— О! — Темперанс снова взглянула на черную оборку на подоле. Она свисала самым печальным образом.

Но леди уже опустилась перед ней на колени.

— О, пожалуйста, не надо, — инстинктивно сказала Темперанс. Эта дама явно была аристократкой. Что бы она сказала, если бы узнала, что Темперанс — дочь пивовара?

— Все в порядке, — спокойно сказала леди. Она не обиделась на реакцию Темперанс. — У меня есть булавки.

Она аккуратно отогнула подол, приколола на место оборку и снова опустила ее.

— Боже, как хорошо вы это делаете! — воскликнула Темперанс.

Леди встала и смущенно улыбнулась.

— Не в первый раз. На таких вечерах леди должны поддерживать друг друга.

Темперанс улыбнулась в ответ, впервые после приглашения лорда Кэра чувствуя уверенность в себе. — Вы так добры. Спасибо. Я хотела бы…

Дверь распахнулась, и в комнату вошли несколько дам, окруженных хлопотавшими вокруг них горничными. Очевидно, это и была леди Китчен со своими истериками. Среди этой суеты Темперанс оттеснили от ее нового друга, и когда она вышла из комнаты в холл, доброй леди нигде не было видно.

Темперанс вернулась к лорду Кэру, доброта незнакомки согрела ее. Она нашла его прислонившимся к стене, он с циничным видом смотрел на публику. Заметив Темперанс, он выпрямился.

— Лучше?

— Да, прекрасно, — широко улыбнулась она. Он усмехнулся:

— Тогда давайте отыщем вашу жертву.

Они прошли в дальний конец зала, где перед красиво расписанным фортепиано были рядами расставлены позолоченные стулья. Но никто еще не садился. Лорд Кэр подвел ее к группе из трех джентльменов.

— Кэр, — кивнул изнуренного вида джентльмен в белом алонжевом парике. — Я не знал, что такие развлечения в вашем духе.

— А, мои вкусы меняются, — улыбнулся лорд Кэр. — Позвольте представить вам миссис Дьюз. Миссис Дьюз, это сэр Генри Истон.

Пожилой джентльмен поклонился, а Темперанс присела в самом изящном реверансе.

— А это — капитан Кристофер Ламберт и мистер Годрик Сент-Джон. Миссис Дьюз вместе со своим братом, мистером Уинтером Мейкпис, содержат приют для несчастных детей-сирот и подкидышей в Ист-Энде. Самое христианское и благотворительное заведение.

— В самом деле? — Генри поднял лохматые брови и посмотрел на нее с интересом. Капитан Ламберт тоже повернулся к ней. А вот мистер Сент-Джон, высокий мужчина в седом парике, приподняв бровь, смотрел поверх своих очков на лорда Кэра.

Темперанс удивилась, что могло связывать лорда Кэра с мистером Сент-Джоном?

Затем сэр Генри спросил:

— Сколько же подкидышей содержится в вашем приюте, миссис Дьюз?

Темперанс одарила его самой очаровательной улыбкой.

— Что вы затеваете, Кэр? — свистящим шепотом спросил Сент-Джон.

Лазарус не спускал глаз со своей маленькой мученицы, которая пользовалась всеми своими христианскими уловками, чтобы увлечь Ламберта и Истона идеей помочь приюту.

— Не понимаю, о чем вы говорите.

Сент-Джон тихо фыркнул и отвернулся, чтобы его мог слышать только Лазарус.

— Она действительно порядочная женщина, а это означает, что вы используете ее в каких-то своих целях. Или в своем распутстве вы уже дошли до развращения невинных?

— Вы обижаете меня, сэр, — прижимая руку к сердцу, протянул Лазарус. Он знал, что выглядит циничным, даже порочным, — но странно, он чувствовал в своей душе что-то, похожее на обиду.

Сент-Джон наклонился к нему еще ближе.

— Что вам от нее надо? Лазарус прищурил глаза:

— А что? Вы собираетесь разыграть благородного рыцаря и вырвать ее из моих жестоких рук?

Обычно мягкие серые глаза Сент-Джона превратились в камень.

— Если потребуется, да.

— Вы думаете, я так и позволю вам отобрать у меня то, что мне нужно?

— Вы говорите о миссис Дьюз, как будто она игрушка. — Выражение лица Сент-Джона стало задумчивым. — Вы сломали бы ее в приступе гнева?

Лазарус чуть заметно улыбнулся:

— Если бы захотел.

— Ладно, — проворчал Сент-Джон. — Вы не настолько потеряны для человечества, раз вам иногда хочется поиграть.

— В самом деле?

Лазарус больше не улыбался. Он взглянул на миссис Дьюз, она с чистосердечным вдохновением рассказывала о своем благотворительном приюте. Кэр посмотрел на Сент-Джона, единственного во всем мире человека, которого мог назвать другом. В зале становилось невыносимо жарко, и плечо напоминало о себе острой болью.

— Вот вам мудрое предостережение: не делайте ставку на мою человечность.

Сент-Джон удивленно посмотрел на Кэра:

— Я не буду сидеть и молча смотреть, как вы обижаете невинного. Я заберу ее у вас, если почувствую, что она нуждается в моей помощи.

Гнев вспыхнул с такой силой, что Лазарус сверкнул глазами.

Сент-Джон, должно быть, увидел в его глазах смертельную угрозу и отступил.

— Кэр?

— Не надо, — прошипел Лазарус. — Даже не пытайтесь, Сент-Джон. Занимайтесь своей женой. Миссис Дьюз — моя, я могу делать с ней все, что захочу.

Сент-Джон перевел взгляд с него на миссис Дьюз.

— А она в этом деле не имеет права голоса?

— Нет, — прорычал Лазарус, сознавая, что походит на собаку, стерегущую свою кость.

Сент-Джон спросил:

— А она знает о ваших намерениях?

— Узнает. — И Лазарус, повернувшись, схватил миссис Дьюз за плечо, перебивая ее на полуслове. — Прошу прощения, джентльмены. Мне надо найти для миссис Дьюз самое удобное место.

— Конечно, — ответил сэр Генри, но Лазарус уже уводил ее.

— Что вы делаете? — Миссис Дьюз, казалось, была им недовольна. — Я только начала обсуждать количество свежих овощей, которое мы каждый месяц закупаем для приюта.

— Страшно интересная тема, не сомневаюсь.

Ему хотелось сесть, он нуждался в отдыхе. Проклятая рана в плече болела.

Темперанс свела брови.

— Я им надоела? Поэтому вы вмешались? На его губах мелькнула улыбка.

— Нет. Они, кажется, с большим удовольствием слушали бы вашу лекцию об одежде и питании детей до самого утра.

— Гм. Тогда почему вы увели меня?

— Потому что всегда выгоднее оставлять покупателя с неудовлетворенным желанием, — шепотом объяснил он, наклонившись к волосам над ее ухом. Глупая красная лента, вплетенная в блестящие локоны, раздражала его, и он в какую-то безумную минуту захотел выдернуть ее. И посмотреть, как волосы упадут Темперанс на плечи.