– Магне… – Ментан поднял голову и уставился на Олвина. – Так ты все знаешь и без меня?

– Не все, но кое-что. Так что будь со мной честным. Если поймаю на лжи… Уши, пальцы, глаза… И никакой еды… Понял?

– Д-да…

– Что – да?

– Понял…

– А что насчет стилуса?

– Да, он из магнетита…

– А чем наполняется чаша? Что за жидкость?

Деранс зажмурился. Неволя, голод, угрозы… Но ведь был еще долг перед орденом. Он же клир девятого пера!

– Кровь, – выдавил Ментан.

– Кровь? – поднял брови Олвин. – Вот, значит, как. И что за кровь?

– Человеческая…

– Ага. Кровь. Человеческая. Ну-ну… А как собрать бруски, чтобы они оставались на месте?

– Их надо нагреть. Нагреть на огне. Тогда они…

Позади кто-то кашлянул, и пленник вздрогнул.

Шон Арчер поманил Олвина пальцем. Тоот, прежде чем выйти, подошел к Роберту и Лысой Горе.

– Присмо́трите за ним? – шепнул он.

– Конечно, – кивнул лесной король.

– Но только никакой еды. И разговоров тоже.

– Хорошо.

Олвин взял подсвечник, вышел с Шоном в соседнюю комнатку и плотно закрыл за собой дверь.

– Говори, Арчер.

– Он лжет, – тихо заговорил Покойник.

– О чем именно? Я догадываюсь, что он лжет о крови. Она бы оставила следы на чаше, на камнях или на шаре. Что-то еще?

– Да, магнетит. Его нельзя нагревать. Волшебная сила магнетита исчезает, если накалить его до половины того жара, который плавит бронзу.

– Откуда знаешь?

– Плавал я одно время на торговой галере. Незаконные товары и все такое прочее. Однажды мы выпивали в Белой гавани с торнайскими моряками. Мы все хотели выторговать у них секрет путевода.

– Путевода?

– Да, – кивнул Арчер. – Они его компасом называют. Этот компас показывает, где север. В любую погоду знаешь точное направление. Оттого торнайцы славятся как знатные мореходы. Но эти мерзкие жабы не делятся секретом и не продают компасы.

– И что?

– Так вот, компас – это стрелка на блюдце. Стрелка – из этого самого магнетита. Они все же кое о чем проболтались по пьяни. Хотя что толку… Никто не знает, где взять магнетит. Но название я очень хорошо запомнил. Ты же знаешь, на память не жалуюсь.

– Ну да, ну да…

– Так вот. Подвыпив, моряки торнайские рассказали, как они погубили киннелийских пиратов. Они продали киннелийцам компасы. Только все магнетитовые стрелки прокалили в жаровнях, и те потеряли свои свойства. Показывали куда попало. Двадцать киннелийских кораблей сгинуло. Погода стояла пасмурная, и вся надежда была на магнетитовые путеводы. Но они нещадно врали!

– Нещадно врали, говоришь. Как и наш клир… Давай так. Когда кивну, выбьешь из-под него стул.

– Что может быть проще. Сделаю, – кивнул Шон.

Тоот выдернул из-за пояса кожаный мешок, о котором просил Роберта.

– И еще кое-что… – Олвин кивнул на свисавший с пояса Покойника нож.

* * *

Деранс Ментан сгорбился и повесил голову, стараясь не смотреть на еду. Он мог не смотреть, но от запаха деваться было некуда.

Позади послышались шаги. Олвин. Он обещал еды. Но когда накормит? Когда?!

Удар был столь неожиданным, что сердце едва не разорвалось. Стул рванулся под Ментаном, словно необъезженный скакун. Еще падая, клир почувствовал, как на голову натягивают мешок. И сразу стало невозможно дышать.

– Я же говорил: не лги мне, хранитель! Говорил?! – закричал Олвин, садясь на грудь клира и затягивая мешок вокруг шеи.

Ментан сучил ногами, дергался, мотал головой, тщетно пытаясь освободиться от мешка. Опальный вестник повернул голову и кивнул Шону Арчеру.

Тот держал нож наготове. Он схватил безымянный палец левой руки Ментана и стал медленно вводить острие под ноготь. Пленник, несмотря на нехватку воздуха, заорал и задергался еще сильней. Олвин ждал, когда страх удушья возьмет свое. Главное – не задушить. Острие ножа входило все глубже. Наконец Тоот сдернул мешок. Деранс судорожно наполнил воздухом легкие и снова закричал от боли.

– Хватит пока, – сказал Олвин.

Арчер убрал нож.

– Ты понимаешь, что сам виноват, хранитель?! Понимаешь?!

Тот не отвечал. Только дергался и кричал.

– Давай еще, – кивнул опальный вестник.

Острие ножа теперь погружалось под ноготь мизинца. Вопли усилились.

– Что нужно налить в чашу, хранитель?! Что?! Кровь?! Человеческую кровь?! Может, твою?!

– Не-е-ет!!!

– Тогда что, отвечай! Только ты можешь прекратить боль! От тебя это зависит! Отвечай!!! Что будет с камнями, если их прокалить?! Отвечай!

– Испортятся! Они испортятся! – орал сквозь слезы Ментан.

– А что надо налить в чашу?! Кровь?!

– Ртуть! Драконью ртуть! Прекратите! Я все скажу!

Олвин кивнул Шону. Тот прекратил пытку.

– Что такое драконья ртуть? Говори. – Тон вестника снова стал спокойным.

– Ты же и так все знаешь, – простонал пленник.

– Ты понятия не имеешь, что я знаю, а что нет. Я могу задавать вопросы только для того, чтобы проверить твою честность. Давай, отвечай.

– Две… Две субстанции… У истых драконов, не пеших… в брюхе две субстанции. Драконья желчь и драконья ртуть. В пасти, на нёбе, протоки. Тоже два. Через них он выплевывает эти субстанции, и перед мордой дракона они смешиваются, образуя то самое пламя…

– Откуда тебе это известно?

– Трактат… Трактат сира Кристобаля Толбиака о драконах, писанный в семьсот тридцать третьем году от восхода второй луны… Там сказано все… И… была у меня книга о том, как пользоваться самописцем… Там отрывки из этого трактата… о драконьей ртути…

– Кристобаль Толбиак убил последнего дракона почти семь веков назад. Где же брать эту ртуть?

– Убил… но не последнего… Может, последнего в Гринвельде… но их тысячи… до сих пор…

– Где? – изумленно выдохнул доселе молчавший Карл Лысая Гора.

Лесной король тут же хлопнул его по плечу, чтоб умолк.

– Во второй чаше… – простонал Деранс.

– Во второй чаше? – нахмурился Олвин.

– Да… Вторая чаша Первобога… Второй мир… Это огромный материк за океаном Предела. Там драконов тьма… Небеса ими кишат.

– И как оттуда доставить ртуть? Как ее взять у дракона, чтобы он тебя не спалил?

– Великий магистр… Он давал нам драконью ртуть… А где брал, не знаю… Правда, не знаю… Все, что нам было положено знать, это как пользоваться самописцем…