– Скажите, вы в этом подъезде живете? – кивнула я на металлическую серую дверь, за пределами которой уже имела честь бывать.

– Я в этом, а Клавдия в соседнем, – ответила та, что была в компании мопса, с интересом оглядывая меня. – Тебе зачем, девочка?

Я присела рядом и доверительно сообщила:

– Учиться приехала к вам в город, теперь вот квартиру ищу. Родители сказали выбрать в хорошем доме, чтобы соседи спокойные были, и не дебоширил никто. И подъезд чтобы чистый и не разрисованный. Я врачом хочу стать. В общежитии тяжело – гулянки постоянные, ругань стоит, не сосредоточиться, вот и пришлось у родителей денег просить на съемное жилье. Не хотелось бы ошибиться с выбором, сами понимаете, дело это недешевое. Агентам доверять страшно, вот я и решила самостоятельно проверить, с жильцами пообщаться.

Взгляды пенсионерок тут же сосредоточились на моем художественно продырявленном кардигане, из любопытных как-то разом перешли в разряд сочувствующих, и дамы резво закивали подбородками.

– Учиться – это хорошо, – похвалила Клавдия. – Правильно, что сама захотела проверить, агенты эти те еще проходимцы, вон недавно по второму каналу показывали…

– Да и врачи всегда нужны, – тактично перебила подругу вторая бабулька, за что я ей была даже благодарна. – А дом у нас и правда хороший, не переживай. Все жильцы проверенные временем, новеньких нет почти никого. А ты у кого жилье снимать собираешься, кстати? Что-то я не слышала, чтобы у нас переезжал кто? Или в Виталькину тебя Светлана пустить хочет?

Я послушно назвала номер Ромкиной жилплощади, и местные кумушки сразу заохали:

– Ах, Ромочка! Давно его знаю, хороший мальчик, воспитанный, – высказалась та, что с мопсом, а я закашлялась от несоответствия выданной характеристики шарлатану, сидящему неподалеку в кустах. – Всегда поздоровается, про здоровье спросит. А я-то и думаю, чего же его уже неделю как не видно, а он переезжать, видимо, надумал. Оно и понятно, чего молодому и успешному в нашем захолустье делать? Давно уж перерос он и наш дом, и наш район. Нет-нет, ты не подумай, у нас люди все приличные, но вам, молодым, что покруче подавай, – во время монолога подруги Клавдия местами поддакивала, местами вздыхала, усиливая эффект от сказанного. – Так что переезжать к нам можешь смело, – внезапно свернула речь бабулька. – У нас спокойно и тихо, как в пансионате, никто тебе учиться не помешает, – авторитетно пообещала в конце.

– А как же те? – низким голосом поинтересовалась вдруг Клавдия и указала кивком куда-то в сторону. Я насторожилась.

– Бандюги, что ль?

– Они, чтоб их.

– М-да, – протянула собачница. – Повадились к нам ходить, каждый день, как на работу. Чего им надо – неизвестно.

– А к кому ходят-то хоть? – я придвинулась поближе к пенсионеркам и понизила голос. – Не к этому вашему Роме случайно? А-то так вот въеду в квартиру, а непрошенные гости тут как тут…

– Да нет, – махнула на меня рукой Ромкина соседка. – Он на четвертом живет, а эти выше третьего никогда не поднимались. Я вообще один раз видела, как они к Виталику звонились, но тот уже покойничек был, так что чего хотели, я и не знаю. Может, прозванивали квартиры, чтобы узнать, дома ли хозяева? Вон, вчера по новостям показывали, как людей грабят. Видела, Клав?

– Просто позвонили и ушли?

– Подождали немного, посовещались и ушли. У меня ж дверь как раз напротив, я в глазок все и увидела. Ты не подумай, что я за соседями из любопытства слежу, нет, конечно. Мы тогда с Фантиком, – женщина указала на тяжело сопящего прямо на асфальте пса, – как раз на прогулку собирались. И что меня дернуло перед выходом в глазок посмотреть, не знаю. Может, и не сидели бы мы уж с вами на скамейке. Выходить я, ясное дело не стала, дождалась, когда те двое уйдут, и уж тогда мы с Фантиком спокойно вышли, хорошо, что он у меня терпеливый.

Я охала и цокала языком, потому как, другого способа стимулировать откровения пенсионерки не придумала.

– И я их видела, – поддержала подругу Клавдия. – У меня окно на кухне как раз во двор выходит, и я, когда обедаю, поглядываю естественно. У нас, стриков, не так много развлечений в жизни осталось. Так вот, смотрю, двое из соседнего подъезда выходят, о чем-то переговариваются, ну, думаю, мало ли кого навещали, не мое это, в общем-то, дело. Они в машину сели, а уезжать не стали. Так и сидели там до ночи в этом своем джипе. Я в одиннадцать перед тем, как спать лечь, в окно глянула, а машина их все еще стояла. Думаю, караулили они кого-то.

– А потом их еще встречали?

– Бог миловал, – отрицательно и очень серьезно покачала головой пенсионерка. Было видно, что впечатление загадочная парочка произвела на местных сильное.

И только я собиралась распрощаться с говорливыми старушками и вернуться к Ромке, как Клавдия, глядя куда-то в сторону, мрачно произнесла:

– Легки на помине.

К скамейке приближались двое. Огромный рост, широченные плечи, квадратные подбородки и малюсенькие глазки – кажется, все это я уже видела не так давно в подъезде, возле которого сидела. Только бы они меня не узнали! Я опустила козырек бейсболки пониже, скукожилась и уставилась себе под ноги, руки засунула в карманы кардигана, чтобы не было видно, как они ходуном ходят от страха разоблачения. Кажется, я даже дышать старалась через раз, лишь бы ничем не привлечь внимания бугаев.

– Доброго дня, дамы, – обратился к нам один из них. – Частное охранное предприятие «Беркут», – детина сунул нам под нос удостоверение, точную копию того, что мы с Ромкой не так давно украли. – Стряпко Виталий в какой квартире проживает?

– А вам зачем? – взяла удар на себя собачница, пока я и Клавдия, насколько хватало способностей, старались слиться со скамейкой.

– Информация, не подлежащая разглашению, – отрезал охранник.

– Умер он, ребятки, опоздали вы, – сообщила пенсионерка.

– Как умер? – подивился бугай.

– Говорят, что сердце, только на днях похоронили. Молодые вы все, а здоровья-то нет…

– Может, хоть теперь ходить перестанут, – проворчала Клавдия, когда явно удивленные новостью бугаи покинули двор.

Я поблагодарила старушек и поспешила к Ромке в кусты. Доклад жег язык почище раскаленного уголька, и я еле уговорила себя обогнуть дом вместо того, чтобы, не взирая ни на кого, ломиться напрямик, нарушив тем самым всю нашу из без того хлипкую конспирацию.

– Тебя одну отпускать вообще нельзя! – накинулся на меня Быстров, как только я появилась возле шиповника.

– Можно подумать, я виновата, что эти мордовороты туда приперлись! – всплеснула я в негодовании руками. У самой до сих пор от страха тряслись поджилки.

– Между прочим, они не по твою душу приходили, а к Виталику. И они были не в курсе, что тот уже давно покойник. А значит, и к его смерти они отношения не имеют.

– Уверена? – нахмурился Ромка.