– Уверен. Оставь таблетку. Я проглочу ее в ванной.

Пять минут доктор Келли пыталась внушить себе, что должна думать не о поцелуях и ласках, а о деле.

Когда она вернулась в палату, Мэтт уже лежал в постели, натянув одеяло на свою широкую грудь.

– Готов? – весело спросила Сьюзен, надеясь, что их встреча не затянется.

– Мне не нужна эта таблетка, – заявил он. – Я устал.

– Но рука будет сильно болеть, Мэтт, – объяснила Сьюзен. – Как твой врач, я настаиваю на том, чтобы ты выпил ее.

– Нет.

– Мэтт, пожалуйста.

– Я предлагаю тебе сделку, – наконец заявил он. В его золотистых глазах загорелся озорной огонек.

Сьюзен устало кивнула.

– Какую сделку?

– Поцелуй на ночь.

– Что-о? – удивилась Сьюзен.

– Я приму таблетку, если ты поцелуешь меня.

– Куда деваться? Пей таблетку, а потом я тебя поцелую.

– Нет. Сначала поцелуй, – стоял на своем Мэтт.

– Я же приняла твое идиотское предложение!

Протянув руку, Мэтт взял стаканчик с таблеткой.

– Ты сдержишь слово?

– Да.

Мэтт проглотил таблетку, запив ее водой, а потом откинулся на подушку и выжидающе посмотрел на Сьюзен.

– Ну что? Теперь твоя очередь творить добро.

Может, потянуть, пока таблетка начнет действовать? Он уснет самое большее через пять минут. Но она должна держать слово.

Сьюзен подошла к кровати и, положив ладони на его теплую грудь, наклонилась к его губам.

– Ну и таблеточку ты мне дала вчера, – осуждающим тоном произнес Мэтт, когда доктор Келли повернулась к нему лицом. – Такая и слона с ног может сбить.

– Тебе нужно было отдохнуть.

Кей усмехнулась.

– Вы заставили Мэтта Гриффина проглотить таблетку? Ничего себе! Ведь он у нас такой упрямец.

Вообще-то Сьюзен радовалась простому обращению и дружелюбию жителей Гриффина. Но теперь она впервые пожалела о том, что здесь не царит та сдержанность, к которой она привыкла в больницах Далласа. Там медсестры никогда не зададут доктору подобный вопрос.

– Доктор Келли – отличный психолог, Кей, – заявил Мэтт. – И талантливый доктор.

Эта усмешка раздражала Сьюзен. Ей хотелось смутить его так же, как он то и дело смущал ее. Но она ничего не могла придумать.

– Ох, тогда приведу к вам Билли, моего сына. Он такой озорник! – затараторила Кей. – Вы, доктор, и на него сможете воздействовать психологией.

– Некоторых детей уговорить легче, чем взрослых, – заметила Сьюзен. – Особенно это касается мужчин.

Кей захихикала, и Мэтт строго посмотрел на нее. Строгости хватило на полминуты.

– Ох, совсем забыла, – снова заговорила медсестра. – Я слышала, что Сэм с Джорджи собираются пожениться. Это правда? – спросила она, протягивая доктору Келли все необходимое для наложения гипса.

– Правда, – кивнул Мэтт.

– Но это же замечательно! И когда свадьба?

– В воскресенье у меня дома, в пять часов. Всем скажи об этом – весь город приглашен.

Покончив с фиксацией сломанной руки, Сьюзен направилась к двери. Она была рада, что может отдохнуть от Мэтта хотя бы какое-то время. Находясь с ним, она превращалась в комок нервов.

– Приберите здесь, хорошо? – сказала она медсестре.

– Конечно, доктор.

Сьюзен вышла в коридор, но через пару минут вернулась.

– Кей, звонит твой муж. Говорит, что-то случилось.

Лицо Кей мгновенно изменилось.

– Доктор, вы не возражаете? – взволнованно спросила она. – Я быстро вернусь.

Предчувствуя неизбежное, Сьюзен улыбнулась и позволила медсестре уйти.

– Откуда у меня такое чувство, что ты собиралась сбежать? – с улыбкой спросил Мэтт.

– Не понимаю, о чем ты говоришь.

Сьюзен пожала плечами, избегая смотреть ему в глаза. Взяв повязку, она шагнула к кровати.

– Разве мне сначала не надо надеть рубашку? – спросил Мэтт.

– Разумеется, – ответила Сьюзен.

– Может, не надо этой повязки? У меня рубашка такая же твердая, как гипс. Никак не могу уговорить Этель класть поменьше крахмала при полоскании, – пожаловался он.

Чувство, похожее на ревность, заставило Сьюзен вздрогнуть.

– Что еще за Этель? – резко спросила она, подходя к стулу, на котором лежала желтая хлопчатобумажная рубашка.

– Моя экономка. Она служит в нашем доме уже больше тридцати лет, – сообщил Мэтт.

– Понятно. – Вернувшись к кровати, Сьюзен посмотрела в лицо Мэтту. – Надо понимать, ты уволишь ее, когда женишься на замечательной деревенской девушке, которую неустанно ищешь?

– Уволить Этель? – изумился Мэтт. – Черт возьми, нет, конечно! А почему я должен сделать это?

– Ты ведь приведешь в дом простую деревенскую девушку, которая будет готовить, вести хозяйство. Разве не так? – Она попыталась сделать вид, что ее не очень-то интересует ответ Мэтта.

– Я ищу жену не для того, чтобы сделать из нее домработницу.

– Тогда почему ты вбил себе в голову, что это непременно должна быть деревенская девушка? Ты надеешься, что она будет скакать на коне по твоему ранчо и гонять твой скот?

Говоря это, Сьюзен не сводила глаз с рубашки, нервно расстегивая на ней пуговицы.

Мэтт фыркнул – вопрос доктора Келли показался ему нелепым.

– Да что ты вообще знаешь о скоте и о том, как ездить верхом?

– Честно тебе скажу, что о коровах не знаю почти ничего. Но верхом я езжу неплохо. Английским стилем.

– Английским стилем? – ехидно переспросил Мэтт. – То есть ты скачешь на одном из этих плоских, как блин, седел? Но это же смешно!

– Да, такие седла требует от всадника умения, не то что эти гигантские детские колыбельки, которые вы, жители Запада, именуете седлами. – Сьюзен была рада тому, что ей удалось поддеть его.

– Колыбельки, да? Попробуй-ка удержаться в седле где-нибудь, кроме выездных кругов на ипподроме. И тогда я посмотрю, как ты обрадуешься западному седлу. – Он явно был возмущен ее непониманием.

– Возможно, – небрежно промолвила Сьюзен.

Мэтт с отвращением покачал головой.

– Да уж! Моя жена будет ездить верхом только на западном седле. И на ней будут джинсы и ковбойская шляпа. Уж никак не английский костюмчик для верховой езды.