— Тебе смешно!.. А у меня не жизнь, а сплошной цирк, в котором я выступаю в качестве дрессированной мартышки…

Катя как будто в воду глядела. Парни оказались очень терпеливыми. Они прогуливались вокруг салона красоты, кружили вокруг него, словно коршуны, изредка перебрасывались словами, но никуда не уходили.

— Катя, а тут есть запасный выход?..

— Нет, — развела руками Катя. — Вход и выход только один, со двора. На окнах решётки, — добавила она, видимо, зная, какой вопрос я задам следующим.

— Но как же мне быть?!

— Давай мы тебя переоденем?.. У меня кое-что из одежды висит в шкафу.

Катя вскочила и распахнула дверцы шкафа, стоящего в углу её кабинета. Порывшись в содержимом шкафа, она достала белое платье в чёрный горошек.

— В талии платье будет тебе широко, но мы подхватим его платком, как поясом, — говорила себе под нос Катя, — потом наденем тебе очки… И парик!.. Будешь героиней шпионской мелодрамы.

Через пять минут девушка в зеркале на самом деле напоминала героиню шпионского фильма. Рыжеватый парик, большие очки, платье в горошек и небольшая шляпка.

— Думаешь, сработает? — с надеждой спросила я.

— Сработает! Это же мужики!.. Они запомнили твой пончик и будут ждать девушку в пижаме…

— Это была не пижама!..

— Да какая разница? — всплеснула руками Катя. — Идёшь или нет? Если нет, то снимай. Салон, кстати, закрывается через полчаса.

— Не сниму!..

Пришлось собрать всю волю в кулак и выйти. Я боялась, что Дэн и Марк сразу же меня узнают, но, наверное, Катя была права. Потому что Марк скользнул по мне равнодушным взглядом, а Дэн вообще не взглянул на меня. Обрадовавшись, я добралась до автобусной остановки, и с пересадками доехала до съёмной квартиры.

В воздухе витал аромат не только кофе, но и моей собственной влюблённости и эйфории, которой я наполнялась, когда Марк оказывался рядом.

Я так вжилась в шпионскую роль, что даже не стала включать верхний свет и работала над статьёй при свете монитора, подключив небольшую настольную лампу. И даже не думала, что утром возле подъезда меня будет ждать сюрприз…

Утром я едва вышла из подъезда, как передо мной, словно из ниоткуда, возник Марк Истомин. Я дёрнулась обратно, но он меня опередил, встав между мной и дверью.

— Постой!.. Не убегай. Не надо от меня прятаться и переодеваться в кого-то другого!..

— Чёрт! — простонала я. — Ты меня узнал вчера?

— Узнал, конечно же, — улыбнулся Марк. — Дэна ты, разумеется, обвела вокруг пальца. Этот дурень так ничего и не понял. А я решил дать тебе немного времени побыть наедине со своими мыслями.

— Очень неожиданно!.. — удивилась я. И ещё больше удивилась, когда Марк всунул мне в руки плоскую корзину, запакованную в шуршащий полиэтилен.

— Что это?

— Твой завтрак. Кофе с миндалём и корицей, бельгийские вафли и сливочный крем.

— Ого!..

Соблазн был слишком велик. Я не вытерпела и развязала атласную ленточку, вдохнув сладкий аромат свежей выпечки и кофе. Боже, как пахнет… Даже слюнки побежали!..

— Спасибо, но я…

— Ты возьмёшь это с собой, — настойчиво сказал Марк. — Отказы не принимаются. Пожалуйста. В качестве извинения за вчерашнее. И я больше не буду тебя домогаться.

— Спасибо, — поблагодарила его я, одновременно испытав мимолётную радость и разочарование. Боже, я такая дурочка!..

— Но всё остальное в силе, договорились? — спросил Марк.

— Если только ты не…

— Я не буду лезть к тебе в трусики, — поднял руки Марк. — Только если ты сама об этом меня не попросишь.

— Не попрошу! — выпалила я, отметив, как озорно блеснули глаза Марка.

Что ещё придумал этот дьявол-искуситель?..

— Подвезти тебя? Где ты работаешь?

— Нет, спасибо, Марк. Я доберусь сама.

— Не забудь позавтракать, Луковка, — Марк шагнул вперёд и легонько коснулся моих губ своими губами.

— Эй!..

— Приятельский поцелуй. Я же не лезу к тебе в трусики, несмотря на то, что очень хочется, — невозмутимо ответил Марк и легко сбежал вниз по ступенькам.

— Приеду к тебе вечером. Будь готова испытать оргазм! — крикнул он мне издалека так громко, что на его голос обернулись прохожие.

— Марк!.. — топнула я ногой от возмущения.

— Кулинарный, разумеется. Ты съешь всё до последней крошки и даже оближешь свои пальчики!..

Я ни капли не сомневаюсь в том, что Марк приготовит нечто божественное. Даже сейчас я нетерпеливо поглядывала на корзинку с завтраком, ожидая, пока доберусь до редакции и сяду за крошечный столик в углу.

Я едва успела сесть на своё место, как за моей спиной материализовался Родионович и схватил одну вафлю.

— Вкусно, Стрельцова! Не знал, что ты умеешь готовить!.. — пробубнил редактор с набитым ртом. — Ну, что, пойдём посмотрим, какую красотку из тебя сделали?

Я с сожалением осмотрела стол и едва успела отпить глоток кофе, как услышала сердитый окрик.

— Стрельцова!.. Нельзя есть на рабочем месте!.. Вперёд.

И с этими словами Родионович выхватил из корзинки ещё одну вафлю, отправив её вслед за второй.

— А?..

— Бэ, Стрельцова. Дела не ждут. Нам ещё нужно успеть добавить ссылку в статью и в блог на твой аккаунт, которого, кстати, ещё нет.

Родионович потащил меня за собой, словно на буксире, приведя уже к известному мне Жене. Через полчаса мой аккаунт был готов и даже мог похвастаться двумя фотографиями, на которых я едва узнавала саму себя.

— О-о-о!.. Ничего себе…

— Заниматься нарциссизмом будешь потом, добавляй вот этот текст. Это твоя первая статья в миниатюре. Ко второй добавишь вот это…

Мой телефон тренькнул два раза. Родионович прислал мне сокращённый текст статьи. В обрубленном варианте статья казалась невероятно дерзкой и острой, как перец чили, а от второго текста я вообще потеряла дар речи.

— Какие ещё выводы, основанные на собственном опыте и многочисленных экспериментах, Николай Родионович?.. — возмутилась я.

— Молчи. Ты скоро станешь лицом нашего журнала. А наше лицо должно выглядеть так, чтобы треть облизнулась, вторая треть начала рвать на голове волосы от отчаяния, а оставшаяся часть прокляла тебя из зависти…

— Ой!.. Не надо меня проклинать!..

— Зависть — первый признак успеха. Переживёшь!.. — приободрил меня Родионович.

А я с удивлением наблюдала, что пока я добавляла текст в описание к фото, на мой аккаунт подписались уже больше пятидесяти человек.