В конце концов Морозов успокоился и пригласил девушку к столу. Алексей Викулович никак не мог налюбоваться на юную танцовщицу. Как ухаживать за дамами, он основательно подзабыл. Высокий, красивый и очень тактичный Морозов не мог не понравиться Ирочке. Она протянула ему руку. Алексей подошел к ней и с несвойственной ему пылкостью поцеловал возлюбленную.

Чувство оказалось взаимным. Теперь они всегда были вместе. Спектакли с ее участием Морозов от начала до конца выстаивал в кулисе и любовался своей «принцессой». Ирочка переехала в дом во Введенском переулке.

В свободные от репетиций и представлений дни Морозов и его спутница направлялись в Абрамцево. Их вдохновляли эти места. По дороге заехали в Хотьково. Хотьковский женский монастырь расположился на высоком холме и издали выделялся кобальтовыми куполами. Глубокие зеленые глаза неожиданно молодой матушки настоятельницы глядели живо и приветливо. Надвратная церковь с золотой луковкой и мозаичной иконой над входом была бесподобна. Белокаменная кирпичная кладка сводов трапезной освещалась узкими арочными окнами с изумительными витражными узорами. Ледяной шестиметровый подклет под трапезной обдавал прихожан холодом и мраком.

Начитанный Алексей Викулович за обедом рассказывал об истории края. Ирочка смотрела на него с восхищением. В стенах монастыря ощущались умиротворение и радость бытия.

Следующая остановка — подземный Гефсиманский-Черниговский скит, расположенный в пяти верстах от Хотькова. Сначала появился хор. Затем гостей окружили монахи и проводили в подземные молельные залы. Дрожащий свет лампад, падающий на древние иконы, потеки на стенах, старые захоронения навевали тоску и уныние. Морозова здесь привечали. Он пару раз заезжал в это загадочное место, делал пожертвования монахам на строительство купели и оборудование святого источника. Жители окрестных сел круглый год набирали воду из местного родника и верили в его чудотворную силу.

Купив в монастырской лавке медовуху и квас, влюбленные сели в английскую карету с Морозовским вензелем и направились в Абрамцево.

При въезде в усадьбу на скамейке из разноцветных изразцов собственного производства восседал Михаил Врубель.

— Обживаешь свое творение, Мишель?

— Алеша, рад вас видеть. Надеюсь, вы остановитесь в моем доме. Без гостей дни текут удивительно однообразно. Савва Иванович не дождался вас и уехал в управление железной дороги. Все обитатели нашей «берлоги» завтра дают в вашу честь костюмированный бал с танцами и шампанским. Надеюсь, твоя спутница поразит всех своей грацией.

— Спасибо, наше дорогое талантище, ты даже из лавки умудрился сотворить произведение искусства.

— Алеша, приглашаю вас утром в гончарную мастерскую. Леплю изразцы для камина… все покажу, ничего не утаю.

Вечер был необыкновенный. Листья могучих каштанов и вязов застыли в воздухе. В безоблачном небе звезды горели алмазами. Через коротко подстриженные кусты боярышника был виден белый настил сцены, на котором расположились музыканты. Раздались первые звуки оркестра.

Вал удался на славу. Все было устроено на лужайке перед дачей Поленовых. Лица гостей скрывали незамысловатые маски зверей и птиц. Ирочка Аркадьева оказалась в центре внимания. Всех очаровала пластика балерины. Движение руки начиналось с мягкой волны в плече, которая через локоть плавно скользила к запястью и с необыкновенным изяществом проходила через каждую фалангу пальцев. После каждого танца общество устраивало ей овации. Морозов был горд за возлюбленную и, скрываясь за маской тигра, млел от удовольствия.

Судьба впервые вмешалась в его сердечные дела. Алексей Викулович любил Ирочку, но с предложением медлил. Он боялся… боялся всех и всего. Что он мог предложить женщине в это смутное, нестабильное время? Морозов отчетливо понимал, что в любой момент может оказаться на улице без средств к существованию. И это в лучшем случае. Иметь на руках семью он позволить себе не мог. Ответственность за будущее давила на него.

Ирочка, не дождавшись предложения, в скором времени вышла замуж за известного антрепренера, а Морозов загрустил и засел за каталоги.

* * *

Во дворе усадьбы в Введенском переулке стоял одноэтажный дом брата Алексея Морозова — Сергея Викуловича Морозова — с пристроенной старообрядческой молельней. От семейного дела он был далек, а в обществе скучал. Сергей Викулович увлекался лошадьми, охотой и рыбалкой в своем подмосковном имении Желябино. Беззаботную жизнь Сергея обеспечивали проценты с отцовского наследства. Так и жили два брата холостяка в соседних домах богатой городской усадьбы.

Свахи уже давно проложили тропку к домам братьев. Алексея сводницы растормошить не смогли — слишком тот был увлечен своей коллекцией. А вот Сергей Викулович клюнул и согласился на знакомство с юной 17-летней девицей Зинаидой Григорьевной Зиминой, дочерью богородского купца второй гильдии, старообрядца. Морозовы тоже блюли устои старой веры: носили большие бороды, ели только своими ложками и никогда не курили. Сергею понравилась скромная девушка-ребенок.

Зина была небольшого роста, ее обольстительная фигура с тонкой талией и не по годам округлыми бедрами завораживала мужчин. Девушка в черном кружевном платье с белой лентой на поясе выглядела празднично. Приятное, загорелое лицо с приподнятыми бровями и чуть вздернутым носиком выражало удивление. Кроткий взгляд огромных серых глаз говорил о скромности и послушании. Коса, туго сплетенная из шелковистых коричневых волос, смотрелась нарядно. Радостная улыбка то и дело появлялась на ее пухлых, влажных губах.

Семья Морозовых не одобряла всей этой любовной сумятицы. Приняли Зину плохо, считали ее «безродной разводкой», что впоследствии сыграло свою печальную роль в супружестве. Зина невзлюбила Сергея, который не вступился за нее, и уже через год ушла из дома. Да не просто ушла, а вышла замуж за дядьку Сергея Викуловича — Савву Тимофеевича Морозова.

Савва еще год назад на венчании племянника приметил чудесную девочку. Одновременно со своими коммерческими победами он одержал скандальную победу и на любовном фронте. В те времена развод в России православием не одобрялся, а для старообрядцев это была и вовсе беда. Однако Савва пошел на скандал и громкий судебный процесс. Не испугался семейного позора и материнского проклятья. Свадьба состоялась. Молодая жена перессорила всех Морозовых. В семье старообрядцев такие события не приветствовались. Москва начала двадцатого века долго судачила по этому поводу. Оскорбленный Сергей Викулович уехал на всю зиму в свое подмосковное имение.

Сразу после второго замужества Зинаида резко переменилась. Из тихой девчушки она превратилась во властную, надменную, честолюбивую хозяйку дома Саввы Тимофеевича. Умная, но до крайности амбиционная женщина, она баловала свое тщеславие старым известным купеческим способом — обожала и приобретала предметы роскоши. Хваткая, с надменным взглядом, комплексующая из-за своего низкого происхождения, вся увешанная золотом и жемчугами, Зинаида Григорьевна блистала в обществе. Хозяйка дома из кожи вон лезла, пытаясь превратить свой особняк в модный московский салон. Один за другим она затевала вечера, балы и званные обеды. Морозов потворствовал всем ее прихотям. Повышенное внимание на приемах хозяйка уделяла молодому красавцу, офицеру генштаба Александру Рейнботу, за которого после смерти мужа вышла замуж в третий раз.