Однажды вечером Элен как всегда укладывала Лесли спать. Она тихо напевала колыбельную, но внезапно остановилась, почувствовав в комнате чье-то присутствие.

– Почему вы замолчали? – раздался за спиной тихий мужской голос. – Такая красивая песня, я и сам едва не уснул.

Поворачиваться в глубоком кресле-качалке оказалось совсем неудобно, пришлось встать. На нее смотрел, улыбаясь, высокий мужчина в костюме. Дверь в комнату открывалась почти бесшумно, поэтому его приход остался незамеченным. Полумрак комнаты скрывал не только особенности внешности собеседника, но и самое важное – глаза.

– Позвольте представиться – Томас Уайтхед, – прервал он затянувшуюся паузу. – Я зашел взглянуть на дочь, но не хотел вам мешать.

– Не беспокойтесь, она уже спит. Сейчас отнесу ее в кроватку, и вы сможете посидеть рядом.

К Элен вновь вернулось чувство тревоги… Кухарка Джудит рассказала ей о непростом характере хозяина. «Он не терпит, когда за него принимают решения, и миссис Уайтхед не имеет своего голоса в семье». Действительно, этот мужчина излучал власть. Сейчас Элен находилась под пристальным вниманием, получала оценку, от которой зависело все. Он не пытался ее задержать, когда она ушла в свою комнату.

На следующий день Элен старалась быть естественной, не выдать свой страх. Это понадобилось уже утром. Элинор вместе с мужем пришла в детскую во время завтрака Лесли.

– Дорогой, познакомься с новой няней. Я рассказывала про нее вчера.

– Мистер Уайтхед заходил сюда вечером, – сказала Элен и тут же прикусила язык – молчи, пока тебя не спрашивают.

При дневном свете он оказался приятным шатеном, не намного старше жены, с серьезным лицом и строгим взглядом серо-стальных глаз. Но в его голосе неожиданно прозвучали озорные нотки.

– Да, я слушал колыбельную. Не знал, что моя дочь любит песни.

– Почему же? – удивилась Элинор.

– Раньше она всегда начинала плакать, когда я пытался исполнить что-то в этом духе.

– Просто Лесли не терпит, когда фальшивят.

Все трое весело рассмеялись. В дальнейшем Томас вел себя учтиво, по-доброму обращался с Ингрид. Может, в чем-то он и проявлял строгость, но в воспитании дочери полностью доверял мнению жены.

На свою первую зарплату Элен купила бутылку хорошего вина и отправилась в гости к мистеру Флинну. Кафе снова встретило ее пустыми столиками. Хозяин выглянул из кухни.

– Какие гости! – воскликнул он. – Проходите, рад вас видеть.

– Я пришла сказать спасибо за ту записку. Вы очень нам помогли. А это вино – вам.

– Чем заслужил?

– Вы помогли мне начать новую жизнь.

– Тогда за это следует выпить!

Через мгновение на столе появились бокалы.

– Нет-нет, вино я купила для вас, – запротестовала Элен.

– Мне и решать, что с ним делать.

Миссис Флинн принесла легкую закуску. Потом они сидели втроем и непринужденно беседовали.

– Ваша сестра и наша внучка ходят в один класс, – сообщила хозяйка.

– Ингрид очень хорошо здесь. Она с удовольствием ходит в школу, хотя раньше не любила.

– С работой проблем нет? – уточнил мистер Флинн.

– Почти никаких. Только меня взяли не горничной, а няней.

– Но как это случилось? – хором спросили супруги.

Элен вкратце рассказала историю своего визита в дом Уайтхедов, закончив словами:

– Теперь я воспитываю сразу двух детей. Это совсем нетрудно, даже приятно. Лесли очень привязалась ко мне, а я к ней.

Сейчас, греясь у камина, она не переставала удивляться произошедшим переменам. Постоянство, стабильность, которые недавно казались недосягаемыми, прочно вошли в ее жизнь. Новая работа приносила, помимо денег, радость. Раньше она считала, что только какой-нибудь приемлемый мужчина мог стать единственной возможностью вырваться из замкнутого круга. Брак ассоциировался с достатком, избавлением от проблем. И что же? Элен зарабатывала достаточно для себя и Ингрид, жила в красивом доме, ела досыта, могла даже позволить себе откладывать немного денег. Младшая сестра наслаждалась беззаботным детством – играла, гуляла, завела друзей. Когда Лесли вырастет, Элинор пообещала написать рекомендации. С работой проблем больше не будет. Получается, ее жертва оказалась не напрасной. Ради многого она отказалась от одного – любви. Не слишком ли высока цена? Теперь, когда гнев, обида забылись, пришли сомнения.

Элен боялась признать, что в этот раз проиграла. Эдмонд подарил ей любовь. Совершенно необыкновенное чувство. За это она всегда будет благодарна ему. Все хорошее, случившееся за последнее время, перемены, на которые раньше не хватало смелости, – во всем его заслуга. Удивительный мужчина. Он достоин самой лучшей женщины. После той истории с запиской Элен хотела отбросить все уловки, убедить его в своей искренности. Но потом, устав надеяться на чудо, она смирилась. Время стерло последние сомнения. Эдмонд не для нее. Они из разных миров. Просто на краткий миг она замечталась, забыла свое место. Он сам скоро это поймет.

– Почему ты сидишь одна в темноте? спросила вошедшая в комнату Элинор.

– Я уложила девочек спать, а сама не хочу.

– Мне кажется или я вижу слезы? В чем дело?

– Беспричинная грусть, – улыбнулась Элен.

– Беспричинной грусти не бывает. У тебя все в порядке?

– Да. – Элен подавила вздох. – Хотите кофе? Джудит уже ушла, но я могу сварить.

– Пожалуй, да. Только я пойду на кухню вместе с тобой.

Элинор села за стол, где обычно обедала прислуга – повариха, няня, новая горничная Луиза, садовник Джеймс. Они с мужем ездили на какой-то светский прием, поэтому на ней было вечернее платье.

– Не боитесь испачкать такую красоту?

– Поздно. На меня сегодня опрокинули бокал шампанского.

– Какая неприятность.

– Пустяки. В наших кругах появляется все больше случайных людей, которые прикрывают кошельком свою невоспитанность.

– Почему вы их терпите?

– Они умеют зарабатывать деньги и готовы сотрудничать ради более высокого социального статуса. Все просто – услуга за услугу.

Сколько пренебрежения в этих словах! Вот как здесь относятся к выскочкам. Ее ждала та же участь рядом с Эдмондом. Или еще хуже, ведь она, ко всему прочему, бедна.

Элен взяла кофейник, наполнила до краев чашку Элинор. Все движения получались автоматически, давал знать о себе опыт работы в баре.

– Знаешь, – продолжала хозяйка, – ты часто, задумавшись, выглядишь очень расстроенной. Не хочу казаться навязчивой, но я могу чем-то помочь? Может быть, у тебя какие-то проблемы?

– Спасибо, но дело не в проблемах. Всего лишь грустные воспоминания.