то, и другое – позор!

Над стенами древнего амфитеатра приподнялся краешек диска газового гиганта с красной нашлепкой колоссального газового вихря на экваторе, вокруг которого вращалась планета.

Волф посмотрел на трибуны напротив и молча смерил взглядом закутанную в балахон фигуру вождя «белых», милорда Руфаса. Прошло два тысячелетия, как расы «белых», «черных» и «коричневых» были признаны равными, но и до сих пор многие из «черных» втихомолку считали себя выше остальных волфов. Сердца присутствующих забились сильнее. «Черный» произнес раздельно и твердо:

– Пришло время сорвать маски! Каждый верный заветам изначальных богов волф должен открыто высказать собственную позицию! Я требую от милорда Руфаса ответа!

Сторонники решительных действий и немедленной войны, как назло, в основном «черные» волфы, одобрительно зашумели, в то время как их противники разразились протестующими криками. Царь-солнце, до этого безучастно смотревший на представителей кланов, сверкнул глазами и даже немного привстал, но сдержался и промолчал.

Вызов сделан и принят. У поднявшегося с противоположной стороны амфитеатра волфа лицо обрамлено светлым мехом. Тонкие черные губы раздвинулись, обнажив волчьи клыки, словно у дикаря.

– Да простят меня изначальные боги, но к чему призывают наши оппоненты? Немедленно атаковать проклятых голокожих? Вы, как видно, забыли, к чему это приводило? – он остановился и произнес с подчеркнутой скорбью: – После последней войны количество наших планет уменьшилось вдвое! Миллиарды погибли или были вынуждены бежать с отцовских планет, и их дети никогда не увидят Памятные столбы собственного клана и не почтут собственных предков! Вы хотите повторения этого!? Только тщательная подготовка к войне позволит нам без непозволительных потерь отомстить голокожим. И не забывайте про расу вэли! В результате боев наш флот ослабнет, и тогда они придут и добьют оставшихся! К этому – самоубийству расы – призывает нас предводитель «черных»?