Авери помнил, как тогда на глазах ожил Римонд, как стал, словно коршун, бдительно следить, чтобы его девочке доставалось все самое лучшее. Как, узнав, что дитятко вскоре сама станет мамой, сделав его дедушкой, пришел практически в неописуемый восторг (после желания придушить своими руками того, кто посмел обрюхатить его кровиночку, не защелкнув на запястье помолвочный браслет, остыв лишь после того, как узнал, что посмевший дотронуться до невинной девушки парнишка безумно влюблен в нее, да еще и приходится наследным принцем соседнего государства).

Забавной была и первая встреча дочери с отцом, Лори тогда впервые приняла боевую трансформацию, явив себя во всей красе демонической мощи (вполне логично, неожиданно для «обыкновенной человечки»). После того, первого случая преображения, Римонд сам стал обучать дочку искусству смены ипостаси, чутко следя за любым изменением магического фона, ее настроением (которое во время беременности могло меняться за секунды на диаметрально противоположное), не позволяя полностью перекидываться в непробиваемую броню Высшего демона, чтобы случайно не задеть зреющих под сердцем крошек. Конечно, если бы Лори умела к тому моменту самостоятельно преображать свое тело, никакой опасности для деток ее изменения не представляли бы, напротив, находясь в боевой трансформации, демоны были неуязвимы (а что уже говорить о них, Высших?), но, решивший перестраховаться осчастливленный неожиданно свалившимся отцовством и скором становлением дедушкой, Римонд бдел над дочерью все девять месяцев, пока рыжеволосая девушка все больше хорошела, округляясь в области талии.

Уже после облегчения от бремени толкающихся в чреве малышек, Лорлиона, восстановившись после родов, перекочевала под руководство не только отца, который с попеременным успехом отвоевал у родителей Ноала право быть рядом с внучками больше времени, (убедив Альморона и Каларику, родителей Ноала, что Лорлионе с мужем и маленькими демонятами стоит пожить в Аминсе), но и попала под опеку Первого Советника Римонда. Френдон стал обучать Лори практически тому же, что знал и сам Авери.

За три с лишним года рини превратилась в настоящую киоссу, умеющую вести тонкие беседы на политические темы, филигранно пользоваться всем арсеналом представленной в огромной коллекции Римонда боевой техники (впрочем, основы Лорлиона получила еще в Ионтоне, когда служила у Альморона под руководством того же Мастера Рила), нежно и не напрягаясь пускать в ход заклинания Высшего порядка (причем не все были открыты в использовании обычным обывателям, но были обязательной программой для королевской семьи, у которых и Сил, и возможностей на сложные переплетения рун и энергетических связей хватало с лихвой), и, разумеется, дознаваться интересующей ее информации. С последним пунктом, кстати, у Лори было преимущество даже перед ним, Авери, почти шестисотлетним демоном с опытом работы разведчика. А всему виной обряд, в котором девушке удалось увидеть и поговорить с самим Гисхильдисом, который одарил ее Знанием. С каждым годом Лорлиона раскрывала новые грани божественного подарка, с трепетом осознавая, какое громадное множество тайн было похоронено в веках, и к которым лишь она одна теперь имела доступ.

Авери прекрасно понимал, что со знаниями, которые стали доступны Лорлионе, она вполне может обратиться к ментальному воздействию, причем намного более сильному (и даже если не учитывать, что все Высшие демоны обладают частью данных способностей, и любое их усилие, даже самое минимальное, может позволить не только прочитать мысли стоящего рядом, но и заставить действовать согласно его воле), нежели могли делать те, для кого ментальная магия была основополагающей от рождения. Пусть менталистов в Ингиаке насчитывалось не более нескольких тысяч (и это на всех континентах!), все же Лори со своими умениями (спасибо дару Гисхильдиса) могла шагнуть в этой науке намного дальше, чем любой из них, даже самый умудренный опытом старец в сединах.

Однако девушка не шла на ментальную составляющую своей магии, немного в шутливом виде пытаясь выведать у него, кто же такая эта самая Эйя, оказавшаяся счастливицей, способной обратить на себя внимание чуть ли не первого жениха Империи (все же отец Авери был правой рукой самого короля, а, значит, сам наследник Фредона был непозволительно близок к правящей верхушке, кроме всего прочего являясь лучшим другом киоссе Араи). Многие мамочки хотели бы, чтобы сиятельный геун почтил своим вниманием их дочерей, сестер, племянниц и прочих родственниц женского пола, но Авери ловко уходил из сетей брака, да и под наставлениями отца, советующего не обременять себя брачными путами, не стремился к длительным отношениям, а уж чтобы прийти на день рождения во Дворец с кем-то… такого случая пока не удостаивалась ни одна барышня. Тем волнительней было заявление, что на праздник к киоссе он явится в сопровождении дамы.

– Эйя… владеет небольшой зельевой лавкой, – сдался Авери, признавая поражение под напором зеленоглазой красавицы.

– Значит, вас свела Алхимия, – точно подметила девушка, что-то просчитывая в уме. – Я не буду тебя пытать, спрашивая, где эта лавка находится…

Авери хмыкнул.

– Тебе ни к чему, одно твое слово, и в течение часа на некую геуну желающие выслужиться перед госпожой стражи предоставят полный отчет.

Лори невинно пожала плечами.

– Не стоит осуждать их из желания показать себя и свои умения добывать информацию… Значит, она – геуна… Из какого народа?

Танасори подмигнул.

– Отгадай. К кому я питаю слабость?

– Так не честно! Но, позволю себе потешить самолюбие, назвав людей.

– В точку.

– Правда? – Лори выглядела удивленной. – Человеческая девушка и демон… Что-то мне это напоминает.

– Вот только ты оказалась не совсем человеком, – философски заметил блондин, вытягивая ноги вперед и запрокидывая голову в сторону звездного неба, что виднелось за краем крыши беседки.

Сделав неуловимый жест рукой, Авери приглушил висящие в самой беседке и возле нее магические светильники, погружая их в полумрак.

Лори хихикнула.

– Не боишься, что явится мой муж, и, увидев, в какой интимной обстановке мы тут щебечем, захочет с тобой… поговорить по душам?

Авери улыбнулся, оборачиваясь к собеседнице.

– Я буду не против, давненько мы не разминали косточки друг друга, – и, выдержав драматическую паузу, добавил доверительным шепотом, – а ведь если бы не я… – чуть придвинувшись к киоссе, мужчина заметил. – Знаешь, Лори, а тогда, четыре года назад, я сам мог поддаться твоей магии.

Лорлиона непонимающе нахмурилась.

– Какой еще магии?

– Магии твоего очарования, – в темноте блеснули белоснежные зубы от растянувшейся довольной улыбки.

Лори тихонько рассмеялась.

– Боюсь, Ноал тогда бы не стал сдерживать свою Силу в попытке выяснить, кто из вас двоих больше заслуживает моего расположения. Как вспомню его необоснованную ревность и раскрытие собственнических инстинктов, сразу словно возвращаюсь во времени назад, – она также наклонилась ближе к нему, зашептав, – впрочем, ты и сейчас не позволяешь ему расслабиться, постоянно держа в тонусе.