Он усмехнулся:

– Когда я начинал, моя квартирка была точно такая же, как эта.

Она оторвала от него взгляд и огляделась вокруг. А он уже и забыл, что она ищет.

– Не могу его найти, – пробормотала Сара.

Зонтик? Ну да, конечно. Он ведь притаился в кармане его куртки. Хороший компактный зонтик, который спокойно лежал у нее в рюкзачке и как-то легко выскользнул оттуда, когда они смотрели на Opéra Garnier. Разумеется, утром Патрик оставил бы его у Сары, чтобы дождь не застал ее врасплох.

Огромное желание поразило его, когда он признался себе в своих намерениях. Гигантское, безумное желание. И еще страх. Та пропасть, которую он собирался преодолеть, была так чертовски глубока! Выдержит ли он падение, если его постигнет неудача?

Он вздохнул. Надо вести себя прилично, сосредоточиться на том, что квартира может рассказать о своей хозяйке.

– А в Штатах у тебя жилье побольше?

– Конечно, – озадаченно ответила она. – Но здесь-то Париж. Я зарабатывала там в двадцать раз больше. – Ее губы изогнулись в улыбке, и она вызывающе добавила: – Я зарабатывала, наверное, почти столько же, сколько ты сейчас. А может, и больше.

«Я должен уйти, – услышал он шепот у себя в голове. – Она все бросила ради своей мечты. Не вздумай разрушить ее».

Но уходить он не собирался. Его мечта уже стала наваждением.

Патрик сел на кровать – больше некуда! – посередине, раздвинув ноги. «Кровать теперь тоже моя».

И опять тревожная морщинка появилась у Сары между бровями, она не знала, что с ним делать. «Я покажу тебе, chérie[56]. Я покажу тебе, что надо делать со мной. И, о боже, я собираюсь кое-что делать с тобой».

Движением плеч она сняла пальто, все еще глядя на Патрика. Ему понравилось, как она машинально раздевается, сосредоточив на нем все свое внимание. Он мог бы привыкнуть к тому, что каждый вечер они будут вместе возвращаться домой, и она будет так же машинально раздеваться… пока не снимет с себя все, думая о нем и о том, что именно он мог бы делать с ней, а она с ним…

Сара повесила пальто в стенной шкафчик и, нахмурившись, поглядела на пустые сетчатые карманы на его дверце. Наверное, иногда она клала зонтик туда. Закрыв шкаф, она увидела себя в зеркале и коснулась рукой своих растрепанных волос в отчаянном чувстве неловкости.

Патрику было сейчас трудно выложить правду о себе, ведь сегодня вечером он сделал так много ужасного. Но возможно, он должен вынудить себя ради нее.

– Ты знаешь, что ты одна из самых красивых женщин, каких я когда-либо видел? – спросил он намного спокойнее и честнее, чем обычно позволял себе.

Сара резко повернулась и ошеломленно уставилась на него. Ее губы приоткрылись.

Он комично пожал плечами, пытаясь свести свое признание к шутке, и добавил:

– Меня это вполне устраивает.

– Патрик, – Сара прислонилась спиной к дверце, и голос ее зазвучал недоверчиво, – ты же полез в драку из-за Саммер Кори.

– Это Люк полез в драку из-за Саммер. А я дрался, потому что уже давно хотел подраться. Он, вне всякого сомнения, лучший кандидат. – «Не исчерпана ли месячная норма честности?» – Зонтик может быть под кроватью? – Он мельком взглянул вниз, не поднимая свисающего края одеяла, потому что ему хотелось, чтобы Сара сама подошла ближе и наклонилась.

– Нет.

Уверенный ответ. Значит, она организованная женщина. Но Патрик и так уже знал это. Как и многое другое. «Sarabelle, позволь мне узнать все остальное». Боже, его кожа может лопнуть от желания.

– Не будешь возражать, если я подожду пару минут и посмотрю, не кончится ли дождь? – спросил он и пошевелил плечами, снимая куртку очень осторожно, чтобы ее зонтик не выпал из кармана.

Сара ничего не ответила. Наморщив лоб, она направилась к своей крошечной плите. Наполнив чайник водой и поставив его на горелку, Сара открыла жестянку с измельченными листьями. Аромат мяты поплыл по комнате.

Она, должно быть, делает это каждый вечер, подумал Патрик. Маленький ритуал, который из-за него сегодня нарушен. Каждый вечер она снимает пальто, заваривает травяной чай. Сбрасывает обувь, сворачивается калачиком в этой кровати. Он мог бы на что угодно поспорить, что из-за его присутствия она до сих пор в обуви. Его пальцы ног свело от желания видеть, как она босиком направляется к нему. «О, милая, ты свернешься калачиком в этой постели вместе со мной. Да, так и будет».

Он смотрел на ее ноги, мечтая снять с них кроссовки. Потом поднял глаза и увидел, что она пытается не наблюдать за ним. Ему показалось, что в ее серьезных, немного раскосых глазах он увидел желание пробежать мизинцами по всему его телу, нещадно его щекоча.

Может быть, встать и прижаться к ней? Распахнутся ли ее глаза навстречу ему? А если он протянет руку и притянет ее к себе так, что она окажется между его ногами?

Он откинулся на кровати с таким облегчением, которое испытывают после очень долгого дня.

– М-м.

Он улыбнулся Саре. Глаза его были прикрыты, но он следил за каждым ее движением. Глаза Сары и вправду распахнулись, она вздохнула, прикусила губу и стала смотреть на заварку, которую доставала ложкой. Если он «заснет» на этой кровати, растолкает ли она его и укажет ли на дверь? Или позволит ему сонно улыбнуться ей, притянуть к себе и поцеловать? Или даст ему поспать и в конце концов просто заберется в кровать и примостится с краю? Она слишком устала, чтобы сопротивляться сну. А утром ему придется будить ее? Конечно же, он знает, что она очень устала и жаждет забраться в эту постель. А еще знает, что может заставить ее делать что-нибудь просто потому, что она привыкла точно выполнять его распоряжения и, значит, разрешит ему взять ее тело и сделает все точно так, как хочет он.

«Ну ты и придумал, Патрик! Какой же ты гребаный ублюдок! Un vrai enculé[57]. Но, боже, я хочу ее, хочу ее, хочу. Больше я не смогу выдерживать это. Не смогу».

Эта страсть, наверное, скоро поглотит его целиком.

Патрик улыбнулся ей, не поднимая ресниц.

– Сделай и мне немного.

Он послал ей медленный воздушный поцелуй – и заснул.

* * *

Ему-то все легко и просто, в отчаянии думала Сара, уставившись на заварку. Надо заняться чаем, чтобы отвлечься от мыслей. Но приготовление чая не помогло, еще и зонтик пропал, и она ждет не дождется, когда сможет сбросить кроссовки и просто махнуть на все рукой.

Если ему достаточно попасть в квартиру женщины, чтобы сексуально возбудиться, то ему остается только поманить ее мизинцем. И дело будет сделано.