не успело волной подхватить, и женщина разбилась о прибрежные камни… а Балор упал на колени и взвыл раненым зверем в своем дворце на острове Тори…

Он убил Киана, как только смог пробиться к нему сквозь охрану из ши, но внуков найти так и не смог, их прятали до того самого момента, как войска фоморов и сидов сошлись в смертельной схватке. Как говорил Балор, их с братом растили как знатных сидов, постоянно рассказывая о кровожадности и тупости фоморов, но сердце Бреса не принимало эту ложь, он чувствовал в себе силу моря, тайны Бездны, боль рода, который пострадал от произвола туата де Дананн. А вот Луг принимал всё на веру и воспылал ненавистью к своим же предкам, поклявшись отомстить, но так и не осмыслив за что… Пророчества друидов не тайна за семью печатями, поэтому и сиды знали, что Балор будет убит внуком. Поэтому, на битву привели двоих сыновей Эйтне. Только вот один как и было предсказано, убил своего деда, а второй вернул к жизни, поделившись своей кровью и не дав уйти за грань.

В лесу, где после битвы Балор, наконец, обрёл внука, а внук его, было большое капище. Друиды вышли к фоморам и предсказали новое будущее, которое и воплощалось сейчас. Друиды не были за фоморов или за сидов, они всегда были наблюдателями. Иногда Балор подозревал их в том, что они ведут какую-то свою игру, но после объятий смерти его знания о мире несколько изменились, хотя и не сильно. Зато теперь он знал, что друиды были такими же детьми ирландской земли, как и лепреконы, только первые были хранителями знаний, а вторые — богатств материальных.

Пока Балор предавался воспоминаниям, Идбхард растворился в темноте, уйдя по своим партизанским делам, а Дарина веселилась с друзьями, поглядывая в ночную мглу за окном, откуда за ней наблюдал её суженый. Завтра Катя и Вова поедут дальше в Корк, а о своем маршруте Дарина даже не думала — где её фомор, там и она. Её настроение значительно улучшилось после разговора с мамой: девушка сказала ей, что встретила кое-кого и, кажется, это серьёзно, на что родительница сказала только «Слава Богу!» и попросила звонить по любому поводу и без него, поняв, что дочь пока на Родину не собирается. У мамы Дарины было мнение, что каждый должен набивать шишки сам и отвечать за свою судьбу тоже сам, а совет она обязательно даст, как только дочь его попросит, и в случае неудачи обязательно поддержит, ведь на то она и мама.

Ближе к полуночи друзья вышли из паба, а Балор помигал им фарами. Троица удивлённо переглянулась, когда он вышел из машины, помахав им рукой.

— Ты водишь?.. — Дарина была под большим впечатлением.

— А твои права еще не просрочены, в каком веку получал? — не удержался от колкости Вова.

— А помощник опять занят? — огорчилась Катя.

— Вожу. У меня их вообще нет. Сегодня отдыхает от меня, — ответил всем по очереди король фоморов, пока все размещались в авто.

— Так как получилось, что ты за рулём?! — у Дарины брови не возвращались со лба на привычное место, потому что воплощение древних мифов, сидящее за рулём внедорожника, у неё в голове не укладывалось.

— Милая, в моё время технологии были и посложнее.

Озадаченное молчание прервалось рычанием мотора, когда король провернул ключ.

Глава 18

Дарина очень хотела заснуть как можно скорее, но никак не выходило, потому что она была взбудоражена ожиданием завтрашнего дня сверх всякой меры. Даже выпитое вечером вино нисколько не помогло расслабиться и уплыть в волшебный мир грёз, где её наверняка уже ждал возлюбленный. Встав и прошлёпав до ванной, брюнетка в который раз прибегла уже к проверенному методу связи с Балором. Проведя несколько раз гребнем по волосам, она прошептала:

— Милый, мне не спится, не знаю уже, что делать.

«Ложись и представь как идешь по дорожке среди поля, ноги влажные от росы, а над головой звёздное небо. Я встречу тебя.»

Хихикнув простоте метода и покачав головой, девушка опять легла в кровать и сразу начала фантазировать. Только кроме окружающего пейзажа Рина дорисовала себе еще шифоновое многослойное платье с открытыми плечами, завязанное на шее, цвета ночного неба с ненавязчивой россыпью мелких кристаллов по воздушной юбке. Ноги были босые, на каблуках по луговым тропинкам не походишь, да и травы были словно шёлковый ковёр, так и ласкали ступни нежным касанием. А волосы лежали волнами на обнажённой спине и плечах, лишь от висков были заплетены две косы и собраны на затылке. Слегка придерживая подол, Дарина увлеклась рассматриванием небосклона, который искрился и переливался, словно был инкрустирован миллионами бриллиантов, а венчала это великолепие круглая луна, которая светила как фонарь и была так близко, что, казалось, можно потрогать рукой. Поэтому внезапно возникшая на тропинке тёмная мужская фигура немного испугала.

— Ой! Засмотрелась на Луну, — засмеялась Дарина, попав сразу же в объятия Балора.

— Ты всё красивее и красивее, Эрин, — завороженно смотрел он на свою невесту.

— Говорят женщины от любви хорошеют, — прошептала она, обнимая его плечи, обтянутые черной рубашкой.

Балор повёл свою суженую дальше по тропинке, озарённой ночными светилами. Их путь петлял среди камней и неровностей, ведя всё выше. Когда под ногами зашуршали мелкие камешки, фомор взял свою Эрин на руки и пошёл дальше, а она доверчиво прижималась к его груди, где стучало его пылкое и преданное сердце.

— Вот мы и на месте, — сказал он, не спеша тем не менее ставить Дарину на ноги.

Он остановился на усыпанной гравием площадке, что находилась на возвышенности. Края этой площадки были ограничены большими валунами, создающими своего рода бордюр. Здесь же лежал плед, а на нём еще плед и несколько подушек, а также стояла корзина, судя по всему с едой. Вот сюда и усадил свою ношу Балор безо всякого усилия, словно нёс в руках пёрышко, и занял место рядом с ней, шепнув «Смотри». Сначала Дарина не могла рассмотреть ничего из-за ночной тьмы, которая вскоре словно стала не такой густой и непроглядной, начали проступать очертания гор, серебриться от лунного света озёра внизу.

— Боже мой, как красиво!

От такого волшебного ночного пейзажа действительно перехватило дыхание. Или это от ласковых рук, что сомкнулись на талии и прижали к себе?

— Балор, а где это мы?

— Коннемара. Сюда я убегал от всего, чтоб набраться сил, — и по его металлическому голосу можно было понять, что сейчас он тоже не