Но кроме того, что этот самый искусник перенес чужую метку, что считалось теоретически невозможным, так он еще и вторую метку туда поставил. Или перенес – сказать трудно. Метка, кстати, была незнакомой, фер’Аттач мог поклясться, что никогда раньше не сталкивался с магом, имеющим подобный почерк. Но вот было в ней что-то неприятное, зловещее даже. Настолько неприятное, что фер’Аттач трижды подумал бы, прежде чем иметь дело с установившим ее магом. И еще, сила, вложенная в метку, была велика – значит, почувствовать ее можно с огромного расстояния. Если, конечно, знать, что искать. Выводы из этого можно сделать разные, в том числе и нехорошие, но, что бы это ни значило на самом деле, говорило это как минимум о немалой силе мага, эту метку ставившего.

Ланс закончил ругаться первым, фер’Аттач – минутой позже, осознав, что крепким словом тут уже не поможешь. После этого на судне воцарилась тишина, нарушаемая лишь мерным шлепаньем волн о борт.

– Ну, что делать будем? – первым нарушил молчание Ланс.

– Что делать, что делать… Новый поиск теперь провести придется. Сможешь?

– Смочь-то смогу, сил хватит, но метку, сам понимаешь, ни тебе, ни мне сейчас не поставить.

Это он мог бы и не объяснять – любому магу известно, что при постановке меток ставящему необходимо находиться на твердой земле. Можно, впрочем, и на болоте – не важно, лишь бы в пространстве при этом не перемещаться. Обеспечить же абсолютную стабильность на корабле, в открытом море, изобилующем и ветрами, и течениями… Ну, это тоже можно, вот только придется накладывать заклятие удержания, а это уже, само по себе, создаст возмущение магического фона такой силы, что ни о какой метке говорить не придется.

– Да плевать. Главное, определить его расположение. Двинемся туда, определимся снова, а там уже проще, зная курс – найдем. Ну, может, провозимся подольше.

– Лады, давай попробуем.

Несколько минут спустя прямо на палубе корабля был проведен обряд поиска. Молодые маги смотрели с интересом – когда еще удастся понаблюдать за работой профессионалов такого класса, да еще в полевых условиях? Матросы и офицеры корабля тоже наблюдали за происходящим, но, скорее, от нечего делать – им было важнее, чтобы увлекшиеся маги не спалили что-нибудь, а то ведь всякое бывает. Ну и уж совершенно никакого интереса не проявили морские пехотинцы. Этим в свое время твердо было вбито в головы, что их задача – идти, куда скажут, и резать, на кого укажут, а все остальное – не их ума дело, да и вообще, меньше знаешь – крепче спишь.

Так или иначе, обряд магистры провели грамотно и вполне успешно. Не так уж и сильно они отстали, как оказалось, да и скорость у преследуемого корабля была, похоже, совсем невелика. Последнее не могло не внушать оптимизма, и королевский фрегат, чуть слышно заскрипев всем корпусом, уверенно лег на новый курс.

Если бы маги, а возможно, и капитан фрегата, не говоря уж о простых матросах знали, чем грозит им преследование, они бы, скорее всего, не теряя времени даром, занялись совсем другим делом. В пираты подались бы, например, благо первоклассный корабль мог позволить им вполне успешно заниматься этим промыслом. Однако они, увы, не знали, во что лезут, и храбро смотрели в будущее.

Торн

Похоже, местные решили уморить его своей неторопливостью. А главное: каждая задержка тянула за собой другую и накладки растягивали время, нарастая, как снежный ком. Вот и сейчас то же самое. Выйди они тогда в море сразу, ну или хотя бы с утра, проблем бы не было. Но пока готовились, пока собирались… В общем, их корабль, развалюха жуткая, зато с громким именем «Касатка», выполз из бухты, уже когда перевалило за полдень, и пополз, словно беременный кашалот. И, как следствие, угодил в шторм, который в иных обстоятельствах успел бы проскочить.

Хорошо еще, команда этого корыта (хотя данное определение и выглядело «Касатке» невероятно щедрым комплиментом) оказалась все же не робкого десятка, да и моряки, как ни крути, были опытные. Сумели пройти по самому краешку шторма, благодаря чему все потери ограничились сорванным парусом, и уйти сюда. Теперь оставалось только ждать, благо удобная бухта, позволяющая отсидеться без риска для жизни и здоровья, нашлась быстро.

Ветер сюда не попадал. Ну, почти не попадал. Узкий, извилистый пролив между кучей островов словно отсекал бухту от моря, превращая ревущий шторм в легкий бриз. Ну а если что-то все же случится, утонуть в любом случае окажется затруднительно. Бухта мелкая, «Касатка», даже коснувшись килем грунта, все равно оставит половину надстроек над водой. Жить можно, в общем.

Правда, удобство этой бухты оценили не только незадачливые путешественники – город, раскинувшийся на ее берегах, был уже довольно стар. Торн навскидку оценил его возраст лет в пятьсот-шестьсот, не меньше. И это был красивый город – сложенный из белого известняка, вольготно раскинувшийся на склоне невысокой горы, он, казалось, ниспадал в море. С расстояния, на котором находилась «Касатка», невооруженным глазом были не видны ни грязно-серые подтеки на стенах, ни трещины, оставленные временем, ни узенькие, не блещущие чистотой улочки. Со стороны город казался молочно-белым и, наверное, в свете заката окрашивался в нежно-розовый цвет. Увы, но наблюдать эту картину не представлялось возможным – небо было затянуто тучами, и солнечные лучи почти не пробивались сквозь плотный темно-серый покров. И все равно, даже сейчас город был красив.

Самым положительным, на взгляд оборотня, был тот факт, что, несмотря на слабый вроде бы ветер, в бухте ощущалось довольно сильное волнение. И если «Касатку», обладающую немалой массой, раскачивало неприятно, но все же терпимо, доставляя лишь незначительное беспокойство, то для утлых лодок, теснившихся в гавани, такое волнение представляло немалую опасность. И хвала богам, а то ведь сразу полезли бы на палубу всевозможные торговцы, пытающиеся сбыть заезжим путешественникам всякую экзотическую дрянь, от красивых раковин и местных фруктов до дизентерии и чумы. Проверено опытом, равно как и то, что от этой саранчи можно избавиться только одним путем – вышвырнуть их всех за борт.

Впрочем, и без них пришлось кое-кого искупать. Если конкретно, то помощника капитана, решившего приударить за Элкой. Та лишь хихикнула, в своей обычной манере позволяя ухажеру распускать хвост, но когда вообразивший себя неотразимым герой-любовник попытался галантно положить девушке руку на талию, рядом словно бы из ничего материализовался ее старший брат. Ну, легенда у Торна с Элкой была такая, очень удобная, кстати.

Незадачливый морячок отправился за борт так быстро, что вскрикнуть успел только оказавшись под водой. Получившийся «бульк» звучал неубедительно, и на том все, может статься, и закончилось бы, ибо «брат» был в своем праве, но остальная команда почему-то обиделась. Кое-кто даже за подручные предметы вроде багров и весел хвататься начал. Пришлось их отправить следом за фыркающим, как дельфин, товарищем, а остальным просто навалять. Так, слегка, чтобы жизнь малиной не казалась. А потом пообещать капитану килевание на пару оборотов и в доказательство осуществимости своей угрозы на его глазах голой рукой разбить вдребезги какую-то хреновину, непонятную не слишком разбирающемуся в морском деле Торну, зато внушительную на вид и сделанную из крепкого дерева. В результате Торна начали бояться, и все его приказы исполнять по команде «Бегом!», что, в принципе, оборотня вполне устраивало.