— перевел я ему. И предупреждая его возражения, добавил капельку лести, — как самый продвинутый среди нас.

Сосед вроде собрался возмутиться, но уже открыв было рот, всё же передумал. Может просто решил не спорить, а может подействовала моя лесть.

Как говорилось выше, я не особенно кого знал в селе, и сосед исключением не был, но Сергей Алексеевич, наш глава, относился к нему весьма уважительно, поэтому то мы и подумали что лучше пусть пытают его, тем более что в отличии от нас, он половину дороги продрых, а значит был достаточно отдохнувшим чтобы выдержать допрос с пристрастием.

Один месяц спустя.

— Погоди! — едва не попав под колёса, откуда-то выскочил Петрович.

Среднего роста, среднего возраста, и вообще всего среднего, Петрович — а имени его я не знал, занимал должность посыльного при главном агрономе, и его внезапное появление наверняка с этим и было связано.

— Ну? — морщась от хлынувшей в салон пыли, открыл я дверь.

— Вась, не в службу а в дружбу, докинь пару мешочков до крайней гряды!? — утирая со лба пот, задыхаясь, едва выговорил он.

Крайняя гряда — самый дальний засаженный картошкой участок, примерно в километре от бывшей МТМ, неподалеку от превратившейся в озеро реки.

В принципе, мне и ехать в ту же сторону — в ночь заступать на пост, но мешки ведь он не в карманах принёс, а значит нужно за ними куда-то возвращаться.

— Тут недалеко! В армянском! — словно прочитав мои мысли, добавил Петрович.

Армянским называли один из местечковых магазинчиков, по национальности хозяев, и находился он буквально в сотне метров от места где мы сейчас находились.

Естественно этого магазина там уже не было, как не было и всех остальных — колхозный бизнес умер буквально в день перемещения, и теперь там располагался какой-то склад, или нечто в этом роде.

— Хорошо, садись. — кивнув назад себя, — переднее кресло было занято Леонидом, моим новым напарником, — пока Андрея перевели на периметр, я перегнулся и открыл заедающую снаружи дверь.

— Чего в мешках то? — спросил Леонид.

— Химия какая-то вроде. — усаживаясь в кресло, ответил Петрович, — я как-то не вникал, сказали доставить на точку, а транспорта не дали...

— Так на тележке? Два мешочка ведь?

— Ну там почти два... Чуть больше... — нехотя уточнил Петрович.

Леонид усмехнулся.

— К нам то хоть поместятся? Второй рейс делать не придётся?

— Не придётся. — улыбнулся Петрович, и добавил, — наверное...

Забегая вперед скажу, второй рейс делать не пришлось, но загрузили нас по самое не хочу, запихав мешков двадцать какой-то сыпучей и вонючей гадости.

Которую, к слову, нам самим ещё и выгружать пришлось.

Но это я так, не жалуюсь, констатирую просто.

Ведь всё что сейчас не делалось, делалось исключительно ради нашего собственного выживания. Вот только если бы ещё все это понимали.

К примеру. Если уж зашла речь о магазинах. Всего у нас их было девять штук, маленькие, зачастую оборудованные прямо в доме или пристройке, особым богатством ассортимента не отличались, но сейчас, после случившегося, их товары приобрели огромную цену. Та же зубная паста. Вот сколько тюбиков в ванной комнате обычного человека? Один, реже два. А мыло? Максимум несколько кусков. Спички — десять коробков. Соль — пачка, две. Свечки — тоже немного. Бритвы, ручки, ещё какие-то мелочи которых мы не замечаем, но без которых нам будет весьма и весьма неуютно. И владельцы этих магазинчиков, в одночасье, стали обладателями не просто кучки товара на неделю, а реального богатства. И естественно, после решения большинства о «национализации», отдавать свои сокровища на «общак» не хотели, попросту распихав их по разным углам. Повторюсь, опять же, — не все. Были среди них и умные люди.

Двое. Точнее две семейные пары. Одна пара это как раз армяне, хозяева армянского, и ещё одна владельцы самого большого в селе магазина под названием «Удача».

Остальные же решили что возможность подольше чистить зубы и брить морды хорошим станком важнее человеческих отношений, и попрятали весь товар по погребам да чердакам.

Вот только сделали они это не от большого ума. Видимо не совсем дошло, или совсем не дошло, что с нами произошло и где мы все оказались. И из обычных граждан, таких же как все, эти товарищи превратились во всеобщих врагов, в которых разве что на улице пальцем не показывали, и при любом удобном случае старались как-нибудь насолить.

Вот к примеру. Обычная женщина, хозяйка пары небольших магазинчиков, отказалась отдавать добро на общий склад, причём сопроводила отказ большим скандалом и криками на всю деревню. И уже через несколько дней осталась на пустом пепелище.

Конечно, может это и случайность, — всякое бывает, но, согласитесь, какая-то уж больно странная.

Но это я отвлекся, как говорится — Кесарю — кесарево, а мы вернемся к нашим баранам. Точнее мешкам с химикатами.

Разгрузив мешки на поддоны, мы отчитались перед принимавшим товар мужичком, и с облегчением выдохнув, поехали на свой, северный пост.

— Давай-ка поаккуратней... — долбанувшись о дверь на очередной кочке, — а их в поднимающейся траве заметить было достаточно сложно, схватился за поручень Леонид.

— Ну извини... — переключаясь с третьей на вторую — газанув на всю округу — перегазовка, отмахнулся я, и глядя на скачущую стрелку спидометра, — чудо военного автопрома, выкрутил руль, стараясь не поймать новые ямы.

— Вот... Теперь синяк будет... — продолжал сетовать мой напарник. Уже немолодой, лет за пятьдесят с хвостиком, он жутко не любил ездить в качестве пассажира, и когда все же приходилось — вот как сейчас, отличался повышенной ворчливостью. — Не дрова везёшь...

— Ага... — поддакнул я, — не дрова. Поэтому не плачь...

У нас в селе и так дороги паршивые, а тут ещё пока периметр строили, вообще раздолбали всё что можно. Где техникой, где хз чем, но количество неровностей выросло значительно, и срезать путь — как сделал это я, было весьма чревато. Вот только мы и так опаздывали, — на посту наверное бесятся уже, а если бы ещё и в объезд поехали, нас бы сменщики наши вообще прокляли, поэтому выбрав из двух зол меньшее, я и решился проехать напрямик по полю.

Вообще,