— А как проснулся?

— Я почувствовал твоё прикосновение и услышал голос. Ты сказала «Ну здравствуй» и меня словно молнией ударило, — улыбался мужчина.

— Я море трогала. Я всегда так делаю, — заулыбалась Рина, — люблю поболтать с ним.

— Оно тебя чувствует.

— Серьёзно?

— Да, поверь, я знаю.

— Может это мои корни о себе знать дают? — задумалась она, с аппетитом жуя сладкий сочный перец.

— А что у тебя за корни? — Балор вдруг понял, что совсем ничего не знает о своей Эрин.

— У меня один из дедушек помор. Это народность, которая у наших северных морей проживала с давних пор.

Балор молча прикрыл глаза и тихо засмеялся. Ну конечно, две половинки одного разделённого народа всё равно тянулись друг к другу, ну, либо Мать-Бездна вершила судьбы… Не одних фоморов коснулась жестокость туата де Дананн: Фир Болг — не демоны, не духи, а люди, которые жили в мире и согласии с фоморами, успели породниться и родить общих детей — они ощутили на себе гнев сидов ещё сильнее, чем заключенные в пучине океана фоморы. Балор знал это, и запомнил навеки, потому что его братья, полюбившие женщин из племени Фир Болг, сходили с ума от скорби и безысходности, не имея возможности даже отомстить ши, когда в морские воды начали сбрасывать их жён и даже детей. Некоторые смогли спастись на лёгких суднах, дойдя до других берегов северных морей. Фоморы следовали под водой за кораблями и молили все силы, к которым могли докричаться, чтоб они пощадили их семьи. Море было милостивым, ветры наполняли паруса и несли людей дальше от страшной участи. Матери называли своих детей фоморами в честь отцов, которых им не суждено было больше увидеть, позже они стали поморами. А кровь всё так же не давала селиться вдали от родной стихии, хотя память с течением времени заменяла древние сказания на другие, но всё так же море было в них и альфой, и омегой.

— Да, любимая… Корни, — Балор объяснил ей, почему её так тянуло всегда к Северным берегам, хотя её семья и уехала оттуда еще при рождении мамы Дарины. Дедушка так любил свою жену, что согласился покинуть родные места и поселиться в большом и шумном городе гораздо южнее. Но прижиться в нём он так и не смог, всё время болел, хотя и дожил до почтенного возраста.

— Балор, а где?… А как мы будем жить? — любовь и романтика, конечно, прекрасно. И за своим королём Дарина готова идти куда угодно, но всё же хотелось узнать подробности, чтоб строить планы и мечтать.

Только этот вопрос заставил сердце фомора сжаться в камень от неизвестности и дурных предчувствий. Кулон на груди его возлюбленной — лишь временное препятствие на пути сидов, которые бросят все силы на уничтожение… скорее всего Дарины. Ведь она человек, женщина, а значит уязвимее, а главное, что она должна выносить ребёнка, чьё рождение отворит Бездну, выпуская запертых в ней фоморов. Будут ли они мстить? Наверняка. И они имеют на это право.

— Жалко, что ты с моей семьёй не познакомился… Когда всё закончится, съездим? — продолжала сыпать солью на истерзанную душу Балора его Эрин.

— Конечно, милая. А ты завтра познакомишься с мои внуком.

— ?!?!. - взгляд Дарины говорил лучше всяких слов.

— Да, я чуть старше тебя и не обременён невинностью, — её искреннее смущение как всегда забавляло его.

— Я забываю. Ты хорошо выглядишь для своих лет, — засмеялась, спрятав лицо у него на груди, девушка.

А горизонт начал потихоньку окрашиваться розовым, что знаменовало окончание их волшебной ночи и начало трудного, но судьбоносного дня, который необходимо просто пережить… Не думал Балор, что день свадьбы с любимой женщиной будет таким противоречивым и поднимет в его и так неспокойной душе настоящую бурю. Но он справится, он не имеет права оставлять её с сыном, он выживет.

— Эрин, — девушка охотно отзывалась на это имя, — нам пора.

— Ммм, не хочу тебя отпускать! — зажмурилась она, обнимая фомора ещё крепче и прижимаясь к его тёплому боку.

— Ты встанешь, умоешься, переоденешься, а завтракать уже будем вместе. Успеть соскучиться шансов нет, — Балор ласково поцеловал её в нос.

— Ты меня недооцениваешь, — Дарина встала и оглянулась в поисках платья. А найдя его, принялась под аккомпанемент вздохов и кряхтения натягивать его на себя.

Балор какое-то время весело наблюдал за её кропотливым трудом, а потом положил свою руку на её, спрашивая:

— А что ты делаешь?

— Как что? Одеваюсь.

— А зачем?

— Нууу… Так положено… Не знаю. Не нужно, думаешь? — выгнула брови девушка, вопросительно глядя на возлюбленного.

— Ты проснёшься в том, в чём ложилась спать. Да и не спеши одеваться… — у фомора были абсолютно определённые намерения на оставшееся до пробуждения время.

— Погоди, а браслет?

— А браслет ты не придумала, как это платье. Он не был иллюзией, да и серебро не простой металл.

— Ладно, допустим. А… — и вопрос на этом звуке был прерван поцелуем, от которого сразу же закружилась голова и подкосились ноги, а все вопросы о свойствах материи в текущем сне отпали сами собой.

Глава 20

— Ты точно всё решила? — сейчас Вова, как ни странно, был в образе старшего брата — строгого и готового растерзать всех, кто рискнёт обидеть его непутёвую младшую сестрёнку.

— Точнее некуда, — ответила Дарина, до сих пор частично пребывающая в розовых облаках любовного дурмана, — тут без вариантов.

— Вы же знакомы меньше недели! — Вова всё еще не понимал, как можно настолько довериться и прикипеть, при чём даже не к человеку, а малоизученному мифическому персонажу.

— Зато созданы они друг для друга! Что ж ты бестолковый такой?! — всплеснула руками Катя.

— Ты меньше книжек женских читай, может опять в реальность вернёшься, — шикнул на неё мужчина, на что Катерина выразительно закатила глаза, через секунду опять мечтательно уставившись на Рину.

— Ничего, найдётся на тебя управа, Владимир, — угрожающе сощурилась брюнетка, — так влюбишься, что будешь сутками о ней думать, где она, с кем и почему целых 10 минут не отвечает на смс.

— Да сейчас!

— Да, да! Так оно обычно и бывает с такими ледышками как ты! — ткнула в него пальцем бывшая невеста, в конце смягчив свой стальной тон, — Но ты не бойся, это даже приятно.

А в дверь раздался стук, и в комнату вошли Балор с чёрной повязкой на глазу и его внук, при виде которого Катя чуть не лишилась чувств, потому что увидев его издалека можно было себя успокоить, что просто