Этот же автор констатирует:

"Кутузов не хотел изнурить вконец свою армию усиленными переходами и вовсе не имел намерения вступать в решительный бой с гениальным противником и его армией, которая, будучи поставлена в отчаянное положение, могла продать дорогою ценою свое существование . Кутузова упрекали в том, что он не прибыл сам на Березину в решительное время переправы Наполеона . Он один мог принять на себя ответственность в последствиях встречи с Наполеоном, и, быть может, на берегах Березины его ожидала слава победить того, кого вся Европа в течение многих лет привыкла считать непобедимым".

Чем же обернулось для России и для русской армии нежелание М.И. Кутузова "вступать в решительный бой с гениальным противником и его армией"? Ответ на этот вопрос прост: удивительное спасение Наполеона продлило войну еще на долгих шестнадцать месяцев…

ЗАГРАНИЧНЫЙ ПОХОД РУССКОЙ АРМИИ

Итак, остатки Великой армии Наполеона были изгнаны из России, и император Александр некоторое время находился перед дилеммой: завершить войну подписанием мира или продолжить ее на территории Европы, добившись окончательного уничтожения Наполеона?

В пользу продолжения войны говорило то, что окончательный разгром Наполеона явно укрепил бы позиции России в Европе и позволял рассчитывать на приобретение новых территорий.

Соответственно, Александр потребовал "следовать беспрерывно за неприятелем" и лично прибыл к армии в Вильно. Со своей стороны, М.И. Кутузов, как мы уже знаем, не торопился с заграничным походом и предпочел бы вообще обойтись без него.

— Ваш обет исполнен, — говорил он царю, — ни одного вооруженного неприятеля не осталось на русской земле. Теперь остается исполнить и вторую половину обета: положить оружие.

А.Н. Архангельский констатирует:

"Кутузов, постаревший, не желавший расставаться с Виленским покоем и привычной роскошью, быть может, предчувствующий близкую кончину, но также верный своей "домашней философии", полагал задачу русской армии выполненной, войну, по существу, законченной, победу до конца одержанной".

Однако Александр, не желавший останавливаться на достигнутом, настоял на своем, ибо для него война с Наполеоном была, как выразился историк М.В. Довнар-Запольский, "актом борьбы его личного самолюбия, независимо от тех политических причин, которые ее вызывали".

В результате в январе 1813 года русские войска вошли в Польшу и Пруссию тремя армиями: Главной (с ней были сам император и М.И. Кутузов), 3-й Западной под начальством адмирала П.В. Чичагова и Резервной. На направлении Кенигсберг — Данциг двигался также отдельный корпус П.Х. Витгенштейна.

Россия, "сокрушительница врага в собственных пределах", шла теперь освобождать от наполеоновского ига и другие страны.

Наступление шло весьма энергично, и вскоре на сторону русских перешел прусский корпус генерала Йорка фон Вартбурга. Плюс в армию был вызван М.Б. Барклай-де-Толли, в свое время замененный на Кутузова и долгое время находившийся в вынужденном бездействии. Этот благородный человек забыл все свои обиды и уже 23 января (4 февраля) принял командование 3-й Западной армией вместо заболевшего адмирала П. В. Чичагова.

Когда Барклай принял командование, на него было возложено взятие крепости Торн (Торунь), расположенной на правом берегу Вислы.

28 марта (9 апреля) начались осадные работы, а с 4 (16) апреля пошли переговоры о капитуляции. В результате, гарнизон сложил оружие. Было захвачено 52 орудия, более 10 000 ружей и значительный запас провианта. При этом русские потеряли лишь 28 человек убитыми и 167 человек ранеными.

По прибытии 6(18) апреля в Бунцлау император Александр и М.И. Кутузов расположились в городе на четыре дня. Здесь ими и была получено известие о том, что Барклай овладел Торном.

По взятии Торна его 3-я армия двинулась в Силезию. К этому времени тяжелобольной 67-летний генерал-фельдмаршал М.И. Кутузов уже "тихо угас на лаврах". Произошло это 16 (28) апреля, и его тело было отправлено в Санкт-Петербург, дабы быть погребено со всеми подобающими его высокому званию и заслугам почестями. При этом Александр велел выдать жене Михаила Илларионовича 200 000 рублей и сохранить за ней пожизненно в виде пенсии полный фельдмаршальский оклад. Император написал ей:

"Болезненная не для одних вас, но и для всего Отечества потеря, не вы одна проливаете о нем слезы: с вами плачу я, и плачет вся Россия".

После этого армию возглавил генерал от кавалерии граф П.Х. Витгенштейн, имевший после 1812 года яркую славу "защитника Петрова града". Пруссаки, перешедшие к тому времени на сторону России, согласились с этим решением императора Александра, а вот генералы А.П. Тормасов и М.А. Милорадович отказались служить под его командой, ссылаясь на свое старшинство (Витгенштейн был действительно моложе обоих).

Уже с Витгенштейном во главе русско-прусская армия 20 апреля (2 мая) 1813 года провела сражение при Лютцене.

По оценкам, в этом сражении французы потеряли примерно 20 000 человек убитыми и ранеными (в том числе был убит командир конной гвардии Наполеона маршал Бессьер), а союзники — около 12 000 человек. Естественно, последние поспешили назвать Лютцен своим успехом.

Со своей стороны, Наполеон после сражения написал:

"Лютценская битва будет поставлена выше сражений при Аустерлице, Йене, Фридланде и Москве-реке. Я уже двадцать лет командую французскими армиями и никогда не видел еще столько смелости и преданности".

Как бы то ни было, после этого сражения русско-прусская армия, при которой находились союзные монархи, поспешно отступила за Эльбу и заняла позицию за Бауценом — саксонским городком, что в сорока километрах восточнее Дрездена.

Прибыв туда, Витгенштейн нашел ожидавшее его желанное подкрепление. Это была армия Барклая-де-Толли, которая подошла от Торна.

Вслед за этим, 8 (20) мая, Наполеон с основными силами (а он совершил чудо и сумел быстро набрать новую армию в примерно в 140 000 человек) форсировал в нескольких местах реку Шпрее.

У союзников в районе Бауцена имелось лишь 96 000 человек, в том числе 68 000 русских и 28 000 пруссаков. И Наполеон со своими мальчишками-новобранцами выиграл сражение, но его преследование получилось медленным и малоэффективным.

Отметим, что Бауценское сражение коренным образом изменило положение Барклая в армии. В тяжелом бою он показал себя очень хорошо. А вот граф Витгенштейн с ролью главнокомандующего не справился — это был не его уровень.

В результате последний сам попросил, чтобы его поставили под начальство Михаила Богдановича.

Итак, Барклай после отставки прежнего командующего встал во главе объединенной русско-прусской армии, которая насчитывала 140 батальонов, 182 эскадрона, 29 казачьих полков и 340 орудий.

Произошло это как раз накануне временного перемирия с Наполеоном. Сначала это перемирие было заключено на 36 часов, потом его продлили до 20 июня, а потом — еще на три недели. Делалось это для того, чтобы дать Австрии время закончить свою тайную мобилизацию. Наполеон, также желавший завершить свою подготовку, не возражал, и это стало его роковой ошибкой: за время перемирия к антинаполеоновской коалиции присоединились Австрия и Швеция, и у союзников появился решающий перевес в силах.