– Прекрасно. – Элен взяла булочку. – Сейчас поем и начну выяснять отношения, поэтому советую покормить меня получше.

– Договорились, – кивнул Эдмонд. – Я высыплю весь сахар в твою чашку. Это способствует деятельности мозга.

– Я серьезно. – Она размешала сахар в своей чашке. – Где ты был? Почему не предупредил? Мы с Ингрид не знали, что и думать.

Он не умел лгать, глядя в глаза. Но и отвернуться, спрятаться от пристального взгляда было невозможно.

– Я никуда не собирался, – медленно ответил он, словно пробуя на вкус каждое слово. – Все произошло внезапно. Отцу понадобилась помощь, он позвонил мне. Я и слова сказать не успел, только оставил портье в отеле записку – и сразу на самолет. Извини, что расстроил тебя.

Элен положила булочку назад и легла.

– Я думала, что уже никогда тебя не увижу. Я была в этом уверена.

Эдмонд заметил, что в ее глазах снова блеснули две крохотные слезинки. Для него не могло быть более жестокого упрека.

– Прости. – Он наклонился и поцеловал ее в лоб. – Больше это не повторится.

– Уже простила. – Элен улыбнулась. – Хотя стоило бы деньков пять подуться. Потом устроить истерику, переколотить в твоем доме всю посуду, побить машину и еще что-нибудь для разнообразия.

– Можешь начинать. – Эдмонд погладил ее по волосам. – Я не прочь посмотреть такое шоу. Тем более что у меня одна из главных ролей.

– Да?! А я думала, что у меня! – Элен изобразила удивление.

– Ну как же! А слушать упреки, ловко ловить посуду. По-твоему, это не главная роль?

Элен села на кровати. Простыня соскользнула с ее плеч, обнажив грудь.

– Пообещай мне, что никогда больше так не поступишь. – Она снова была серьезна.

Эдмонд даже не успел заметить, когда произошла эта перемена. Он хотел улыбнуться, но не смог. Из-за обмана он чувствовал себя вдвойне виноватым.

– Обещаю. – Всего одно слово, а как легко стало на душе!

Зазвонил телефон. Элен вздрогнула.

– Это, наверное, Патрик. – Эдмонд снял трубку. – Алло? Да, хорошо. Я подожду.

Он зажал трубку ладонью и улыбнулся.

– Сейчас включу громкую связь – у Патрика хорошие новости.

Элен ничего не понимала. Она знала, что Патрик друг Эдмонда, но никогда его не видела. Какие новости, касающиеся ее лично, мог сообщить незнакомый человек?

– Эдмонд? – Голос в трубке был с хрипотцой и принадлежал человеку в возрасте. – Я хочу пригласить тебя и твою избранницу к нам. Сегодня в шесть вечера. Вы не заняты? Как смотришь на это?

Эдмонд ушам своим не поверил. Да, он ожидал, что отец под влиянием Патрика изменит свое решение о наследстве, но чтобы вот так… Об этом можно было лишь мечтать.

– Подожди, я спрошу Элен. – Он положил трубку на кровать. – Как ты смотришь на приглашение поужинать у моего отца? Он хочет познакомиться с тобой.

Элен не знала, что и сказать. Ее пригласили на ужин!

– Ну… Я не знаю… Мне нечего надеть. – Она уже мысленно успела перебрать свой гардероб и ничего приличного, кроме бордового платья, в котором она пришла к Эдмонду, у нее не нашлось.

Он махнул рукой и состроил гримасу, показывая тем самым презрение к такой несущественной причине.

– Мы приедем, – уверенно сказал Эдмонд, подняв трубку. – Только мы или будут еще гости?

– Только мы втроем. Я попробую дозвониться до твоей матери, но боюсь, что у меня не выйдет.

– Хорошо, договорились.

– До встречи.

Эдмонд повесил трубку.

– Итак, мы идем по магазинам искать тебе шикарное платье, в котором ты будешь неотразима.

Элен все же была немного напугана.

– А ты покажешь мне, как пользоваться всем тем огромным количеством столовых приборов, которые лежат на столах?

– Это не сложно, учиться не нужно. Я буду начинать все блюда первым, а ты смотри, чем нужно пользоваться, и делай так же. К тому же это не самое главное.

– Ладно. – Элен встала и начала одеваться. Вдруг она вскрикнула и села на кровать.

– Что с тобой? – испугался Эдмонд.

– Ингрид, – только и сказала Элен. – Я должна была забрать ее утром.

– Так сейчас и есть утро, – успокоил ее он. – Пара лишних часов в больнице ей не повредит.

Она вопросительно посмотрела на него.

– Откуда ты знаешь, что она в больнице?

На его лице отразилось замешательство.

– Я искал тебя… вчера… в баре. Фрэнк сказал, что ты поехала в больницу… к сестре. Я поехал туда следом, но меня не пустили…

– А как ты нашел меня? – Этот вопрос Элен задала просто из любопытства.

– Мне просто захотелось погулять, а к тебе я собирался на следующий день. Мне было одиноко, я вспомнил, как мы гуляли там, вот и приехал.

– Понятно. – Она стала поспешно одеваться. – Я должна тебе кое о чем рассказать. Когда тебя не было, произошла одна неприятная вещь. Я потеряла сознание.

– Ты? Когда? – Эдмонд изобразил испуг и волнение, но сам почувствовал, что сфальшивил. Актерская игра ему не давалась.

– Не важно, – махнула рукой Элен. – Главное, что кто-то оплатил мое лечение. Врачи говорили, что это сделал какой-то мужчина. Я не знаю, что и думать: тайный поклонник или какой-нибудь маньяк, сумасшедший. Мне страшно, Эдмонд.

– Ничего не бойся, ведь я с тобой. – Он помог ей застегнуть платье. – Идем.

– Как думаешь, надо купить что-то строгое или, наоборот, легкое? Что за человек твой отец? Боже, а вдруг я ему не понравлюсь?

Эдмонд не ответил.

Элен заметила, что после разговора по телефону он стал более напряженным, сосредоточенным.

– Что-то случилось? – спросила она, уже усаживаясь в машину.

– Нет, нет, – рассеянно ответил Эдмонд. Казалось, он полностью погрузился в какие-то свои мысли.

– Эй, веселей! Не спи! – Элен поцеловала его в щеку. – Ты же за рулем.

– Как тогда, ночью, – пробормотал он, приходя в себя, и тут же понял, что опять проговорился.

– Когда? – нахмурилась она. – О чем ты говоришь?

Нет. Эдмонд больше не мог ей лгать. И дело было даже не в том, что он не мог удержать в голове некоторые подробности из нескольких дней ее жизни. Его останавливала совесть. Сердце давало команду «стоп» всякий раз, едва он опять собирался лгать. Элен не заслужила такого обращения.

– Послушай, я тебе врал, – начал он без вступления. – Я тебя обманул.

Элен испуганно отстранилась от него, и он заметил, как задрожали ее руки.

– Между нами не должно быть секретов. И я все расскажу. Только пообещай, что не бросишь меня.