– Ты вернулась! – Эрик не мог в это поверить, продолжал любоваться своей любимой, когда нехотя оторвался от ее губ.

Нежно гладил по щеке, стирая слезы, что продолжали катиться из зеленых глаз.

Лисса кивнула и положила голову ему на плечо. Он бережно обнял ее, прижав к груди, и погладил по непокорным кудряшкам.

– Мне было так страшно, – всхлипнула невеста наследника, – я помню только, как меня похитила та сумасшедшая, а дальше… о, Эрик, это так ужасно!

Принц рыкнул и заглянул ей в глаза, чуть отстраняя девушку от себя.

– Все хорошо, моя маленькая, – как можно ласковее сказал он, хотя во взгляде бушевала ярость, – виновные будут наказаны! Главное, что я тебя нашел. Больше не отпущу ни на секунду!

– Я сама не уйду от тебя никуда, – Лисса нежно потерлась кончиком носа о слегка небритую щеку. – Ты колючий, – хихикнула девушка.

Эрик задумчиво коснулся подбородка.

– Прости, – счастливо улыбнулся принц, – для тебя я буду безупречен всегда!

Лисса хмыкнула.

– Ты неисправим!

– Но ведь именно такого меня ты и полюбила?

Она подняла на него свои невероятные глаза, в которых горела любовь, вся нежность вселенной, хитро улыбнулась, затем обвила его шею руками, встав на цыпочки, и прошептала:

– Больше всего на свете!

Самир стоял у шлюза корабля «Альфонс» и смотрел, как наследник Империи сжимает в объятиях свою невесту – женщину, которую Самир любил больше собственной жизни. Увиденное больно ранило сердце султана. До этого времени он не терял надежды завоевать любовь рыжей бестии, что так внезапно ворвалась в его жизнь и осталась навсегда. Ни одна красавица из его гарема так и не смогла заставить забыть о Винс. Его Винс! И пусть сейчас она вновь стала Лиссой – невестой наследника, для Самира девушка навсегда останется жемчужиной гарема, хозяйкой его сердца и жизни. Совершенно неважно, кому она отдала свою любовь. Никто не сможет занять ее место в душе султана.

Ветер трепал темные пряди волос, бросая их в глаза. Мужчина с трудом отвел взгляд от парочки, что целовалась в тени скайера, и спустился по трапу. Начал накрапывать мелкий дождь. Самир накинул на голову капюшон, спрятал руки в карманы и двинулся по, только ему известному, пути. Сегодня назначена встреча с местным королем Тайного мира. Винс сейчас ничего не угрожает, а информацию нужно получить.

Пока сканировалась сетчатка глаз Самира, на него пристально смотрел аврансец. Сегодня охранник был молчалив.

– Самир Абу Фархад Бехруз, – проговорил он вместо приветствия.

Самир слегка поклонился, демонстрируя свое почтение.

– Сегодня ты в печали, – внезапно проговорил секьюрити.

Мужчина удивленно вскинул брови, вглядываясь в своего собеседника. Ведь сейчас с ним говорила вторая голова, та, что видела ауры.

– Это имеет значение? – спросил Самир.

– Для тебя, да! Правитель не должен предаваться эмоциям. Особенно, если правитель еще и воин. Чувства плохой проводник.

– Что ты знаешь о чувствах? – зло спросил гость.

– Я не чувствую. Я их вижу. А еще я вижу, как они влияют на воина. Плохо влияют. Твоя душа в огне.

– Не твое дело! – огрызнулся Самир.

Грубо оттолкнул огромного аврансца, стремясь быстрее прекратить этот постылый разговор, но услышал в след:

– Ты потеряешь себя и свою жизнь!

Не став дальше слушать, мужчина продолжил путь.

– Это тебя тоже не касается, – пробурчал он себе под нос.

В душе шевельнулось что-то похожее на сомнение, но его Самир быстро задвинул в дальний угол сознания и направился на встречу с нагмидусом.

Он вошел в зал в тот момент, когда король кормился. Отвращение сковало все существо Самира. Он быстро отвел глаза от восседавшего белого змея на троне и увитую толстыми кольцами стройную фигурку одной из наложниц. Две другие постанывали, глядя на это действие, и не сводили расширившихся глаз со своего хозяина, в то время как их руки блуждали по собственным обнаженным телам. Высокая грудь непрерывно вздымалась и плавно опускалась. Одна девушка даже не выдержала и запустила пальчики себе в трусики.

Самир кашлянул.

Нагмидус скосил взгляд желтых глаз на гостя и сделал еще один долгий глоток из своего «сосуда». Девица выгнулась и забилась в экстазе. Змей вытащил из тонкой шеи клыки, с тихим звуком втянул их, затем длинный раздвоенный язык скользнул на кровоточащие ранки, и медленно прошелся по бледной коже. Девушка обвисла тряпичной куклой и застонала глухо и протяжно. Король разжал свои ручонки, отпуская безвольное тело. Но свое падение несчастная даже не заметила. Сейчас она пребывала совершенно в другом мире, из которого не хотела возвращаться.

– Убрать! – приказал хозяин, брезгливо отодвигая от себя кайфующую девушку одним из колец.

Мгновенно в зале появились робото-уборщики, схватили тело и вынесли из зала. Едва только место возле змея освободилось, как другие наложницы с наслаждением прильнули к своему господину.

– Мир твоему дому, брат, – прошипел нагмидус, а переводчик автоматически перевел.

Самир сжал зубы от слова «брат». Вот таких родственников ему не надо было, это точно.

– Мир твоему дому, – тем не менее, ответил мужчина, – мой заказ готов?

Змей растянул тонкие губы в гаденькой улыбке.

– Готов, – прошипел он.

В следующий миг в ладонь Самиру лег небольшой цилиндр памяти.

– Я у тебя в долгу, – поклонился мужчина, принимая дар.

Он знал, что короли Тайного мира всегда помогают друг другу. Обмен информацией – самая распространенная услуга, что они оказывали.

– Принимаю, твой долг, – прошипел змей.

Это означало одно – нагмидус может тоже обратиться за помощью к Самиру и тот должен будет сделать для этого все. Не самая приятная перспектива, но ради Винс он действительно был готов на многое.

– Анхеламины не признают общения, – настиг голос переводчика смешанный с шипением змея, когда Самир готов был покинуть малосимпатичный зал.

– Анхеламины? – мужчина замер и медленно повернулся к говорившему.

– Да, – вновь мерзкая улыбочка зазмеилась по губам белого гада, – твое существо анхеламин на половину. Примесь невелика, но достаточна для того, чтобы ДНК стало отличимым от человеческого.

– Что это значит?

– Это значит, что существо изменится окончательно рано или поздно, – гадко усмехнулся змей, – процесс запущен. Человеком ему еже не быть. А это значит, что и жить в этой вселенной существо уже не сможет.

Самир замер. Каждое слово падало в его душу неподъемным камнем.

– Это плохо?