– Когда хотят отнять бизнес, не бросаются сразу убивать, – наконец произнес он. – А уж сейчас – тем более. Есть гораздо более цивилизованные методы. Кроме того, информация, она… циркулирует. Как говорится, нет ничего тайного, что не стало бы явным. Рано или поздно. Думаю, если бы кто-то покушался на бизнес Вадима, мы бы знали об этом. И я, да и в целом менеджмент компании. И уж разумеется, ее хозяин, то есть сам Вадим. А от него я ни разу не слышал даже намека на что-то подобное. Нет, не думаю, что причина в этом.

Говоря эту недлинную речь, Маркелов почти не смотрел на меня, рассуждая как бы с самим собой, и мне снова показалось, что, отвергнув очередную версию, озвученную мной, он обдумывает свою собственную, вполне обоснованную и вероятную.

Но теперь, после нескольких попыток пробиться через отстраненность, которой он окружил себя, как стеной, я поняла, что надеяться на то, что Маркелов свою версию озвучит, бессмысленно. По-видимому, подспудный страх оказаться на месте Хикметова был достаточно силен. Больше я не видела причин, по которым первый зам так упорно не хотел идти на контакт, не желая сделать даже полунамек на тех, кто мог заказать его босса.

«Получается, что они боялись оба? – думала я. – Поэтому Маркелов „не заметил“ обеспокоенности шефа? Если все одинаково испуганы, понятно, что сами они в состоянии друг друга не найдут ничего особенного. Жена, находившаяся вне бизнеса и не варившаяся ежедневно в этом котле, – та, конечно, могла почувствовать разницу. А Маркелов, одержимый тем же беспокойством, воспринимал состояние Хикметова как вполне естественное».

Самым интересным здесь, конечно же, было то, чего именно боялись хозяин фирмы и его первый зам. Если с делами все у них было так идеально, как рассказывает Маркелов, говорить о какой-то обеспокоенности даже немного странно. И тем не менее обеспокоенность эта явно имела место и у самого Хикметова, и у первого зама, вполне возможно, и у секретарши. Но было ясно, что никто из перечисленных сотрудников знаниями этими не поделится.

Похоже, чтобы добраться до истины, придется идти другим путем.

– Тамара Давидовна говорила, что вы – первый зам Вадима Владленовича, – переходя на этот «другой путь», сменила я тему. – А сколько у него вообще заместителей?

– Вообще два, – ответил Маркелов, кажется, немного удивленный столь резкой сменой курса. – Наша компания занимается не только строительством, но и эксплуатацией отелей. Это две довольно специфичные сферы, каждая из которых имеет свои особенности. Способы ведения дел здесь разные, и подходы, которые эффективны, например, в строительстве, не работают или работают плохо, если применять их в сфере обслуживания. Поэтому Вадим разделил эти сферы и для каждой из них назначил своего, так сказать, заведующего.

– Что ж, по-моему, вполне логично. А где кабинет этого второго зама? Здесь же, на этаже? Я бы хотела с ним тоже пообщаться. Может быть, он сможет высказаться более определенно относительно возможных причин произошедшего.

Мудрая и печальная усмешка, появившаяся на лице Маркелова, лучше всяких слов говорила, что второй зам еще менее склонен будет высказываться насчет «версий». Но решение мое было твердым. Даже если этот второй зам будет так же закрыт и неоткровенен со мной, как Маркелов и секретарша, максимум чем я рискую – это впустую потратить немного времени. А с другой стороны, беседа с новым человеком сама по себе всегда привносит нечто новое, тогда как «ресурсы» всех, с кем я разговаривала до этого, явно были уже исчерпаны.

– Так что, могу я встретиться с ним? – настойчиво повторила я.

– Наверное, да, – как-то странно ответил Маркелов. – Но дело в том, что Игорь не сидит в кабинете. Он ведь занимается гостиницами, поэтому практически постоянно находится там. В одной либо в другой. У нас три отеля в Тарасове. Вот собирались строить четвертый…

– Тогда, может быть, вы дадите мне его телефон? – поспешила я отвлечь собеседника от грустных мыслей о роковых строительных площадках. – Да и свой заодно. Вдруг возникнет что-то срочное, понадобится позвонить. А у меня даже ваших координат нет.

Маркелов согласился, но мне показалось что номер второго зама он диктовал с большей охотой, чем свой. Видимо, некая скрытность была заложена в самом характере этого человека.

– Благодарю, – очаровательно улыбнулась я, забив в память телефона оба номера. – У меня будет к вам еще одна небольшая просьба. Если в этом нет особой необходимости, не спешите, пожалуйста, сообщать всем трагическую новость. Со временем это и без того станет известно. Зачем торопиться оповещать всех о неприятностях? Вам в этом нет никакой нужды, а мне небольшая задержка может ощутимо помочь в расследовании.

– Да я и не собирался кричать об этом на каждом углу, – ответил Маркелов. – Я, собственно, и сам заинтересован в том, чтобы об этом узнали как можно позже. Даже не представляю, как это все теперь… разруливать. Уже само исчезновение Вадима внесло сумятицу и спутало планы. А теперь, когда выяснилось, что он… Даже не представляю, что теперь будет с фирмой. Кстати, а Тамара Давидовна – она в курсе?

– Да, ей все известно. Но сейчас, наверное, не самое лучшее время обсуждать с ней какие-либо вопросы. Нужно дать человеку прийти в себя.

– Да, конечно. Разумеется. Бедная, как ей, наверное, сейчас тяжело.

Оставив Маркелова в сострадательных размышлениях о вдове Хикметова, я отправилась в приемную его кабинета. Разговор с первым замом занял достаточно много времени, и, по моим предположениям, Лера уже должна была успокоиться и прийти в себя.

Мысленно просматривая перечень интересных вопросов, которые сейчас задам, я открыла дверь и вошла в предбанник.

Вопреки ожиданиям, приемную я обнаружила абсолютно пустой.

Подождав минут десять, я подошла к двери кабинета Хикметова и прислушалась. Изнутри не доносилось никаких звуков, и, набравшись наглости, я дернула за ручку.

Увы! Дверь оказалась запертой.

Досадуя на свое «интересное» положение, я ходила из угла в угол по предбаннику и не знала, что предпринять. Ждать мне уже надоело, а идти искать Леру по всем помещениям офиса казалось полным идиотизмом.

Неизвестно, какую тактику избрала бы я в итоге, если бы на помощь мне не пришла сама судьба.

– …а кто ее знает, что у нее там случилось, – неожиданно донеслось из коридора. – Зашла, вся трясется, глаза красные. «Мне, – говорит, – Клавдия Ивановна, нездоровится что-то. Я больничный возьму, вы передайте Виталию Петровичу». А почему я-то? Сама она, что ли, не может передать? Они там, наверное, поближе общаются. А здесь вообще…

В этот момент женщина, голос которой я слышала, открыла дверь и вошла в приемную.

– А вы кто? – прервав свою речь и удивленно уставившись на меня, спросила она.

– Здравствуйте! – лучезарно улыбнувшись и на ходу придумывая «легенду», проговорила я. – Мы договорились встретиться с Лерой… я ее подруга. Так вот, мы договорились, что я зайду к ней на работу, чтобы… обсудить некоторые вопросы. Вот я и пришла. А тут никого нет. Я подождала немного, но никто не приходит. Не знаете, где она может быть?