— Сынок, чего не звонишь?

Вздрагиваю от родного голоса. Каким-то образом отец умудрился за последние два дня опротиветь мне до зубного скрежета. Не хочу ни видеть его, ни слышать, ни вспоминать о нем.

Закатываю глаза к потолку, откидываюсь на спинку кресла.

— Сынок, ты тут?

— Не до тебя сейчас! — грозно рычу.

— Вчера не до меня, сегодня не до меня… — начинает обижаться тот.

Наверное, нехорошо грубить человеку, если находишься в его квартире, а я ведь все еще там. Никак не могу убраться восвояси. Каждый раз, когда отсюда выхожу, кажется, будто могу упустить Златку. Странное чувство… Очень смахивает на паранойю, ведь понимаю — девушка сама уже точно не придет. Если бы собиралась, давно сделала бы это. И чем дольше ее нет, тем сильнее мне хочется придушить моего дорого папашу.

— Чего тебе? — спрашиваю почти спокойно, хотя сдержаться едва хватает сил.

— Так и не нашел свою пропажу? Давай пришлю своих спецов…

— Да на кой мне твои спецы, у меня свои есть! — снова рычу.

Если бы кто-то поступал чуточку продуманнее, сейчас и спецы были бы не нужны. Впрочем, справедливости ради мы с ним оба сплоховали. Надо было не рассуждать о том, кому достанется девушка, а обеспечить ее безопасность в первую очередь.

«Где она сейчас? Ну вот где она?» — всё сверлит мой мозг один и тот же вопрос.

Отец быстро заканчивает разговор и отключается. Он явно обижен, но мне плевать. Более того — я этому даже рад. Почти сразу про него забываю, звоню уже совсем не знакомым полицейским — пора подключать тяжелую артиллерию. Эта самая артиллерия прибывает ко мне с личным визитом ровно через час после моего звонка.

В квартиру входит Юрий Сафронов, матёрый детектив, услугами которого я иногда пользуюсь, когда мне нужно раздобыть эксклюзивную информацию. Бывший мент с бульдожьей хваткой, нужные связи сохранил. Готов и может найти иголку в стоге сена, не говоря уж о пропавшей в мегаполисе девушке.

Я приглашаю детектива в кабинет. Сажусь в отцовское кресло, а он устраивается напротив.

Сафронову хорошо за сорок, успел изрядно облысеть. Взгляд у него характерный, въедливый. Такое ощущение, что под кожу забирается своими блеклыми, почти бесцветными глазами. Человек неприятный, но сам факт его появления внушает уверенность.

— Давайте сразу к делу! — предлагает он.

Выдаю ему все имеющиеся данные. Он внимательно слушает, потом выразительно на меня смотрит.

— Итак, подводим итог. Девушка просто растворилась на московских улицах? Ни одной зацепки? Ни одного предположения, где она может быть?

Киваю. За эти два дня Златка начинает мне казаться чуть ли не призраком.

— Был человек — и нет человека... — горько подмечаю.

Он мою досаду игнорирует, ему нужны только факты.

— У вас нет данных о возможных знакомых, родни у нее здесь нет, телефона нет, полиция не задерживала, в больницы не попадала… Хм, у вас есть хоть какие-то сведения, что-нибудь, что могло бы помочь?

— Фотографии…

Я открываю в телефоне папку с фото, показываю ему Златку — конечно же, выбираю только изображения, где она полностью одета. Сафронов берет мой мобильник в руки, надолго зависает, разглядывая снимки.

— Ага… — тянет он, и в его взгляде на секунду даже проскакивает что-то человеческое. — Как же это вы такую девушку одну из квартиры выпустили?

«Дурак был! — хочу ответить. — Вот найду и больше не отпущу, будет у меня под замком сидеть, дальше прихожей ни ногой…»

На следующий день:

Пятница, 28 сентября 2018 года

11:00

Злата

Идею с хычинами я забросила почти сразу, представив, как я эти лепешки буду продавать. Нести их будет неудобно, а сохранить теплыми сложно. Решила не мудрствовать лукаво и попытать счастья с обычными жареными пирожками. В качестве начинки картошка и капуста, что может быть лучше? Этих пирожков у меня сейчас с собой целых шестьдесят штук. Спасибо Марии Ивановне, что одолжила корзину.

«Корзинка… ага, как же… Это не корзинка, это плетеный монстр, способный вместить в себя черную дыру, если понадобится!» — именно такой вывод я сделала, когда начала складывать в нее свою продукцию, салфетки и пакетики.

Осторожно спускаюсь по лестнице на первый этаж. Пролеты здесь не сказать чтобы широкие. Боюсь, как бы кто не налетел и не сбил ненароком, все-таки у меня ценный груз. И словно в ответ на мои мысли снизу раздаются тяжелые шаги, а потом показывается уже так хорошо знакомая мне бритая голова.

— Приветы! — Андрей широко улыбается.

— Привет.

— Что в корзинке?

— Пирожки…

— Дашь один?

Уже тянусь за пирожком, потом сама себя одергиваю. Этот троглодит мне сейчас живо ополовинит запас.

— Сорок рублей! — сообщаю ему с милой улыбочкой.

Едва сдерживаю смех от того, насколько быстро круглеют глаза Андрея.

— С чего это? — задает он гениальный вопрос. Потом, видимо, и сам понимает, насколько он гениален, и замолкает.

— У нас с Марией Ивановной дела совсем плохи. Хочу попробовать продать эти пирожки возле технического колледжа… — ввожу его в курс дела.

— Понятно, — чешет он свой лысый затылок. — Ну, возле технического нормалды! Может получиться! Давай, покажу, где тусят студенты? Только больше часа торговать не советую, попадешься ментам, загребут за милую душу!

При слове «менты» у меня внутри всё холодеет. Не люблю их и боюсь даже несмотря на то, что с законом никогда проблем не имела. Они все кажутся мне продажными сволочами, хоть понимаю, что несправедлива, и бывают нормальные. Однако у меня перед глазами был очень гадкий пример — дядя Улдан, которому на закон было в принципе начихать.

— Не дрейфь, нормальное место покажу! — подбадривает меня Андрей и ведет какими-то потайными тропками через дворы.

Когда мы подходим к колледжу, замечаю, что там почти пусто.

— Ща пара закончится, тогда вывалит толпа, — говорит он, поворачивается ко мне и вдруг замирает.

Утро сегодня пасмурное, но в этот момент из-за туч как раз выглядывает солнце. Я щурюсь, прикрываю глаза рукой. Не сразу замечаю, что Андрей замер и пялится с открытым ртом. Будто в первый раз видит!

— Вот это волосы у тебя… На солнце так засверкали, ух… как будто золотом облили! Ты можешь их обрезать и сдать на драгметалл!

«Ээ… Это комплимент?» — недоумеваю молча.

Этот же день:

12:20