Лорд Кэр наклонился к ней.

— Вы готовы?

Она вздернула подбородок.

— Да, конечно.

— Храбрая, даже когда входит в логовище львов, — почти шепотом сказал он.

В доме леди Бекинхолл все сияло белым мрамором, позолотой и хрусталем. Над головой сотнями свечей сверкала люстра. Темперанс рассеянно отдала свою старую серую шерстяную шаль лакею, даже не обратив внимания на то, что лакей, поморщившись, взял ее шаль двумя пальцами. Городской дом был похож на сказочный замок. Поднимаясь с лордом Кэром по лестнице, она провела пальцем по мраморным перилам. Сколько слуг дни напролет ползают на коленях, чтобы содержать в чистоте весь этот белый мрамор?

Поднявшись на второй этаж, они проследовали за потоком пышно разодетых людей в длинную комнату, одна из стен которой была целиком зеркальной, от чего создавалось впечатление, что в ней находились тысячи великолепно одетых леди, которых сопровождают неисчислимое количество потрясающе элегантных джентльменов. Окажись здесь одна, Темперанс могла бы сбежать, но она чувствовала надежную и теплую руку лорда Кэра.

— Смелее, — тихо сказал он.

— Мое платье, — чуть слышно сказала Темперанс.

— С вашим платьем все в порядке, — тоже шепотом ответил он. — Иначе я не позволил бы вам войти. И что важнее, в этой толпе вам нечего стыдиться. Вы говорите не хуже этих леди, вы не менее остроумны. И в вас есть то, чего не хватает им: вы знаете, как пробить себе дорогу в этом мире.

— Этим не принято гордиться, — заметила Темперанс. Он взглянул на нее.

— Может быть, но гордо поднимите голову.

Одна из модно одетых леди повернулась и медленно направилась к ним. На ней было ярко-голубое платье, и когда она подошла ближе, Темперанс поняла, что, то, что она сначала приняла за вышитые на ее юбках цветы, на самом деле были рубины и изумруды, нашитые на ткань.

Боже милостивый.

— Лазарус, — растягивая слова, произнесло это неземное создание, — вот уж не ожидала увидеть вас здесь.

Она была необычайно красива, подобно богине, спустившейся на землю, чтобы позабавиться, глядя на простых смертных. И теперь Темперанс разглядела две чудные шпильки в ее волосах, бриллианты, изумруды и рубины в виде птичек.

Единственное, что смогла сделать Темперанс, — это не разинуть от изумления рот, но, очевидно, на лорда Кэра эта леди не производила такого впечатления. Он поклонился до неприличия коротко.

Леди поджала хорошенькие губки и повернулась к Темперанс.

— А кто эта… особа?

— Позвольте представить миссис Дьюз, — ответил лорд Кэр. Темперанс обратила внимание на то, что он не представил ей эту женщину.

Очевидно, леди тоже это заметила. Выражение ее лица стало холодным.

— Если вы привезли одну из ваших распутных девиц в дом леди Бекинхолл…

Лорд Кэр поднял бровь.

— Ваше воображение не делает вам чести, миледи. Уверяю вас, миссис Дьюз — самая респектабельная личность в этом доме.

Леди, прищурившись, посмотрела на него:

— Осторожно, Лазарус. Вы ступаете на тонкий лед.

— В самом деле?

— Кто эта женщина?

Темперанс чувствовала, как от явно пренебрежительного отношения этой леди горят щеки. Та говорила так, как будто Темперанс была собакой или кошкой, неспособной говорить.

— Друг, — сказала Темперанс.

— Что вы сказали? — Леди сделала вид, что искренне удивлена, ее способностью говорить.

— Я сказала, что я — друг лорда Кэра, — уверенно повторила Темперанс. — А вы?..

— Лазарус, скажите мне, что это шутка. — Дама снова обратилась к лорду Кэру, полностью игнорируя присутствие Темперанс.

— Это не шутка, — сдержанно улыбнулся лорд Кэр. — Я никогда бы не подумал, что именно вам не понравится, что я буду сопровождать респектабельную леди.

— Респектабельную! — Словно от отвращения к этому слову леди закрыла глаза. Затем ее сапфировые глаза раскрылись. — Отошлите ее куда-нибудь и позвольте мне представить вас особе вашего ранга. Есть несколько незамужних…

Но лорд Кэр уже уводил Темперанс.

— Лазарус! — прошипела ему вслед леди. — Я же твоя мать.

Лорд Кэр повернулся с недоброй улыбкой на лице.

— Я это слышал, мадам.

Он небрежно поклонился. Когда они уходили, на лице леди мелькнуло странное выражение. Что-то жалкое и непривычное. Обида, может быть? Они прошли мимо, и выражение на ее лице снова стало холодным и равнодушным.

Чувствуя, как горят щеки, Темперанс взглянула на лорда Кэра.

— Так это была ваша мать?

— Увы, да, — ответил он и зевнул, прикрывшись кулаком.

Господи! Она никогда бы не задумалась над их отношениями, если бы не открытая неприязнь, которую проявил лорд Кэр к этой леди. Неужели он ненавидит собственную мать? Темперанс нахмурилась, вспомнив кое-что еще.

— Она действительно думает, что я ваша…

— Да, — отрезал он. Но, взглянув на нее, смягчился. — Пусть это вас не тревожит. Любой человек только посмотрит на вас и сразу поймет, что вы никогда не позволили бы мне соблазнить вас.

Темперанс отвела взгляд, размышляя, не дразнит ли он ее, и вот тогда это и случилось. Ступая, она за что-то зацепилась и услышала треск разрываемой ткани.

— О нет!

— Что случилось?

Темперанс опустила глаза на подол платья в надежде, что это не слишком заметно.

— Я разорвала подол платья. — Она взглянула на Кэра. — Здесь не найдется местечка, где бы я могла починить его?

Он кивнул и, справившись у лакея, повел ее в дамскую комнату. Эта комната находилась за небольшим холлом, и Темперанс осторожно приподнимала юбки, пробираясь туда. Войдя в комнату, она огляделась, здесь было светло, комната была удобно обставлена низкими креслами, но вокруг никого не было. Неужели здесь нет горничных, которые могут помочь леди?

Темперанс пожала плечами и осмотрела подол.

— Вам помочь?

Темперанс подняла голову, ожидая увидеть горничную, но в комнату вошла леди. Высокая и бледная, с осанкой королевы и волосами приятного бледно-рыжего оттенка. На ней было роскошное платье — серо-зеленое, расшитое серебряными нитями.

Темперанс растерялась.

Незнакомка извинилась:

— Я не хотела помешать…

— О нет, — поспешила сказать Темперанс, — просто я ожидала горничную или… ну… во всяком случае, не леди. У меня порвался подол.

Леди наморщила прямой носик.

— Ненавижу, когда это случается. — Она оглянулась. — У леди Китчен истерика или нервный припадок. Неудивительно, что все горничные сбежались туда.